Корреспондент "ВМ" побывал на образцовой гауптвахте

Гауптвахта – по-народному губа – для каждого мужика, прошедшего армию, особая песня. У меня, например, была такая: «Посижу я один на губе, погрущу о тебе, о себе…» («Письмо ДМБ» группы «Мамульки-Бенд»). А вообще с губой в России все время что-нибудь происходит. То ее клеймят изо всех сил правозащитники – и, как следствие, в 2002 году наказание в виде помещения провинившегося солдата на гауптвахту совсем отменяют. Хотя сажать не перестают (я испытал это на собственном опыте). Но уже в 2006-м власти хватаются за головы: что же мы такое наделали-то? – и снова пытаются вернуть губу в правовое пространство. Хотя закон, дотошно устанавливающий порядок применения военными судами к военнослужащим дисциплинарного ареста, вступает в силу лишь с 1 января 2007 года. Вот мне, как человеку, всего пару лет назад уволившемуся из рядов Вооруженных сил, и захотелось узнать: какая же она, эта современная и законная гауптвахта? И я поехал в подмосковный поселок Алабино, в Таманскую дивизию. Собственно, выбора у меня не было: просто так на губу не просочишься. А в Алабине меня любезно пригласил Московский окружной военный суд. Пройдемте в номера! У ворот меня встретили помощник командира Таманской дивизии по информации подполковник Олег Дорохов и начальник гарнизонной гауптвахты военной комендатуры Алабинского гарнизона капитан Евгений Подлипский. Последний вызвался быть моим экскурсоводом. Хотя на губе более уместно слово «конвоир». – Ну что же, пойдемте, – ехидно улыбнулся Евгений и лязгнул большими железными ключами. – Так сказать, «в номера»! Длинный темный коридор, каскад железных дверей. При их открывании стоит такой лязг и скрежет, что в животе щекотно. Хоть арестовывать меня военные наотрез отказались (а так хотелось почувствовать себя в шкуре настоящего сидельца), чувство заточения все равно появилось. Вдоль стен коридора – решетки. Это камеры для задержанных, больше известные как «обезьянники». Внутри никакой мебели, кроме деревянного топчана. Здесь сидят арестованные «за употребление». Задерживают их на сутки, не более. Потом возвращают в часть. Поднимаемся на второй этаж. – Вот это и есть гауптвахта в прямом ее смысле, – объясняет Евгений Подлипский. – Тут арестованные сидят сутками – каждый за свои грехи. Направляют сюда по решению суда. До того как отправиться в дисбат, им приходится коротать время на нашей губе. Кстати, пустовать камерам не приходится. Вот сейчас, например, у нас «отдыхают» 9 человек. Все солдаты-срочники. Пятеро осуждены за неуставные взаимоотношения, четверо – так называемые «СОЧники» (СОЧ на армейском «сленге» – самовольное оставление части). Сидят попарно в камерах. Кому соседа не хватило, скучает в одиночку. Телевизор за хорошее поведение Завели меня в камеру, где содержат арестованных. Там полный лоск: чистота, полы блестят, на кроватях кантики – палец обрезать можно. На стене висит радиоприемник. Под потолком в углу – современный телевизор. На табуретке возле кровати сидит боец и с умилением смотрит клип какой-то девчачьей группы по Муз-ТВ. – Заслужил за хорошее поведение, – гордо сообщает Евгений Геннадьевич. – Телевизор у нас только по выходным можно смотреть. Неделю мы оцениваем, как ведут себя арестованные. Если плохо – смотрят «Культуру» и слушают «Маяк», хорошо – чтонибудь поинтереснее. – Это что же поинтереснее? – С девочками эффектными передачи всякие. Клипы музыкальные, например. Или «Русское радио». – А как же вы можете проконтролировать, что они смотрят? Не рядом же сидите… – В армии все давно придумано за нас. Радио и телевизор включаются в коридоре, пульт – у дежурного. Он заходит в камеру и переключает на нужные каналы. Тут я подумал, что анекдоты не стареют: – Товарищ прапорщик, а можно телевизор посмотреть? – Посмотрите, только не включайте. Тюрьма-тюрьмой, а обед по распорядку От долгих скитаний по просторам алабинской гауптвахты заурчало в животе. А по коридорам каземата как назло разнесся запах свежеприготовленного супа. Не спросить о еде я просто не мог. Оказалось, кормят арестантов, как и положено в армии, 3 раза в день. И меню абсолютно идентично тому, что предлагают солдатам в части. В тот день повара порадовали нас следующими изысками: ЗАВТРАК: Каша перловая с тушенкой. Хлеб черный, хлеб белый, масло, чай. ОБЕД: Суп картофельный. Каша гречневая с тушенкой. Хлеб черный, хлеб белый, компот. УЖИН: Картофельное пюре с жареной рыбой (судя по внешнему виду – минтай – авт.), хлеб черный, хлеб белый, масло, чай. Еду для арестованных приносит в термосах караул из солдатской столовой. Она даже остыть не успевает. Вот это сервис! Зато тех, кто задержан на сутки или менее, совсем не кормят. Амбарный замок на свежем воздухе – Что же делают арестованные целыми днями? – поинтересовался я у военных. – Ну те, что сидят по несколько суток. – Чистоту наводят, – без запинки ответили мне. – Утром в 6.00 подъем, потом время для личной гигиены. Все чистят зубы, умываются, бреются. Раз в неделю – баня. – Чем бреются? Все-таки лезвие – колюще-режущий предмет. – Знаете, тот, кто захочет сделать что-то над собой, найдет много способов. В конце концов, простыни есть в камерах, на которых, говорят, повеситься можно. Так что бритвы мы не запрещаем. Не зарастать же им как бармалеям. Хотя случаи использования лезвий не по назначению были. Несколько лет назад один солдат, не желая нести заслуженное наказание, расковырял одноразовый станок и порезал себе живот. На испуг хотел взять, доктора звал, кричал: умираю, мол. Пришла врач. Опытная такая женщина, чеченскую войну прошла – и отрезала: «Этот еще всех вас переживет!» Боец и успокоился – смирился с тем, что сидеть на гауптвахте все равно придется. После умывания – завтрак и наведение порядка на закрепленной территории. Арестованные моют камеры, коридоры… – А перекуры? Курят-то где? И когда? – Какие перекуры? – удивляется мой экскурсовод. – Курение – яд. На гауптвахте никакого табака в течение всего времени ареста. Дышат все чистым воздухом – каждый день часовые прогулки на улице. Специально для прогулок на плацу во внутреннем дворе установлена клетка. Я, естественно, захотел побывать и в ней. Впервые в жизни почувствовал себя животным в зоопарке. Железная конструкция размером 3 на 6 метров, сваренная из толстых арматурин и закрывающаяся на амбарный замок. Захочешь – не убежишь. А еще и караул за тобой снаружи наблюдает. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Прыжок на месте – попытка улететь. Непередаваемые чувства. Да еще Евгений Геннадьевич решил пошутить: взял, да и захлопнул клеточку. Так сказать, для полноты ощущений. Открыл только минут через семь. Выскочив из заточения как ошпаренный, сразу хватаю сигарету. И внезапно понимаю: каково же настоящим арестантам, которым не то, что после таких прогулок – вообще курить нельзя! Справка ВМ: Гауптвахта (от нем. Hauptwache, буквально — главный караул) – специальное помещение для содержания арестованных военнослужащих. Гауптвахты в таком их предназначении появились в России в 1707 году, когда Петр I учредил воинские гарнизоны и комендатуры. Первая гауптвахта была построена в Санкт-Петербурге на Сенной площади. Александр БЕЗНАСЮК, председатель Московского окружного военного суда, генерал-лейтенант юстиции: – Несмотря на то что с введением гауптвахт нагрузка на судей военных судов значительно увеличивается, мы готовы рассматривать такие дела в полном объеме. Для этого мы теперь обладаем всеми необходимыми правовыми «инструментами», включая закон о дисциплинарном аресте и новые общевоинские уставы.