Зачем из живого делать мумию?

[b]Еще совсем недавно мало кто мог предположить, что архитектурно-историческое наследие Москвы окажется причиной нешуточных политических баталий. Несколько депутатов Государственной думы РФ заявили о намерении инициировать парламентское расследование относительно фактов возможного нарушения законодательства при строительстве ряда крупных объектов в Москве.[/b]«В соответствии с действующим Законом «О парламентском расследовании» мы требуем проведения такого расследования по трем основным признакам: уничтожение культурного наследия, техногенная катастрофа и массовые нарушения конституционных прав граждан», – заявил на пресс-конференции один из наиболее активных инициаторов расследования депутат Александр Лебедев.Впрочем, удивляться тут нечему. В современных условиях в любой стране любое строительство или реконструкция в исторической части города всегда является объектом бесконечных споров и общественных протестов. Более того, на фоне других крупнейших столиц мира Москва отнюдь не является образцом «архитектурных вольностей».Так, например, жители Парижа довольно долго возмущались стеклянной пирамидой, расположенной прямо перед зданием Лувра. В Москве же после сооружения Мавзолея Ленина никто никаких пирамид и прочих выбивающихся из общего стиля зданий в историческом центре не строил и вряд ли построит. Скорее, наоборот – за последние годы в Лету канул целый ряд архитектурных «шедевров» эпохи развитого социализма, таких как бассейн «Москва» или гостиница «Интурист». Не будет в зоне московской исторической застройки и высотных зданий, о чем многократно и недвусмысленно заявлял столичный мэр Юрий Лужков.К сожалению, протест и отрицание – самая первая и самая обычная реакция жителей любого «исторического» города на любое строительство или реконструкцию. Чисто психологически большинство людей достаточно консервативны. Неизбежные перемены вокруг требуют перемен и в сознании тех, на чьих глазах они происходят. Изменить же собственное восприятие и попытаться увидеть что-то новое готов далеко не каждый. Особенно в России. Прекрасным примером того, как непросто общество принимает все новое, является знаменитая Эйфелева башня. Сразу после того как она была построена, возмущению добропорядочных парижан не было предела – рассерженные горожане требовали поскорее убрать из французской столицы «уродливого железного монстра». И башню тогда действительно чуть было не убрали. Не стоит напоминать, чем является Эйфелева башня для Парижа и парижан сегодня.Изъятие старых и внесение новых элементов в архитектурный облик городов неизбежны. Любой город, как живой организм, должен жить и развиваться. Если бы это было не так, то люди до сих пор жили бы в деревянных избах, а то и просто в пещерах и землянках. Превращение же города в музей так же бессмысленно и нелепо, как попытка мумификации живого человека, только из-за того, что он просто хороший парень и все мы хотим, чтобы он оставался таким всегда.Сегодня многие возмущаются тем, что памятные здания в Москве все чаще подвергаются реконструкции и перестройке, в результате чего от них остаются одни лишь фасады, тогда как внутренние помещения превращаются в элитное жилье или офисы. При этом мало кто задумывается о том, что подавляющее большинство дошедших до нас московских зданий за свою долгую жизнь перестраивались и реконструировались по два-три, а то и более раз. Во всем мире использование исторических сооружений под современные цели является главным способом сохранить их от разрушения и запустения. И Москва здесь не исключение. Так, например, если бы не начавшаяся не так давно реконструкция усадьбы «Царицыно», в результате которой она должна будет превратиться в большой музейно-исторический комплекс, уже в ближайшие годы мы бы могли навсегда потерять этот памятник. Не менее печальная судьба ожидала и Теплые торговые ряды в самом центре столицы, начало реконструкции которых предотвратило начавшееся разрушение памятника. То же можно сказать и о доме Наркомфина на Новинском бульваре. Конструктивистская постройка Моисея Гинзбурга, входящая во все архитектурные хрестоматии, находится в аварийном состоянии.Примечательно, что автором реставрационного проекта выступил внук Моисея Гинзбурга – Алексей Гинзбург. Архитектор намеревается полностью сохранить конструктивные особенности памятника, адаптировав инженерные системы к сегодняшним технологическим требованиям. Подобных примеров по Москве можно привести великое множество. Поэтому говорить о том, что Москва теряет свои памятники, заменяя их некими новоделами, по меньшей мере несправедливо.Российская столица живет и меняется, и все это – естественный процесс, который длится уже более восьми с половиной веков. И будет длиться дальше, потому что иначе просто быть не может.