Народный артист России Кудрявцев - укротитель медведей

Народный артист России Виктор Кудрявцев начинал в цирке акробатом. Но в 1979 году во время представления упал, врачи констатировали перелом шейного отдела позвоночника. О работе на манеже не могло быть и речи. Но он окончил ГИТИС и вернулся в цирк. Уже в качестве... дрессировщика медведей. Вместе с супругой, заслуженной артисткой России Ольгой Кудрявцевой, они ставят номера дрессированных медведей в Цирке Никулина на Цветном бульваре. – Виктор, сколько же в вашей труппе медведей? – Их у нас семеро. Например, медведица Кабырза осталась без мамы, когда ей было всего семь дней. Малышку охотники обнаружили в берлоге рядом с мертвой матерью. Что случилось, неизвестно. В коробке из-под обуви эту «кнопочку» доставили в цирк Никулина на Цветном бульваре, принесли в кабинет к Юрию Владимировичу. Он посмотрел: «Да это крысенок, а не медведь!» Медвежонок легко помещался на ладони, серенький, невзрачный, как мышонок, ушки, глазки, лапки склеены. Сейчас Кабырзе девять лет, она у нас самая крупная из «детей», весит почти 300 килограммов. Шансов выжить у нее, скажу вам, было немного! Выхаживали ее, как грудничка: кипятили сосочку, кормили детским питанием, оборачивали ватой, так как у нее не росла шерсть. Ночью, когда не спала, укачивали! В месяц у малышки открылись глазки. Видно, нас она приняла за родителей. Наш пудель Джуди однажды приревновал нас к Кабырзе. Когда Ольга в очередной раз подогревала смесь, собачка взяла в зубы коробку с кормом и направилась к медвежонку-найденышу: мол, учись есть самостоятельно! Это нельзя было наблюдать без умиления. – А совсем маленькие медведи где живут? – Маленькие медвежата живут у нас в квартире. Спят в детском манеже, их кормят семь раз в день, меняют пеленки. Ночью они плачут, и Ольга встает к ним, чтобы успокоить. Иногда сама ложится рядом и спит с ними до утра. Когда они подрастают, с ними начинают заниматься. Сначала они учатся ходить на двух лапах, привыкают к своим кличкам, пытаются держать игрушки. Потом мы привозим их вместе с игрушками в цирк, они привыкают играть в цирковом манеже. Например, сейчас мы работаем трюк на настоящем автомобиле (специально для нашего номера АвтоВаз сделал эксклюзивный кабриолет), но начиналось все с игрушечной машинки. Мы ставили ее в репетиционный манеж, и это была их любимая игрушка. Они в ней ели, спали, возились друг с другом. Потом пересели в машину побольше, а теперь ездят в настоящей. Вообще, любой трюк начинает отрабатываться только в том случае, если медведь имеет к нему склонность. Вот Каме нравилось крутить хулахупы, а Белке нет. Но ей было интересно крутиться в колесе. В результате Кама крутит хулахупы, Прима ездит на велосипеде, а Белка – крутится в колесе. – Хотите сказать, что дрессура – дело абсолютно гуманное? – В работе с любыми животными присутствует элемент угнетения. Этого никто не отрицает. Вопрос в том, как угнетать. Ведь когда мы воспитываем наших детей, мы же их наказываем иногда. Так же и с животными. Можно избивать до полусмерти, а можно терпеливо добиваться нужных результатов. Наши медведи хорошо реагируют на интонацию голоса, потому что с детства к этому приучены. Конечно, можно заставить работать на страхе, но это всегда видно во время выступления. Запуганный медведь ходит согнувшись, весь сжимается при приближении дрессировщика, и шерсть у него некрасивая. А когда он выходит прямой, свободно бегает, работает с удовольствием, целует тебя прямо на арене, значит, дрессировщик к нему относится хорошо, любит его. Однажды был такой случай: некий корреспондент сказал мне: «Докажите, что медведь вас любит». Я вошел в клетку, сел рядом с медведицей, которая в этот момент жевала батон хлеба. Я протянул руку и спокойно отломил кусок, и она спокойно отдала. Так мы сидели рядом и ели на пару хлеб. А потом поцеловались. Корреспондент обалдел. Он знал, что хороший медведь при необходимости ударом лапы пробивает трехмиллиметровый лист железа и может запросто перебить хребет быку, но что он может быть таким нежным и ласковым!.. – Как вы думаете, медведи не тоскуют по лесным чащам? – Кто знает, может, и тоскуют. Но скажу вам, что у всех наших медведей счастливая судьба. Все они, случайно найденные в лесах, были обречены на гибель. К примеру, «автолюбители» Степан и Даша. Зимнюю спячку матери с детенышами прервали лесорубы. Медведица оставила крошек и ушла в тайгу. Что ждало их? А нынче они – «звезды»! – Любого косолапого можно научить цирковым премудростям? – Нет, конечно. У них, как и у людей, есть у каждого свои способности, интересы. Мы это учитываем. К примеру, наша Кабырза ездила с удовольствием на велосипеде. Но однажды после выступления, заехав за кулисы, как грохнет его об пол! Надоело, значит. Мы и не настаиваем больше. – Говорят, что один из ваших питомцев имеет настоящие водительские права? – Да, это так. А вручал их Степану в прямом эфире на ОРТ генерал Лукьянов, бывший начальник ГАИ СССР! Генерал сказал: «Я второй раз лично вручаю водительские права. Первый раз – Леониду Ильичу Брежневу». Чувствуете уровень? – Интересно, и что же в этих правах написано? – В графе «фамилия, имя, отчество» написано: медведь Степан, место рождения – лес, место работы – цирк. Ах, да! Это удостоверение ко всему еще и бессрочное! Причем Степан уже ездил по улицам Москвы? Как-то вез меня от Цветного бульвара, где находится цирк, до самого Останкино. Когда ехали по Садовому кольцу, я ощущал себя «генсеком» – впереди ГАИ, сзади ГАИ, улицы перекрыты. – Наверное, страшно было ехать вместе с медведем за рулем? – Бояться было просто некогда. Испытывал два чувства: гордость – не каждый день с таким эскортом, и ответственность – я был у мишки, что говорится, на подхвате. – Ни во что не врезались? – В тот раз нет. А вообще неприятные моменты случались. Во время репетиций побили две машины. Нынешняя «Нива» – третья. Все три нам подарил АвтоВАЗ. Первая была учебная – без двигателя, приходилось ее толкать. Та, с которой мы сейчас выступаем, настоящая. Мы выставляем медведю скорость – и полный вперед! Иногда зрители начинают сомневаться, что за рулем медведи, думают: переодетые люди. А когда мы с Ольгой гастролировали в Японии, зрители вдруг с любопытством стали осматривать «Ниву» и спрашивать: «А где в ней компьютер?» Принялись восхищаться: мол, как у русских шагнул технический прогресс, вот они – чудеса дистанционного управления! Мы не выдержали и говорим: «Нет у нас никакого компьютера, и денег на него нет. Цирк – неприбыльная организация. Нам легче медведя научить ездить на машине, чем компьютер купить!» – Насколько мне известно, медведь в цирке считается самым опасным зверем. Даже более страшным, нежели тигр или лев. Вы можете объяснить, почему? – Дело в том, что медведи самые непредсказуемые хищники. Встревоженность льва можно угадать по виляющему хвосту, рыси – по настороженным ушам, а медведь не предупреждает, что собирается напасть. Одно его прикосновение лапой часто заканчивается серьезной травмой. Такие травмы были и у меня, и у жены. Ольге после одного очень неприятного эпизода пришлось делать пластику... – На случай, если грозит опасность, у вас есть оружие? – Никакого. Работаем без страховки. – Но ведь и зрители в первых рядах тоже могут пострадать, если медведь поведет себя непредсказуемо? – У нас, к счастью, такого не было. Когда-то я пробовал проводить медведей по барьеру. Но от этой затеи пришлось отказаться после того, как некоторые мамы стали подносить детей к медведю: «Погладь, детка!» – Как сложился ваш творческий союз с супругой Ольгой, ведь до встречи с вами она не работала в цирке? – Да, не работала. Ее родители были музыкантами, мечтали, что она продолжит их дело. Оля прилежно училась в школе Дунаевского, по восемь часов занималась на пианино. После школы пошла работать в ЦСКА, организовывать праздники для наших спортсменов. Однажды в цирке на проспекте Вернадского мы с ней встретились и полюбили друг друга буквально с первого взгляда. Когда мы поженились, то решили работать вместе. Ольга начала с самой грязной работы – стала служащей при медведях. Надевала рабочую одежду, убирала клетки, готовила еду. Очень осторожно начинала подходить к медведям, сначала к одному, потом к другому. Когда появились маленькие медвежата, нянчилась с ними, как с детьми. Потихоньку стала помогать мне в номере. Выходила на манеж как помощница – вынести, убрать реквизит, вывести медведя и забрать его обратно. Довольно долго она не соглашалась выйти на манеж в артистическом костюме, сама себе казалась неуклюжей и угловатой. Но в то же время занималась танцем, балетом и спустя пять лет вышла как артистка.