Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Сторис
Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Теракт в Крокус Сити

Теракт в Крокус Сити

Какие профессии считались престижными в СССР?

Какие профессии считались престижными в СССР?

Выборы

Выборы

Ювелирные украшения из СССР

Ювелирные украшения из СССР

Идеальный мужчина

Идеальный мужчина

Полицейский с Петровки

Полицейский с Петровки

Фестиваль молодежи

Фестиваль молодежи

Русский след в Гарри Поттере

Русский след в Гарри Поттере

В горних высях секса нету

Развлечения
В горних высях секса нету

[b]Этой осенью усилиями Московской филармонии в зале Чайковского прозвучала опера «Тристан и Изольда» в полуконцертной постановке Алексея Степанюка и с Валерием Гергиевым за пультом. Но в основном «театральные» приезды Мариинки обеспечивает «Золотая маска», дай ей бог долгих лет жизни. Получается, Гергиев, который сам принципиально не получает ничего, привозит свой театр за личными наградами.[/b]Не так давно питерские музыканты показали презабавнейшую драгоценность – «Путешествие в Реймс». И вот через полгода привезли другого «Тристана» – ту самую мариинскую постановку Дмитрия Чернякова, на премьеру которой в мае прошлого года добровольно отправился целый десант московских критиков, не только музыкальных.Сейчас у нас никто не перевесит значения Валерия Гергиева для театра. Не говоря о близящемся Пасхальном фестивале, можно вспомнить хотя бы его короткие приезды с мариинскими спектаклями. Каждый раз – событие первостепенной важности. В условиях, в каких другой бы поморщил нос – то под дождем на площади в Кремле, то в жутком Театре армии, – маэстро несгибаем: задуманное и обещанное должно состояться при всех катаклизмах. Он справедливо отказался от номинирования на «Золотую маску», и все же наш самый крупный театральный фестиваль должен принять какое-то решение – каждый год гергиевский оркестр перекрывает по качеству любой другой. Можно было бы дать Валерию Абисаловичу «Маску» «За честь и достоинство» или придумать какую-нибудь особенную вроде «За неоценимый вклад в развитие российского музыкального театра».Скажем сразу: оркестр Гергиева конгениален музыке Вагнера. Во-первых, выделка – иногда, отрываясь от более чем неторопливого действия, заставляешь себя следить за отдельными группами музыкантов, будь то виолончели или деревянные духовые, и каждый раз думаешь: бывает ли такое? Во-вторых, Вагнер натуре Гергиева очень под стать: он умеет садистски часами тянуть бесконечную вагнеровскую резину, чтобы на пике разразиться тщательно подготовленной высокой истерикой. Нет, это не оркестр (образование исторически вспомогательное) аккомпанирует происходящему на сцене. Это артисты идут за непреклонным дирижером, так чувствующим тончайшую драматургию Вагнера, что приятно довериться с потрохами.За весь вечер Гергиев, кажется, ни разу не поднял глаз на сцену. Так было и в постановке Степанюка. Скорее всего, неутомимому маэстро все равно, чем там у Степанюка ли, у Чернякова ли занимаются артисты, в какое время перенесено действие, целуются герои взасос или мазохистски распевают любовный дуэт в километре друг от друга. Даже если бы все происходило в бреду сумасшедшего, в публичном доме или тюремной камере – Вагнер остался бы Вагнером, хвала Гергиеву.У Дмитрия Чернякова действие начинается в дорогой современной каюте – везут несчастную Изольду в жены королю Марку. Лариса Гоголевская (номинантка) достойно выдерживает сложнейшую партию от начала до конца.Что же до самого спектакля, который многие бы предпочли посмотреть в «подлинном» антураже – т. е. с горящими факелами, звенящими мечами и всякими кельтскими делами, – то он выстроен по утвердившейся среднеевропейской моде последнего десятилетия. То хайтековская современность, то голый номер отеля без опознавательных знаков – такое тяжкое гостиничное безвременье, то ярко-выраженный быт какой-нибудь восточно-берлинской квартиры времен развитого социализма: шкаф, кровать, обои «букет Шаляпина», таз (как художник Дмитрий Черняков номинируется вместе с Зиновием Марголиным).Именно в такой квартире умрет Тристан, срывая с себя окровавленные тряпки, а опоздавшая крупногабаритная Изольда, шмякнув труп рядом на диван, скончается – о, нет, это слишком грубо! – уйдет в горние миры за Тристаном. Кого душили слезы на этом аккуратном, прекрасно выстроенном, по-вагнеровски скучноватом спектакле, пусть послушает любую запись сцены «Смерть Изольды» – любая же и задушит. Да еще и не оторветесь потом и, углубившись в творчество одного из родоначальников практического фашизма, свихнетесь на совершенно лишних вагнеровских идеях.Спектакль Чернякова – без слез. Режиссер он умный, никогда не самодурит, не обременяет артиста случайностями, а дает ему шанс взойти на вершину, где уже не нужны будут слова, а по большому счету –и пение. Есть в спектакле одна гениальная сцена. Герои, застуканные в гостинице за грешным пением (что-то не помню – прикоснулись ли они там друг к другу в своей неземной страсти?), выходят из коробки комнаты, как в фильме «Пурпурная роза Каира», ступая на темную авансцену. И декорация гостиничного номера медленно, как избушка на курьих ножках, поворачивается к ним задом, закулисными потрохами.Этот выход за «пространство» спектакля не буквально, но уже практиковался Черняковым. В спектакле новосибирского «Глобуса» «Двойное непостоянство», в позапрошлый раз отмеченном «Маской», по окончании пьесы Мариво актриса, игравшая главную героиню, была потрясена тем, что актер, только что домогавшийся ее на сцене (по роли), уходит домой, даже не удостоив партнершу взглядом. Так Набоков призывает наборщиков набирать имя Лолита до конца страницы – слова выскакивают за рамки романа и муравьиной дорожкой приводят читателя в самое его сердце.Показать сублимацию любви Чернякову удалось. Жесткостильный дизайн (кроме Марголина, Чернякову-художнику в создании костюмов помогала Ирина Цветкова) можно считать безукоризненным. Не хватило одного – любви. Ведь идея любви в наши дни не выглядит грандиозной. Уж какая тут любовь. Забыто даже слово «страсть», остался один «секс». В спектакле Чернякова нет ни секса, ни страсти, ни любви – одна сублимация. Дотошному зрителю даже интересно: а связывает ли вообще героев чт-либо, кроме прекрасного дуэта во втором действии? Например, простое половое влечение? Но должны же мы верить как либретто, так и симпатичному Чернякову, который для многих почему-то является гуру, хотя сам наверняка смеется над этим.[b]На илл.: [i]Тристан (Леонид Захожаев) и Изольда (Лариса Гоголевская, справа) в умозрительной любовной борьбе.[/b][/i]

Эксклюзивы
Вопрос дня
Кем ты хочешь стать в медиаиндустрии?
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.