Ущерб от приватизации составил 35 миллиардов долларов. Что дальше?

[b]Пока экономисты и политики бурно дискутируют, нужен или нет пересмотр итогов приватизации, этот пересмотр давно уже стал реальностью. Речь идет не о том, нужно или нет возвращать крупнейшие активы государству – это уже свершившийся факт. В декабре 2004 года более чем за 10 млрд. был возвращен в государственную собственность «Юганскнефтегаз». В июне государство после ряда титанических усилий вернуло себе контрольный пакет акций «Газпрома». Для этого потребовалось еще более 10 млрд. долларов.Последний пример – выкуп государством «Сибнефти» у Абрамовича уже за 13 млрд. долларов. Так что вопрос – возвращать или нет – не стоит. Вопрос дня: какой ценой? На сегодня чистый ущерб государству от деятельности Коха, Чубайса и Потанина уже составил 35 млрд. долларов. Причем эта сумма не включает износ предприятий, уход от налогов (только «ЮКОС» недоплатил 15 млрд.!) и колоссальный вывоз капитала. То есть 35 млрд. – это чистый зафиксированный убыток государства, непомерная плата за действие (или бездействие) высших должностных лиц середины 90-х.[/b]На фоне этих продаж-покупок возникают как минимум два вопроса. Первый: почему так дорого? Многие не в силах понять, почему государство сначала отдает свои лучшие предприятия за бесценок, а через 10 лет выкупает за огромные деньги. При этом ни слова о тех, по чьей вине произошел ущерб, – они по-прежнему преуспевают. Более того, не исключена ситуация, когда скоро таким же образом придется выкупать «Норильский никель», прихваченный в свое время Потаниным при прямом участии Коха и Чубайса (очевидно, на теплую память о своей деятельности на посту вице-премьера). А ведь «Норильский никель» – это предприятие, по которому вопросов еще больше, чем по «ЮКОСу» и «Сибнефти»: действия Потанина на тот момент могут подпадать и под уголовное право – он лично, будучи вице-премьером, решал судьбу невозвращенного вовремя кредита. В результате чего успешно овладел «Норильским никелем». Это может квалифицироваться как преступное бездействие, в результате которого он 10 лет благополучно извлекал немалую прибыль. Сколько же Россия должна еще выплатить отступного этим реформаторам, чтоб хотя бы частично компенсировать результаты таких «реформ»? Вопрос второй: что дальше? У правительства пока нет внятной идеологии использования бывших государственных активов. А ведь крайне необходимо предпринять все меры, чтобы в будущем не повторились залоговыеаукционы 1995 года. Для этого следовало бы законодательно закрепить контрольные пакеты крупнейших предприятий («Газпром», «Роснефть», РАО ЕЭС, МПС и другие) в госсобственность минимум на ближайшие 10 лет. Это нужно хотя бы для того, чтобы не было подозрений, что ктото захочет прибрать их к рукам.Кроме того, следует придать использованию крупнейших предприятий социальный характер. Люди должны почувствовать непосредственную отдачу от перехода активов под крыло государства. Зарплаты, пенсии должны повышаться, соцрасходы – расти. То, что социальные расходы будут напрямую увязаны с доходами от нефти и газа, должно быть прописано в специальном законе. И не надо ничего выдумывать – все это уже сделано в Норвегии. Там государственная нефтяная компания «Статойл» автоматически перечисляет часть доходов непосредственно в общественные фонды потребления. Из них деньги расходуются исключительно на нужды здравоохранения, образования, науки, культуры и на социальные нужды. Сейчас Россия может создать на базе «Роснефти», бывших активов «ЮКОСа» и «Сибнефти» подобную национальную нефтяную компанию, которая на основании федерального закона будет нести социальную ответственность. Мало того, что это будет с энтузиазмом воспринято обществом – это дало бы ощутимый экономический эффект.Другим правильным шагом могло бы стать начало выплат гигантского внутреннего долга – причем реальных выплат, а не жалкой тысячи рублей, как сейчас. Фактически это соответствует реализации закона 1995 года о ликвидации последствий «шокотерапии» – компенсации вкладов. Особо актуально это еще и потому, что именно в 1995 году испарились крупнейшие госактивы на залоговых аукционах – уже после принятия закона. Такой шаг, безусловно, обрадует миллионы самых незащищенных людей.