Мой полярный дед

[b]70 лет тому назад, 13 февраля 1934 года, во льдах Чукотского моря затонул советский теплоход “Челюскин”. Началась беспримерная эпопея спасения научной экспедиции Отто Юльевича Шмидта советскими летчиками…[/b]70 лет тому назад это потрясло Россию, да и весь мир. “Челюскин” вышел из Мурманска, чтобы пройти за одну навигацию по Севморпути до Владивостока. На борту – 111 человек. В Беринговом проливе их затерло льдами, вынесло в Чукотское море, и 13 февраля корабль пошел ко дну. Люди остались одни в ледяной пустыне.Потом их спасали наши летчики – Водопьянов, Ляпидевский, Каманин… И вся страна, затаив дыхание, следила за тем, как их спасали. И вся страна ликовала, когда спасли! Несколько поколений советских мальчишек играли “в челюскинцев”, мечтали стать полярниками, естествоиспытателями, моряками. Летчиками! Теперь мальчишки играют совсем в другие игры. Про челюскинцев, про их героическую эпопею вспоминают в основном только историки.Уже забываем, а жаль. Но ято не забуду! Там, на корабле, и во льдах Арктики был мой дед, Загорский Анатолий Александрович.На “Челюскине” он служил боцманом. Моряк, полярник, настоящий человек. И мне захотелось рассказать о нем сегодня.Анатолий Александрович происходил из большой, многодетной крестьянской семьи Вятской губернии. Родился в 1899 году.Был взят на службу в торговый флот. Прошел путь от рядового матроса до боцмана, плавал на Балтике, на разных судах. В конце 20-х годов нес службу на “Сибирякове” – тоже эпопея, тоже целая история, связанная со спасением экспедиции Умберто Нобиле! Капитан Воронин, набирая команду для экспедиции на “Челюскине”, разумеется, выбрал деда: поскольку служил с ним не первый год, знал его как опытного полярника, ответственного и знающего специалиста.А ведь боцман на корабле – это что? Это – считай, хозяин корабля, все на нем: материальное часть, провиант, одежда. Высокая ответственность! И сами понимаете, насколько она возрастает, эта ответственность, когда речь идет не о рядовом походеплавании, а об условиях экстремальных, тех, в которых оказалась экспедиция… Тогда было не принято так выражаться, и дед, будучи коммунистом и атеистом, вряд ли употреблял такие слова, но, по сути, он был ангелом-хранителем для всех! Необыкновенная скромность отличала этого человека: при том, что все полярники, все “челюскинцы” очень любили и всегда помнили его: у нас сохранилась переписка.И хотя бы такой факт: дед выбрался на большую землю в числе последних, с последним самолетом. А собак, которые были в экспедиции, летчики брать не хотели: у самолета намечался явный перегруз. И что же дед? Он сказал, как ультиматум поставил: или я лечу с собаками, или вообще не полечу, а так, своим ходом доберемся! Или – или.Как это характеризует человека, согласитесь! Потом была Великая Отечественная, и дед служил на Балтике, был в блокадном Ленинграде. Они с бабушкой жили на Васильевском острове, в дом попала бомба, архив деда, многие письма полярников, его друзей, свидетельства истории были уничтожены… Воевал на разных флотах, потом и фронтах – в морской пехоте. Имеет большое количество наград – орденов и медалей.Умер он в 1992 году. Светлая ему память! А от себя могу добавить, что такой закалки и крепости был мой дед, что в 80 лет меня, пятнадцатилетнего пацана, таскал в пешие походы и только посмеивался, когда я уже изнемогал, отмахав день пешком по Валдайским горам: эх, ты, слабак, салага! И еще. “В честь” деда своего, в память его, выполняя его волю, поступил я в Нахимовское училище, о чем по сию пору не сожалею. Мне довелось служить на разных судах и, в частности, на крейсере “Дружный”, который сегодня по распоряжению мэра Москвы встал на вечный прикол здесь, в Тушине.Он был настоящим человеком, мой “полярный дед”. Крепкий здоровьем и духом, капитальный мужик. Из тех, на ком земля стоит.Забывать таких, как он, нам негоже.[b]Виталий Владимирович ЗОТОВ,капитан 2-го ранга в запасе,зампредседателя правления Концерна “Вечерняя Москва”[/b]