Съезд СК закончился изгнанием инакомыслящих

Завершившееся в Гостином дворе собрание кинематографистов под предводительством Никиты Михалкова оставило послевкусие отравы. Морально-правовая оценка данного мероприятия, этих двух дней позора, еще будет приведена. Но примечательно, что о так называемом “объединительном, примирительном” съезде, “союзе, основанном на любви”, расходившиеся во вторник делегаты, растерянные, подавленные, говорили так: “Что же это будет за Союз, в который будут бояться вступать?”[b]Красные мандаты позеленели[/b]Поистине “дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть”. И переизбранный после отлично срежиссированной процедуры Никита Михалков властью насладился сполна. После неуемных славословий в адрес вождя (“солнце” и “великий человек” - это лишь одни из эпитетов), после лежащих за гранью этики и здравого смысла выступлений (“Кто заменит друга моего на этом посту? ...Но нужно вывести его из-под обстрела!”, - восклицал Николай Бурляев), которые Михалков не прерывал, на голосовании оставались пять кандидатур. Сам Н.С., Марлен Хуциев (его кандидатуру назвал “с барского плеча” Михалков), Владимир Хотиненко, Николай Бурляев, Дмитрий Месхиев, Владимир Зельдин. Кандидатуру последнего сняли с голосования, Хотиненко отказался в пользу Михалкова, Бурляев и Месхиев взяли самоотвод.Постановили открытое голосование принять. Было разрешено голосующим по доверенностям, не успевшим поменять мандат, голосовать зелеными мандатами. Невзирая на отдельные возгласы “Халтура!”, доносившиеся с задних рядов, провели свое шоу, и огласили победу Н.Михалкова. Который сказал, что “бросать Союз сейчас нельзя. Но я хочу оставить для себя лазейку... нужно время сколотить команду”.В состав правления Михалков предложил 35 человек, назвав среди прочих Марлена Хуциева, Михаила Пореченкова, Федора Бондарчука (на момент оглашения списка еще не члена СК, что впрочем, на следующий день быстро поправили). На сообщение Виктора Матизена, что президенты Гильдий должны автоматически входить в правление, Михалков отреагировал быстро: “Я против”. Надежды на то, что в новом СК останется хоть что-то от демократических традиций, таяли на глазах.Авторитарная власть не предполагает иного. От актеров лучше всех выразил эту истину Сергей Безруков: “Вообще что за странное слово “оппозиция”? Для меня вообще невозможное. Вот есть центральная власть (разворот всем корпусом в сторону заседателей во главе с Михалковым - ОГ), и вдруг оппозиция...”И правда, к чему своей головой думать, когда есть руководящая и направляющая генеральная линия? Как же знакомо все это. Вообще генеральная репетиция того, что творилось в Гостином, была проведена накануне, на встрече Михалкова со старейшинами, ветеранами кино, в одном из столичных ресторанов. Тогда актер Владлен Давыдов и спросил Никиту Сергеевича: “Какова наша роль, что мы должны делать, в чем режиссерская сверхзадача?” Стариков легко обмануть, а их из регионов вон сколько привезли. И сидящие в зале пожилые члены Союза кинематографистов, одурманенные устроенным для них спектаклем, находились почти в положении персонажей романа Зюскинда “Парфюмер”.[b]Куда делся кворум?[/b]Юристов со стороны Марлена Хуциева, у которых были доверенности от членов СК, вообще поначалу не хотели пускать в зал, всячески скрывали от них деятельность счетной комиссии. Вообще Гражданский кодекс Российской Федерации, видимо, ниже решений собрания Никиты Михалкова.На второй день многие делегаты, послушно проголосовав накануне за “бессменного председателя”, вообще решили взять тайм-аут, и кворума чрезвычайный съезд (общее собрание, как они также именовали себя, для юридической лазейки) не собрал. Новую редакцию Устава Союза кинематографистов решили принимать осенью, на следующем съезде. Прения шли вяло, Бурляев порой добавлял оживления, когда вспоминал про “надругательство над советским кинематографом” и “воцарившуюся бездуховность” вопреки “соборности”.Приняли списком в члены СК (это все без кворума, согласно общему спектаклю) молодых актеров и режиссеров, среди которых лишь четверо (Д.Дюжев, И.Петренко, М.Суханов, М.Башаров) не являются детьми и родственниками руководства нового Союза. Списком сразу, хотя Михалков очень возмущался, когда на декабрьском съезде аналогичным путем был утвержден другой список молодых. От имени молодых на сцене благодарили собрание Дмитрий Дюжев и Игорь Петренко.Последнего в зале часто можно было видеть рядом с директором михалковской студии “Тритэ” Леонидом Верещагиным.Адвокат Марлена Хуциева Игорь Столбунов зачитал обращение Марлена Мартыновича: “Я категорически настаиваю на исключении меня из списка кандидатов в члены правления, предлагаемого “чрезвычайным съездом”, проводимым 30—31 марта. Так как решение Пресненского суда не вступило в законную силу, я являюсь избранным на VII съезде СК РФ председателем союза”.И. Столбунов добавил, что 800 заявлений членов Союза в поддержку М.Хуциева уже подписано и собрано, и нынешний съезд в Гостином дворе будет обжалован в суде. Адвоката тут же обвинили в клевете (Михалков сказал, что лично разговаривал с Хуциевым и тот якобы собирался прийти на съезд), и, лишив мандата, заставили покинуть зал. Репрессивные настроения большинству понравились, и потому в дальнейшем противоправные действия продолжились. Со всех сторон близкие Михалкову люди кричали о том, что пора “положить конец раскольническим и сепаратистским настроениям”.Дмитрию Салынскому, главному редактору газеты “СК-Новости”, заявили, что он уволен. Хотя “СК-Новости” является автономным юридическим образованием, и члены Союза юридически не имеют права на замену главного редактора. Д. Салынский отметил, что речь идет о праве на свободу слова, поскольку газета публиковала мнения членов Союза, которые имели право высказываться по поводу деятельности своей организации.[b]До встречи в суде[/b]“Оппозиция всецело является порождением политики Никиты Михалкова. ...Михалков является совершенно нетерпимым человеком. Чужое мнение для него как кость в горле”, – отметил Виктор Матизен, глава Гильдии киноведов и кинокритиков. Его предложение о том, чтобы оппозиция входила во все руководящие органы Союза, было с гневом отметено, а против самого В. Матизена развернули самую разнузданную оголтелую травлю. Собрание в минуты этого постыдного голосования по данному вопросу ничем не отличалось от типичных собраний 1937 года, что и отметила делегат Наталья Басина. Зал жил одним настроением - “ату его!”О чем говорить, если оглашенная цифра тех, кто за то, чтобы исключить В. Матизена (кстати, автора книги о творчестве Н.Михалкова) из членов Союза, вначале составляла 354 голоса. Через несколько минут “счетчики” огласили - 805. В зале на тот момент количество делегатов было значительно меньше.Несмотря на призывы отдельных достойных людей, что нет же кворума, что произвол творится здесь, клака кричала “а нам все равно!”.Съезд Михалкова закончился изгнанием инакомыслящих. Вертикаль власти установилась в самом примитивном ее воплощении. А на стуле одиноко осталась лежать книга одного из питерских делегатов, выступавших на съезде. Под обложкой дарственная “Федору Бондарчуку с уважением от автора. 31.03.09”.[b]ОТ РЕДАКЦИИ[/b]. Стремясь к объективности в освещении темы, “Вечерка” готова предоставить возможность высказаться на ее страницах и сторонникам противоположной точки зрения.[b]ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ[i]Худой мир лучше доброй ссоры для нашего кинематографа?[/i]Инна СВЯТЕНКО, депутат Мосгордумы:[/b][i]– Для нашего кинематографа лучше все-таки, чтобы он занимался кинематографом, а не войнами. Ведь от этого страдает продукт, который они производят. Лучше пусть воюют военные.[/i]