"Такого человека нельзя жалеть"

[b]– Алексей Джерменович, ваш дед Алексей Николаевич, в отличие от других представителей высшей политической элиты, сохранил добрую славу в народе? В чем, по вашему мнению, его «феномен»?[/b]– Он связан с сильными чертами его характера. Алексей Николаевич был психологически очень устойчивым человеком и всегда четко понимал, что он должен, может и не может сделать. Был человеком дела. Он владел редким умением ставить конкретные цели и их добиваться.[b]– Видимо, эта психологическая устойчивость и способность адаптироваться к обстоятельствам и были причиной его долголетия во власти?[/b]– Конечно, это качество необыкновенно ему помогало. Для того, чтобы работать с тремя генсеками – Сталиным, Хрущевым и Брежневым, нужны особые качества. Косыгин был практик, умевший решать конкретные вопросы в экономике страны, а не заниматься политическим пустозвонством.[b]– Говорят, что секрет политического долголетия Косыгина также в том, что он никогда не боролся за власть, не примыкал к группировкам…[/b]– Он сам был крупным политиком. И никогда не стремился занять высший пост в руководстве страны. Это была его принципиальная позиция. Косыгин был вполне удовлетворен должностью Предсовмина СССР, которую он занимал дольше всех других персонажей в истории царской России, СССР и постсоветской России.[b]– Как вы думаете, почему его пощадил Сталин, и он не был репрессирован по так называемому «ленинградскому делу», начавшемуся в 1949 году и закончившемуся расстрелом всех его фигурантов?[/b]– Сталин был, как известно, великий «режиссер» и поддерживал разные группировки, чтобы ни одна из них не могла взять над ним контроль. Он очень жестоко расправился со всеми, кто проходил по «ленинградскому делу», для чего был даже отменен действовавший тогда мораторий на смертную казнь. Почему уцелел Косыгин, несмотря на то, что Маленков и Берия писали Сталину о необходимости его уничтожить? Во-первых, он был нужен как специалист, умеющий получать конкретные результаты. Другие этого не умели. Во-вторых, он дистанцировался от всех группировок – слишком хорошо понимал, что можно делать, что нельзя. В третьих, его всегда поддерживал Микоян. Во время «ленинградского дела» он вызвал Косыгина и сказал: «Вы направляетесь на месяц в командировку». А тем временем, в отсутствие Косыгина, события постепенно завершились.[b]– Известно, что отличительной чертой Алексея Николаевича было вникать в нюансы любого дела. А в семье, в быту он был таким же?[/b]– Да, это проявлялось и дома. Он все делал очень обдуманно. В семье он требовал от близких такой же основательности и порядка. У деда были обычаи, которым он очень редко изменял. Он никогда не смешивал работу и отдых. Я не помню случаев, чтобы дед в субботу или воскресенье ездил в Кремль. Только в период Карибского кризиса. Всегда была четкая грань: работа и отдых. Человек конкретный, он этого же требовал от семьи. Может быть, именно поэтому мы, его потомки, и выбрали очень конкретные, неполитические специальности.[b]– Алексей Николаевич был педантом?[/b]– В чем-то да. Но скорее он просто очень серьезно относился ко всему, что делает. В семье он был человек педантичный, но отнюдь не до абсурда. Если нужно, мог менять свои привычки. Это был, если можно так сказать, хорошо устроенный человек. На завтрак дед всю жизнь ел одно и то же: творог, овсяную кашу и пил очень крепкий чай из самовара. К завтраку ему всегда приносили свежие номера «Правды» и «Известий». Куда бы он ни ездил, привычку эту не менял. Перед сном совершал прогулки – в любую погоду. Сначала с женой, в последние годы с дочкой Людмилой, ее мужем, с нами, внуками. Или с помощниками – если нужно было обсудить срочные рабочие вопросы. По субботам-воскресеньям обязательно занимался спортом: зимой ходил на лыжах, летом – на байдарке. Причем даже в 70 лет проводил на ней по восемь часов. Любил баню, рыбную ловлю, иногда охотился. Хотя охота в те времена носила «рабочий» характер: когда принимали высших государственных лиц из-за рубежа, их всегда приглашали на охоту.[b]– Часто ли вы общались с дедом?[/b]– Мы встречались каждый «уикенд», иногда – чаще. Вместе ездили в отпуск, в поездки.[b]– Обидчив ли он был, отходчив ли? Раздражался ли, кричал, смеялся?[/b]– Дед был совершенно нормальным человеком. Мог и возмутиться, и закричать. Но в нем всегда сохранялось какое-то особое мужское благородство, и он никогда не переходил некую грань порядочности.[b]– Я где-то читала, что семья жила закрыто, в доме редко принимали гостей...[/b]– Абсолютная чепуха! У Косыгина был совершенно нормальный дом. К нему приходили по тридцать человек гостей. Как правило, эти люди не были связаны с его работой. На юбилейные дни рождения он пригашал всех своих заместителей, министров. А просто в гости приезжали обычные люди, с которыми он когда-то работал – друзья юности из Сибири и Ленинграда, более поздние друзья – философ Теодор Ильич Озерман, главный архитектор Москвы Михаил Васильевич Посохин, врач Анатолий Николаевич Прохоров, композиторы Арам Хачатурян и Тихон Хренников, писатель Михаил Шолохов. Не было ни одного праздника, чтобы не собиралось общество.[b]– А как складывались его отношения с Брежневым?[/b]– Мне иногда кажется странным, что их взаимоотношения подаются в негативной окраске. Заметьте, Брежнев и Косыгин были на «ты», а это о чем-то говорит. Они испытывали друг к другу взаимное уважение. Однажды я был с дедом в отпуске в Пицунде. Дед позвонил Брежневу, но помощник ответил, что Леонид Ильич занят. Дед не придал этому особого значения. Через три часа Брежнев перезвонил. Как оказалось, в момент звонка он просто смотрел фильм, а, узнав, что звонил Косыгин, отчитал своих помощников: «Почему не соединили? Что я – не мог прервать свое кино?»[b]– А как уживался Алексей Николаевич с другим генсеком – Хрущевым?[/b]– С Хрущевым ситуация другая. Если с Брежневым они были соратники, равные по возрасту, то с Хрущевым они были разного возраста, и расходились в понимании жизни и в темпераментах. В первое время они хорошо и эффективно работали вместе. Косыгин – собранный и обстоятельный. Он не любил что-то резко менять, и скорее был эволюционером. Хрущев – революционер, причем с большим элементом волюнтаризма. Косыгин, например, не поддерживал ликвидацию министерств, вместо которых Хрущев ввел совнархозы – территориальные органы управления хозяйством. Эти противоречия рано или поздно должны были сработать, что и случилось. Дед однозначно поддержал группировку, которая решила сместить Хрущева. Но даже после того Пленума ЦК, где он выступил с критикой Хрущева, после заседания уже снятый с должности Никита Сергеевич подошел к нему и сказал: «Вы, Косыгин, станете хорошим премьер-министром».[b]– Известно, что, находясь в больнице, в октябре 1980 года, Косыгин вынужден был написать заявление о своей отставке. Хотя в то время и Брежнев был очень не здоров, и Кириленко страдал серьезными мозговыми нарушениями… Как Алексей Николаевич воспринял эту «инициативу сверху»?[/b]– За несколько лет до этого он уже дважды подавал заявления об отставке. Но они не были приняты Брежневым. Когда он лежал в больнице, то вряд ли рассматривал возможность продолжения своей работы. Уже после первого инфаркта в 1976 году он стал другим человеком – из Косыгина-победителя, способного решить очень многие вопросы, он превратился в больного 76-летнего человека. Он был реалистом и прекрасно понимал, что должен уйти в отставку. Возможно, его обидела инициатива «сверху», но амбиций продолжать работу на своем посту у него уже не было.[b]– Реформы, которые были предприняты Алексеем Николаевичем, провалились. Говорят, что, умирая в больнице, он даже бредил цифрами, переживал за предстоящую пятилетку, опасаясь ее полной неудачи, огорчался нежеланием Политбюро заниматься этим вопросом? Как он оценивал свою жизнь в ее финале?[/b]– Про Косыгина написано три книги, много журнальных и газетных статей. Естественно, как у любого крупного политика, у него можно найти позитивные и негативные стороны. Но я не могу согласиться с теми, кто его жалеет. Назовите другого такого человека, который пробыл 40 лет на высших государственных постах, в 37 лет стал заместителем Сталина и оставался в правительстве до 76 лет! Это была невероятно сильная личность, а, выражаясь современным языком, – очень «крутой мужик». Такого человека нельзя жалеть![b]ДОСЬЕ "ВМ"[/b][b][i]КОСЫГИН Алексей Николаевич[/b] род. в 1904 г. В 1939–40 нарком текстильной промышленности СССР. В 1940–53, 1953–56, 1957–60 заместитель председателя СНК – СМ СССР, одновременно в 1941–42 – заместитель председателя Совета по эвакуации. В 1943–46 председатель СНК РСФСР. В 1948–54 министр (финансов, легкой промышленности и др.) В 1959–60 председатель Госплана СССР.С 1960 1–й заместитель председателя, в 1964–80 председатель СМ СССР. Член Политбюро (Президиума) ЦК КПСС в 1948–52 и в 1960–80.Дважды Герой Социалистического Труда.Умер в 1980 г. Похоронен у Кремлевской стены.[/i][b]О СОБЕСЕДНИКЕ[i]ГВИШИАНИ Алексей Джерменович [/b]– известный ученый в области геофизики и математических методов искусственного интеллекта, профессор, доктор физикоматематических наук, зам. генерального директора Объединенного института физики Земли им. О. Ю. Шмидта РАН, автор многих монографий и научных трудов.[/i]