Электричкой к Ельцину

Десятикилометровая железнодорожная ветка от Кунцева до Рублева появилась в двадцатые годы прошлого века. Вряд ли ктото думал тогда о, как сейчас говорят, рекреационном значении здешних мест. Рельсы связывали столицу с важным объектом городского хозяйства — Рублевской водопроводной станцией. После войны паровичок перестал возить пассажирские вагоны в Рублево, хотя грузовое значение у этого пути остается и ныне. А пассажирская линия пролегла дальше — в Усово. Теперь по обеим сторонам стального пути — правительственные дачи, особняки. Поговаривают, «железка» их обитателям не очень-то нужна, и руководство Одинцовского района активно продвигает проект строительства на месте дороги скоростного шоссе. Но знают ли оно (руководство), как выглядят эти места из окна обычной электрички?[b]Станция первая. РОМАШКОВО[/b]Это крупное село с высокой колокольней большого и, видимо, поэтому не конца отреставрированного после большевистских лет храма стоит на крутых холмах. В лощине меж ними — живописнейшее озеро. Местные обитатели, кстати, очень обижаются, если ударение в названии населенного пункта сделать на втором слоге: «Мы живем в РомАшкове!» Общественный центр — продмаг. Коренной ромашковец Валера в безрукавке на голое тело беседует тет-а-тет с рюмашкой, которую сердобольная продавщица Валя наливает ему в долг:— Я, вишь, со своей поругался… ([i]Глоток[/i].) И теперь здесь, на родине живу. ([i]Глоток[/i].) Так что, может, и хорошо. ([i]Два глотка[/i].) А то совсем от корней отбился [i](Три глотка[/i].) Валя, налей еще!— Да ты мне уже семь рублей должен! Иди, гуляй…Не без труда Валера выходит на улицу. Он большой любитель поговорить, особенно когда в творческом полете. Трижды менял место работы в Ромашкове, а сколько раз в Москве — уже и сам не помнит. Четырежды женился, каждый раз, как положено, расписывался: «А зато я честный, не так, как другие, — встретились и разбежались». Сейчас выполняет разную черновую работу в конюшне.Конюшня — это местное название. Официально положено говорить так: «Крестьянское хозяйство Ромашково». Здесь едва ли не лучший в ближайшем Подмосковье коневодческий комплекс, чем богатые любители верховой езды активно пользуются.— Недавно один водочный король окружил поместье взрослыми елками, – рассказывает Валера, неспешно шествуя по главной ромашковской улице. Живыми. Полгода стоят зеленые, а потом засыхают. Он берет экскаватор, едет в лес и выкапывает в ельнике новую партию. Опять на полгода. А что сделаешь — все разрешения у него на руках…Еще одна ромашковская достопримечательность — пруд (так по-сельски обыватели привыкли называть вышеупомянутое озеро) с оборудованными по последнему европейскому шику местами для рыбной ловли. Все эти экономические начинания позволяют местной администрации худо-бедно сводить концы с концами. По дорогам в Ромашкове, к примеру, можно ездить и ходить, в отличие от соседней элитной Немчиновки.[b]Станция вторая. РАЗДОРЫ[/b]После Ромашкова железная дорогастановится однопутной. Следующий перегон занимает девять минут — гораздо быстрее, чем петлять по объездным дорогам на автомобиле. Обычные деревенские дома постепенно уступают места богатым дачам.Происхождение топонима «Раздоры» теряется в глубине веков. То ли владел здешней землей небогатый помещик Раздоров, то ли держали придорожный трактир недружно жившие муж с женой, которые постоянно скандалили на всю округу. Валентина Киселева живет в столице, но любит приезжать сюда в выходные:— В пятидесятые годы я училась в МИИТе, и мы во время субботников сажали воон те тополя. Весной я сюда за травами целебными приезжаю, летом — за липовым цветом… Жалко, если железную дорогу ликвидируют. Как тогда добираться? Но, похоже, в ближайшем будущем ветку все-таки не демонтируют. Потому что у переезда я встретил бригаду рабочих, заканчивавших ремонтные работы.— Здесь поблизости — инженерные сооружения Москворецкой гидросистемы, — рассказал прораб железной дороги Валерий Матушкин. — Для их объезда и построили асфальтированный путь. Планы ликвидации железной дороги мне не известны. Наоборот, новый переезд вот делаем…[b]Станция третья. БАРВИХА[/b]Здесь уже — чисто дачные места. Высокие заборы, чопорные стены замков, строгая тишина. Одинокий косарь сидит в траве у железнодорожного полотна.— Да, я местный! — оживляется «дядя Костя» (так представился собеседник). Раньше в колхозе работал, теперь вот на железнодорожных неудобьях лишнюю траву убираю. Только козе своей ее не даю — грязная. В принципе, тут жить можно.— А лес пока никто еще частной собственностью не объявил?— Нет. Туда даже на машине въехать можно. Правда, старых хозяев, таких, чтобы жили в Барвихе постоянно, почти не осталось. Так что тут спокойно — некому конфликтовать… Да и государственных «шишек» больших в последнее время не видно. А вот при Ельцине шорох был! Меня в сельсовет вызывали, под подпись бумагу дали прочитать: мол, работы по благоустройству полотна железной дороги производить с таких-то до таких-то часов. И подпись: Коржаков. Правда!Солнце начинает жарить по-летнему, и нет никакого желания проверять, правду ли говорит дядя Костя. Вспоминается давний мультфильм про паровозик из Ромашкова с моралью о том, что не надо специально подгонять события — и неприятности, и удачи сами догонят тебя, если ты их заслужил.Электричка неспешно катит к конечной станции Усово, и мне приходит на ум, что мультфильм «Мерседесик» из Ромашкова» вряд ли имел бы успех у телезрителей.