БЕНЗИН разливают снова У Центрального дома актера хотят забрать помещения, которые сдаются в аренду, а на вырученные средства ЦДА осуществляет свою уставную деятельность. То есть проводит фестивали, юбилейные вечера, оказывает помощь актерам-ветеранам и новым театрам (среди которых были «фоменки», «женовачи», «калягинцы», Центр драматургии Казанцева и Рощина, театр Джигарханяна, театр «Вишневый сад», первые проекты Меньшикова, Козакова, Мысиной, Догилевой, Муравьевой, Гурченко, Аросевой). Власть посчитала, что это нерациональное использование – рациональнее разместить здесь аппарат федеральной службы – «Россвязьохранкультуру». К истории «квартирного вопроса» Борис ПОЮРОВСКИЙ: «В 35-м году председатель ВТО Александра Яблочкина пришла в Кремль и с помощью Ворошилова, который ее поддержал, добилась права надстроить 2 этажа на Тверской улице для Дома актера. Это не был подарок государства – постройка велась за счет ВТО. 14 февраля 1990 года, в свой день рождения, Дом актера сгорел. Это был поджог – есть документы о найденных канистрах с бензином. Здание было застраховано, но страховку мы не получили. Через некоторое время Николай Губенко с группой актеров добились приема у Ельцина. Тот хотел подписать распоряжение о передаче Дому актера здания бывшего Министерства культуры СССР. Но Мария Миронова добилась, чтобы это был Указ. 31.08.93 года Указом президента РФ № 1327 Госкомимуществу РФ было предписано передать здание бывшего Минкульта СССР Дому актера сроком на 49 лет. «А что будет потом, меня уже не коснется», – говорила Мария Владимировна. Мы-то думали, что и нас уже не коснется». Вячеслав ПЕЧНИКОВ (юрист Дома актера): «В 96-м году это здание было передано в безвозмездное пользование Дому актера, который был вправе сам решать, что ему сдавать или не сдавать. Это основная правовая позиция. То, что Росимущество пытается его пересмотреть, это позиция Росимущества. Наша позиция – договор не может быть пересмотрен. Поэтому они 28 декабря во второй половине дня пришли и сказали – вот бумаги, свидетельствующие, что мы должны здесь сидеть. Не должны до 2045 года». «Квартирный вопрос» глазами актеров Владимир ЭТУШ: «Не осталось больше Дома журналиста, Дома кино, Дома композиторов, Дома архитектора – одни рестораны, единственный творческий дом, сохранившийся по-настоящему, – Дом актера». Владимир ЗЕЛЬДИН: «Это намоленное место. Мы, ветераны, встречаем здесь теплоту, нежность, внимание, помощь... Я могу зайти в ресторан и бесплатно пообедать. А ведь ветераны заслуживают большего внимания, чем они получают сейчас». Олег ТАБАКОВ: «Мы попали в очень плохое время – пересменок. Мы сейчас убеждаем друг друга в значимости рассматриваемой нами проблемы. Но хотелось бы от пафоса переходить к делу – а где противоположная сторона, которая претендует на это здание? А иначе – впустую гоняем воздух. По мне, с моим провинциальным взглядом на вещи, до момента, пока новая власть не установится, надо взять тайм-аут, а потом и поговорим. А то пойдем в Кремль и объясним – консолидации деятелей культуры в противостоянии с властью добиваться не надо. С этим у нас все нормально. Я был и у первого президента, и у второго, и у третьего, наверное, буду. Должно быть место встречи. Это когда делегация Дома актера будет принята Росимуществом. И чтобы они поняли – это не просто нервные публичные высказывания, а они не войдут сюда. Вплоть до того, что давайте распределим дежурства по театрам – в понедельник дежурит Малый театр, во вторник Большой. Выражаю готовность заступить со своими двумя театрами на среду и четверг». Петр ФОМЕНКО: «Я являюсь кавалером орденов Владимира IV, III и II степени – «За заслуги перед Отечеством». В сложившейся ситуации должен поблагодарить и отказаться от этих высоких премий». Николай ГУБЕНКО: «Чиновничий аппарат в нашей стране увеличился по сравнению с аппаратом СССР в 3 раза. Тут хотят разместить очередную бюрократическую струкутуру, которые всегда мешают художнику. Они будут заниматься хозяйством, распределением, направлением управления, но художником управлять невозможно. Что мы можем сделать в данной ситуации? Можем прибегнуть к тому, что предложил Фоменко, – сложить все свои ордена и медали. Или прибегнуть к забастовке. Или не участвовать в выборах президента, если он не ответит положительно на наш душевный сердечный порыв. А можем обратиться к Роману Абрамовичу, чтобы он выкупил и подарил это здание». Юрий СОЛОМИН: «Когда что-то нужно сделать, в первую очередь обращаются к деятелям культуры, к нашим лицам. Если мы обратимся к народу – товарищи, родные, нужны ваши лица, я уверен, что наши зрители нам помогут. Вы писали, писали – а ответы есть? Не писатели же мы в конце концов! Давайте требовать, чтобы сюда пришел премьер-министр. Можно по-разному относиться к Борису Ельцину, но это первый президент России, и надо соблюдать его указы». Эльдар РЯЗАНОВ: «Мы живем в эпоху, когда какие-то бандитские формирования, которые называются рейдерами, вваливаются в учреждения и оккупируют. В данном случае Росимущество ничем не отличается от этих рейдеров. Они поступают, как Дантес, иностранец, который не понимал, на что поднимает руку. Я представляю себе идиллическую картину – около Белого дома стоят замечательные лица: Сличенко, Соломин, Фоменко, Максакова, Борисова, Этуш с плакатами «Руки прочь от Дома актера». Но ведь это же позор для всей страны». Валентина ТАЛЫЗИНА: «Это Дом, где могут подтолкнуть талант, накормить, сказать, что ты талантлив, – сейчас нигде такого не делают, везде производство. Владимир Владимирович, Вы совсем недавно говорили, стоя возле патриарха, что Вы за культуру. Как же можно нам не ответить? А может, нам в Страсбургский суд обратиться?» Игорь БОГДАНОВ (советник министра культуры): «Все, что сейчас говорится, выражает лишь малую часть страданий, которые переживает Маргарита Эскина, и ее болезнь – следствие того, что здесь творится. 4 года тому назад было вынесено точно такое же постановление о передаче этого здания Минкульту и состоялась встреча Соколова и Эскиной. Александр Сергеевич тогда пообещал, что он, как министр, никогда не сделает ничего подобного. «Росохранкультура» тогда находилась в подчинении Минкульта. Но в 2007 году Росохранкультура вышла из-под Министерства и сегодня подчиняется премьер-министру. Не понимаю, зачем Борису Антоновичу Боярскову (глава «Россвязьохранкультуры») нужно позорить себя и свою семью». Аркадий АРКАНОВ: «Вместо того чтобы за три недели до смерти известных деятелей культуры цинично награждать орденами, по-моему, лучше создавать им условия, чтобы они могли нормально жить. К сожалению, я пессимист – когда-нибудь мы вспомним один старый анекдот советских времен. В Монголии организовалось Министерство морского флота. Русские спросили – зачем, у вас же нет моря? А монголы ответили – но у вас же есть министерство культуры . Мы движемся к тому, что у нас останется министерство культуры без культуры, и на этом закончится нормальное существование России». Дмитрий ПЕВЦОВ: «В это здание внесли канистры с бензином и потихонечку разливают. Понятно, что мы будем бороться. За каждым, кто сидит в этом зале, – десятки и сотни тысяч зрителей, которые любят этого человека. За нашими спинами огромное количество любви и доверия. Наше дело правое». Владимир ДАШКЕВИЧ: «Я прошу вас – поймите, что нас не спасет ни пафос, ни юмор. Нас спасет только будничная черновая работа социального протеста, который должен быть организован с сегодняшнего дня. Должен заработать забастовочный комитет. Спасти в этой ситуации может только работа. Если мы просто разойдемся – считайте, что мы дом проиграли». «Квартирный вопрос» глазами чиновников Александр РОМАНЕНКОВ, заместитель руководителя «Россвязьохранкультуры»: Летом прошлого года Росимущество выпустило документ о передаче здания Арбат, 35, в оперативное управление нашей Федеральной службе, 20 декабря Росрегистрация подтвердила это решение. Еще в сентябре, на первой встрече с членами правления Дома актера, я разъяснил нашу позицию – Дом актера останется здесь же, на своих площадях, которые он сейчас занимает, то есть на 2203, 4 кв. м, на правах безвозмездной аренды. Также мы не претендуем на 726, 5 кв. м, которые арендуют у Дома актера различные фонды и организации, связанные с культурой. Вопрос стоит о 5166 кв. метрах кабинетных площадей, арендуемых сторонними организациями, на которых и запланировано разместить центральный аппарат «Россвязьохранкультуры». Однако, как нам стало известно, 9 января адвокаты Дома актера подали иск в Арбитражный суд к Росимуществу о признании их распоряжения незаконным. Поэтому предлагают не делать поспешных выводов и подождать решения суда. Р.S. Известная сентенция Воланда про москвичей, которые «люди как люди, только квартирный вопрос их испортил», оказалась сегодня особенно актуальной. Цены на московские квадратные метры стремительно растут. А сколько стоит культура, которая часто остается один на один с «рыночной» экономикой, и во что обойдется ее отсутствие, никто не подсчитает – нет таких формул. На имя Путина отправлено письмо за подписью 55 народных артистов СССР и РФ с просьбой соблюсти закон в отношении Дома актера. Они ждут ответа. Вешалка в стиле рэп Завтра исполняется 75 лет… знаменитой фразе «Театр начинается с вешалки», которую приписывают К. С. Станиславскому. На самом деле основоположник такого не писал – эту «формулу» театральная молва вывела из его письма цеху гардеробщиков МХАТа от 23 января 1933 года: «Наш Художественный театр отличается от многих других театров тем, что в нем спектакль начинается с момента входа в здание театра. Вы первые встречаете приходящих зрителей...» Теперь времена изменились. Театр начинается с металлоискателя и обыска ридикюлей, спектакль – с убедительных просьб худруков отключить мобильные телефоны (в европейских театрах такая просьба – нонсенс). Просьбы эти варьируются – так, Таганка голосом Юрия Любимова просит не втирать жвачку под сиденье, Et cetera голосом Калягина – пожалеть дорогие кресла, а в театре «Практика» исполняют целую композицию в стиле рэп о вреде мобильников. Однако за внутренней этикой стараются следить и в нынешнем МХТ – если вы попадете за его кулисы, с вами поздороваются все: от гардеробщика и студента до народного артиста Рукотворный памятник В Театре на Таганке состоится презентация книги «Владимир Высоцкий. Две судьбы». По картине за год жизни плюс портрет – итого 43 работы Шемякина в подарочном издании книги, которую выпускает к юбилею поэта издательство «Вита Нова». Работы Шемякина воспроизведены в технике giclee (выполнение копии с оригинального произведения почти что в духе литографии). Так художник, которому часто предлагали сделать памятник Высоцкому, да не находили денег, наконец воздвиг собственный памятник другу-поэту. У книги будет обложка из натуральной кожи, большое количество эксклюзивных материалов (редкие фотографии, факсимильное воспроизведение рукописей, пометки цензора на гранках первого советского сборника произведений Высоцкого, прижизненные отклики в прессе советской и западной). И, возможно, самая болезненная тема – автоцензура Высоцкого, сопоставление первоначальных и конечных вариантов его песен.