Дело пахнет ацетоном

Где-то валяются шприцы, где-то открыто торгуют наркотиками... Людьми движет искреннее желание помочь полиции и оградить себя с помощью правоохранительных органов от страшной заразы под названием «наркотики». Поступающая информация анализируется. Принимаются меры.Возбуждаются уголовные дела. Берутся под стражу отъявленные злодеи, на которых законопослушные граждане долгое время не могли найти управы…[b]В суде – только факты[/b]Не всегда, правда, стоит ждать мгновенного приезда оперативной группы.Наркоторговцы – не пьяные дебоширы, которые мешают заснуть в два часа ночи. Это очень хитрые, жестокие и осторожные люди. Чтобы посадить одного такого за решетку, недостаточно показать на него пальцем и сказать: он торгует наркотиками, арестуйте его. Это не приведет ровным счетом ни к чему. Для судьи просто слова или общественное мнение – не аргумент для вынесения приговора. Он служитель закона и признает только факты, подкрепленные неоспоримыми доказательствами.То есть документально зафиксированный неоднократный сбыт, доказанную принадлежность наркотика именно подозреваемому и т. д. сотрудники наркополиции могут и не получить, приехав на место сразу после вашего звонка. Торговец отделается лишь легким испугом. Через какое-то время он займется вновь своим черным делом, усовершенствовав приемы конспирации.Сотрудники наркополиции ведут свою не заметную для других работу в местах сбыта наркотиков. Поэтому каждый раз, получая эмоциональный, полный горечи, а порой и возмущения звонок от наших граждан, они сравнивают полученную информацию уже с наработанной.Нередко она становится одним из звеньев уже созданной цепи, а иногда сигналом к началу новой оперативной разработки, на которую уходят месяцы.[b]Огородный бизнес[/b][b]Цитата из письма:[/b] [i]«С появлением на нашей улице притона жизнь населения поселка превратилась в сплошной кошмар. Там почти открыто торгуют наркотиками… молодежь крестным ходом шествует в этот дом и колется, не отходя далеко, на глазах у жителей поселка.Местные подростки, в силу своего переходного возраста, легко поддаются влиянию наркоманов и становятся зависимыми».[/i]Это письмо пришло в наркополицию… Адрес, указанный жителями, уже не один месяц находился в оперативной разработке. Только велась она, конечно, незаметно для жителей, которые продолжали звонить в дежурную часть. Наркоторговцы должны жить своей обычной, размеренной жизнью (как ни кощунственно это звучит) и своими руками накручивать себе тюремный срок. И вот когда он станет реальным, тогда на сцену уже открыто выходят сотрудники наркополиции и делают то, к чему шли несколько месяцев: задерживают торговца, изымают наркотики, изолируют от общества, предъявляют обвинение. Далее следствие, суд, приговор. Во время задержаний и обысков оперативники и следователи изымают наркотики, приборы, весы, немалые денежные суммы. Как правило, это несколько десятков, а то и сотен тысяч рублей. За большим столом сидят, по утверждению хозяев, гости из соседней области, приехавшие только сегодня.Для опытного оперативника происхождение денег понятно. Такие оправдания как: «Собирали всем миром на поминки дедушке», или – «Только что сдала скотину на базар», – он слышал не раз.По документам, да и по оперативным данным, никто из каждой семьи, куда приходят оперативники с обыском, нигде никогда не работал и не работает. Но на столе рядом с изъятыми наркотиками – золото и большие денежные суммы. На первый взгляд все очевидно. Однако для возбуждения уголовного дела по статье «легализация доходов, нажитых преступным путем» необходимы более веские доказательства, чем предположения и нечто очевидное.Для того чтобы убедиться, что деревенский наркобизнес процветает, достаточно отъехать от Москвы на 70–80 километров. В одном из дворов Ступинского района на пороге старого дома мужчина лет восьмидесяти. Как оказалось, он был инвалидом войны.По нашей просьбе он провел нас в огород, где прямо на солнечном пригорке рос мак. По словам хозяина, он сам «насеялся». Но было видно, что «дурь» специально высеяли и тщательно заботились о ней – проредили и в некоторых местах подперли колышками, чтобы не легла.Просьба вырвать весь мак на своем участке привела дедушку в ярость. Однако, опершись на палочку, со злостью он начал выкорчевывать растение. Пришлось помочь.Работа по очистке участка от сорняков продолжалась минут двадцать. Старик все время молчал. Когда был вырван с корнем последний куст, с досады сплюнул. По всей видимости, лишили старика дополнительного заработка. Но лучше плевать на землю, чем на тюремные нары.[b]Что вам надо?[/b]Операцию по задержанию этих наркоторговцев сотрудники наркополиции готовили долго и тщательно.В течение нескольких месяцев они собирали необходимую информацию о противоправной их деятельности.Обычный поселок в Средней полосе России... Дома – где побогаче, где победнее.Земли вокруг немало, но не пашни. Заросли окрестности коноплей. А вот и усадьба, где будут происходить неожиданные для хозяев и прогнозируемые, а потому успешные для сотрудников наркоконтроля события. Звучит команда, машина резко тормозит, и глазом не успеваю моргнуть, как защелкиваются наручники на молодом человеке.Хозяйка и ее подруга в растерянности. Еще минуту назад все было хорошо. Еще бы! Сделку обмывали прямо на улице. На лавочке стаканы, кружка и даже кусок колбасы, а возле – бутылка из-под вина. Судя по остаткам бесцветной жидкости, не со слабым напитком, а с самогоном. Дамы успели подбодриться, не отказались от угощения с двумя незнакомыми молодыми людьми.– Что вам надо? Кто вы такие? – сопротивляется хозяйка. Как бы подбадривая себя и одновременно пытаясь отойти в сторонку.– Не знаю я их. Один приезжал – картошку покупал, гуся. Вот и сейчас картошку продала. Так и думала – свяжешься и попадешься, – проговаривается вдруг.Предложение добровольно отдать запрещенные предметы понимания не находит.Начинаются долгие процедуры: описания, фотографирование вещдоков криминалистом. Время располагает к размышлению. Примолкает и наркоторговка: может, задумалась о будущем? Ведь рискнула сама сбыть наркоту, без хозяина дома.– Нету его, где-то в поле, корм скотине добывает, – бормочет женщина. Но шум в летней кухне эту сказку быстро развенчивает. Все это время хозяин уничтожал улики: пытался смешать с золой добытый дурман. Но куда денешь 200-литровую бочку с «заквашенной» ацетоном коноплей?[b]Улики за забором[/b]Хозяйка двора – овчарка – спокойно взирает на присутствующих, расхаживает по двору, не делает даже попытки попугать и нас, понятых.Резкий запах ацетона распространяется по всему двору.Фиксируем все найденное. Среди вещдоков многочисленные канистры, и все из-под ацетона! Поначалу даже не полностью осознаем происходящее.– Удалось бы избавиться, если бы не разобранная в кухне печь, – звучит из уст хозяина.Каким образом?– Взорвал бы с кухней вместе.А и вправду, ацетон, хоть и в смеси с травой, еще та бомбочка.Двор обследует ротвейлер наркополицейских и находит еще кое-какие улики. Они всюду – под воротами, в других хозяйских закутках.– Нет, кличку собаки не скажу, нельзя, – урезонивает журналистское любопытство кинолог. – Раньше работал с ней в милиции, три раза в Чечне побывали, а сейчас наше место в полиции. Натаскана на взрывчатку, наркотики, – рассказывает он с гордостью, не за себя, за четвероногого друга.Гуськом следуем по кромке огорода. За ним в траве бочки отходов наркопроизводства. Насчитываем их 14! Это сколько же надо потрудиться, чтобы наконсервировать?!.– Что это, мое все, что ли? Вы дальше к ферме пройдите, там не такое увидите, – отпирается производственник-ударник наркотруда. – Сюда кто только не приезжает заготавливать коноплю – тут же, на ферме, ее море Всюду пластмассовые бутылки жидкости с зеленью, такие же, как увиденные ранее в кухне, канистры. Тут же, в конце земельного владения, самодельное устройство для отжима. Как же можно забрать все эти кучи – вещдоки? Разве только на грузовой машине.Хозяин щедро «делится» уликами за собственным огородом. И то, действительно сомневаюсь, его ли все это? Под силу ли одному столько переработать? Возвращаемся в подворье, и еще сюрприз: хозяин-то – многостаночник, натура многогранная – и маком не брезговал. Сам растил, перерабатывал. Объясняет все подробно, информирует: «Что в бутылках – это уже в дело не годится. Отходы».Только почему-то даже не поторопился их выбросить.[b]Но… идем дальше[/b]Наконец очередь доходит до осмотра дома. Собачка обнаруживает схроны. И мы уже следуем за сотрудниками. Вместе изучаем ящичек, в котором шприцы и «дурь».– Это мое. Жена ничего об этом не знает, – заявляет, явно лукавя, муж. – И дочка ни о чем не догадывается. Дом – святое, тут ничего больше нет.Ан есть. В прихожей, в шкафчике для обуви, – баночка с готовой отравой.Прямо напротив детских трогательных розовых шлепок с цветочками. Стойкий запах ацетона и в доме, и в коридоре. Как может здесь ребенок жить? Взрослые родители привыкли – принюхались.Для кого эти слова – «не знает»? Успокоение своей совести? Да есть ли она у таких «промышленников»? На улице вновь «оживает» хозяйка – растерянность и апатия проходят. Причитает: – Что мы вам сделали плохого? Что вам за радость испортить еще одну нормальную семейную жизнь? От этого не умирают. За 33 года не слышала, чтобы кто умер.Спокойный доселе сотрудник наркополиции не выдерживает.– Да полно придуриваться! Все ты знаешь! О семье своей вдруг забеспокоилась. А о других семьях, в которые твой муж горе продает, ты подумала? – Хозяин уже не контролирует себя.– В селе многие этим занимаются. Им-то (перечисляет односельчан) вы ничего не делаете. (Имена не указываю, но оперативниками они взяты на заметку.) И вновь долгая процедура: тесты с химикатами на наличие зелья, упаковка доказательств. Бесконечные бирки и подписи.– Как ты, парень, попал в это? – спрашиваю северного наркокупца.– Да после армии год работу не мог найти, – произносит в ответ.Его уводят от греха подальше в машину.Все когда-нибудь заканчивается. И данное «мероприятие» – не исключение.Доделано самое трудоемкое дело – из бочки жидкость перелита в канистры. Служивые в камуфляжах подшучивают над коллегой: «Как, кайф словил?» Тому, конечно, не до шуток: попробуй подыши такой гадостью. Невесело и хозяевам. Жена сдергивает с веревки свежевыстиранное белье – собирает мужа. Все вещдоки уже давно в машине. Даже ротвейлер на месте.Ждем...Долгие сборы. Руки в браслетах, склоненная голова с землисто-серым лицом.Последние слова прощания.Впереди и, похоже, совсем скоро, через несколько часов, ломка. Дорога в никуда, которую однажды выбрал.[b]Незнание закона не освобождает от ответственности[/b][i]Сотрудники наркоконтроля обращают внимание руководителей хозяйств, на территории которых могут быть обнаружены дикорастущие наркосодержащие растения. Их необходимо уничтожить. Иначе – наказание в виде крупного денежного штрафа.Наркополицейские считают своим долгом предупредить дачников и других владельцев земельных участков о том, что незаконное культивирование запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические вещества, и непринятие мер по их уничтожению влечет за собой ответственность не только в виде штрафа, но и реального срока лишения свободы – от трех до восьми лет. Все это четко определено в статье 231 УК РФ. А именно «незаконное культивирование запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические вещества».ЦФО, в том числе Подмосковье, по своим климатическим условиям и географическому расположению подходит для роста наркосодержащих растений. Особенно благоприятны для этого районы, расположенные на юге области. Проблема культивирования травки и соломки остро стоит в городах с низким прожиточным уровнем: в связи с безработицей часть населения стала прибегать к криминальному бизнесу по выращиванию «зелья» на приусадебных участках и заброшенных землях, не учитывая, что за это предусмотрена уголовная ответственность.[/i][i]фото ИТАР-ТАСС[/i]