Есть среди прочих исторических наук одна, название которой знает не каждый любитель древности. Это – сфагистика, наука о печатях. И сегодня любой документ без печати – не документ, а уж в стародавние времена и подавно! На Руси печать всегда играла особую роль. Их у нашего государства было много. Были печати большие, средние, малые. То, какую печать к царскому документу прикладывали, придавало грамоте особое, вполне определенное значение. В Древней Москве указание относительно того, когда какую печать ставить, заносилось в особую книгу, так называемый «Титулярник». А правилами употребления печатей ведал весьма важный чиновник, дьяк Посольского приказа. Он назывался «печатником», но к знаменитому первопечатнику отношения никакого не имел. В его обязанности входило не только ставить определенную печать к тому или иному документу, но и взимать за это пошлину. А раз дело денежное, то оно еще более важное, чем может показаться с первого взгляда… Печати на Руси в старину бывали разные: сургучные, восковые, мастичные, дегтярные и другие. А так как все эти вещества с течением времени могли портиться и печати начинали «осыпаться», то для прочности они прикреплялись к грамоте особыми бумажными накладками, которые назывались «кустодий» или просто «охран». Иногда печати на самых важных документах «вживлялись» в шелковые шнурки, прикрепленные к грамоте, и прятались в особую коробочку – берестяную, костяную, а то и металлическую. Особой, «торжественной», считалась печать из красного воска, а «повседневной», наиболее часто употребляемой – из воска черного. А наиважнейшим документ считался, когда к нему прикладывали печать, называвшуюся «буллой». Это была серебряная, часто вызолоченная, а то и «просто золотая» печать с изображением с двух сторон. Такие печати прикреплялись к пергаментным грамотам на ярких шнурах, вдеваемых в прорези пергамента. Грамота с привешенной к ней буллой всегда была документом особой государственной важности: международным договором, жалованной грамотой какому-то монастырю, духовным завещанием князя… Вплоть до XVIII века ни великие князья, ни цари московские грамот сами почти не подписывали. Хотя грамотность большинству из них это позволяла. Царский автограф заменяла печать. В этом отношении очень интересны печати и буллы на документах Дмитрия Самозванца. Это редкие свидетели царствования краткого, весточки от человека таинственного, чья судьба до сих пор не разгадана… Впрочем, само существование этих печатей свидетельствует о том, что кем бы ни был Дмитрий Иванович, царствовал он законно, «по-настоящему», признанный сильными мира того и народом. Лжедмитрий свято соблюдал обычай относительно того, к какому документу какую печать прикладывать, и «правильность» его грамот никто никогда не оспаривал. Но История – дама капризная, и ее приговор относительно того или иного персонажа никогда не является окончательным…