Непыльная работа

[b]С Историей мы столкнулись нос к носу на 15-м этаже неприметного серого здания у станции метро «Калужская». История, упакованная в одинаковые светлые папки, хранилась на бесчисленных металлических стеллажах, уходящих куда-то к горизонту. Или лежала на полках в переплетах из мешковины, в которые их одели безвестные архивариусы сотни лет назад.[/b][b]– А где пыль?[/b] – спросил я [b]директора Центрального исторического архива Москвы Елену БОЛДИНУ[/b].– Какая пыль? – удивилась хозяйка объекта.[b]– Но ведь говорят же: «архивная пыль»...[/b]– Пыль мы каждый день убираем пылесосом и влажными тряпками. Но это в нашем деле не самое трудное…[i][b]Генеалогия – удел профессионалов[/b][/i]На первом этаже у входа в архивный корпус – сухая табличка: «Сегодня свободных мест в читальном зале нет». Неужели у москвичей столь велико желание лично разобраться в документальных хитросплетениях дореволюционной истории (зона «ответственности» Центрального исторического архива заканчивается 1917 годом)? В ответ на мое недоумение Елена Григорьевна обреченно машет рукой: – В стране продолжается самый настоящий генеалогический бум, к которому наше здание, построенное еще при социализме, оказалось не готово.С потоком желающих самостоятельно найти родовые корни мы не справляемся. Единственная надежда – на два новых корпуса (лабораторно-реставрационный и хранилище), которые строятся на средства городского бюджета здесь же, неподалеку. Правда, в этом году, как планировалось вначале, их вряд ли сдадут, но уж в следующем-то, надеюсь, городские власти сделают нам такой долгожданный подарок.[b]– А все же, что нужно знать, чтобы докопаться до корней генеалогического древа?[/b]– Ответ, наверное, прозвучит банально: свою родословную. А часто ведь как бывает? Человек просит найти сведения о своей бабушке, о которой известно, что ее звали Юлия и в 1894 году она жила в Москве. Легче разыскать иголку в стоге сена! А мы вынуждены отрывать сотрудников от работы, заниматься такими клиентами, объяснять, что пришли они к нам впустую. Впрочем, человеку с улицы даже с точными биографическими данными заниматься генеалогическими поисками в архиве трудно: он просто не знает, где искать. Именно поэтому мы настоятельно советуем пользоваться услугами наших архивистов – они достигнут цели куда быстрее.[b]– Но вы-то свою родословную, наверное, смогли выстроить далеко вглубь?[/b]– Это было несложно: мои предки – крестьяне Московской губернии. С селянами в этом смысле проще: они проживали оседло и редко меняли географические координаты. Если же вы ищете корни в столице, надо знать сословие предка и, если это не дворяне (с ними проще, но дворян было все-таки мало), – приход церкви. Гораздо легче найти сведения о москвичах, учившихся в университете: фонд МГУ в очень хорошем состоянии. Вспоминаю рекордно успешный генеалогический поиск: один посетитель установил свою крестьянскую родню до XVI века. Но ему все-таки повезло, и, кроме того, он был историком-профессионалом…[i][b]Махно звал маму на «вы»[/b][/i]Вместе с директором идем вдоль стеллажей. Здесь царит необходимый для старых бумаг полумрак (рассеянный солнечный свет бьет из узеньких окон где-то под потолком), а влажность воздуха контролируется строжайшим образом. Столь поразившие меня толстенные тома в огромных переплетах из мешковины – так называемые исповедные книги позапрошлого века. Оказывается, в то время приходские церкви следили за тем, чтобы каждый православный на Великий пост хотя бы один раз исповедовался.Закончилось таинство – тут же батюшка чернилами заполняет графу: исповедовался такой-то. Есть в архиве одна такая книга с записью об исповеди Александра Сергеевича Пушкина. Кстати, Пушкин «живет» еще в нескольких здешних фондах: до нас дошли и метрическая книга о рождении поэта, и лично им подписанный в 1831 году договор об аренде дома на Арбате…– Вообще мы владеем одним из богатейших собраний автографов знаменитостей, – продолжает Елена Болдина. – Назову только несколько имен: Денис Давыдов, Константин Станиславский, Сергей Рахманинов, Владимир Маяковский, Петр Чайковский… Есть у нас и уголовное дело Нестора Махно. Судя по написанным из-за решетки письмам, арестант мало походил на сформировавшийся позднее в массовом сознании образ разбитного атамана и бандита-анархиста: к маме батька обращался исключительно на «вы». А теперь вам станет ясно, почему с генеалогией дворянских потомков дело намного проще, чем с остальными.Елена Григорьевна берет в руки старинный, богато раскрашенный документ с сургучной печатью. Вверху – кропотливо выполненный родовой герб, внизу – генеалогическое древо на момент составления документа (в данном случае – 1837 год). Оказывается, в 1785 году Екатерина II обязала во всех губерниях вести дворянские родословные, и тот указ сослужил добрую службу архивистам. Как утверждают специалисты, документы из этого ряда (зовутся они родословными книгами) составлялись прекрасными чернилами и на столь качественной бумаге, что выглядят нынче куда моложе оригиналов иных постановлений советского времени.Ну а если предков из дворян у вас нет и, несмотря на все изложенное, вы решили поговорить с историей тет-а-тет, помните: весь комплекс поисковых работ в Центральном историческом архиве Москвы может обойтись в сумму от нескольких сотен до нескольких тысяч рублей. Только перед началом поисков еще раз подумайте: оно вам надо? А то немец Молль – потомок основателя Апрелевского завода грампластинок – приехал в Россию искать сведения о пращуре и нашел в архиве сведения о, мягко говоря, непристойном поведении предка во время учебы в Московском университете. Гость из Германии был неприятно удивлен! [i][b]Чего боится архивариус[/b][/i]В отличие от генеалогических «услуг» все социально-правовые запросы (стаж для начисления пенсии, сведения о награждении орденами и медалями, решения исполкомов о предоставлении жилплощади и т. п.) выполняются бесплатно. В прошлом году в Центральном муниципальном архиве Москвы поставили очередной рекорд: приняли 56 тысяч граждан. К сожалению, положительно ответить удалось только половине обратившихся.– При ликвидации организаций редкий начальник берет на себя труд передать нам архив предприятия, – сетует [b]начальник Главного архивного управления Москвы Владимир МАНЫКИН[/b]. – Не входят подобные действия и в круг обязанностей конкурсного управляющего, который вступает в дело при банкротстве фирмы. В результате документы просто выкидывают на свалку, а ветераны потом лишаются пенсий! Сильно упала по сравнению с советскими временами и общая дисциплина в организациях.Многие юридические лица не утруждают себя ведением архива. Оштрафовать недобросовестного руководителя, конечно, можно. Но что такое пять «минималок»! Точно так же государство нынче наказывает за разорение муравейника![b]– Владимир Александрович, а когда вы рассекретите партийные архивы советских времен?[/b]– Эти документы находятся сейчас в Центральном архиве общественных движений. Понемногу мы их рассекречиваем, если это необходимо в ходе какого-то научного исследования. По закону срок секретности для закрытых сведений, не отнесенных к конфиденциальным, составляет 30 лет…[b]– Выходит, вы должны сейчас рассекречивать брежневско-гришинские времена![/b]– …Но автоматическое снятие грифа не предусмотрено. А механизмом рассекречивания законодатели нас до сих пор не снабдили. Да и, честно говоря, закрытых общественно-политических документов у нас так много, что на их залповое рассекречивание сил не хватит.[b]– Кстати, я заметил, что тележки с фолиантами по коридорам катают в основном женщины…[/b]– Если тележки – это еще хорошо! Часто 20-килограммовую метрическую книгу приходится на себе тащить. А работает у нас в основном слабый пол, это верно: мужчин у нас в пять раз меньше, да и те начальники…[b]– Недавно вы впервые отпраздновали профессиональный праздник, указ...[/b]– ...Который получился с ложечкой дегтя. Федеральная архивная служба, преобразованная в агентство, лишена надзорно-контрольных функций. А ведь у нас и контроль, как видите, не бюрократический, а вполне конкретный! Если нарушить сложившуюся хрупкую целостность работы и системы контроля, московские архивы могут быть отброшены в прошлое. И вот этого я по-настоящему боюсь.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][i]Главное архивное управление Москвы располагается на Профсоюзной ул., 80. В его структуру помимо архива общественных движений, исторического и муниципального архивов входят Музей личных собраний и следующие общегородские архивы: научно-технической документации; литературы и искусства; документов на электронных носителях; аудиовизуальной документации.[/i]