О чем молчали газеты 30 лет назад

[b]«Золотые перья» советской журналистики продолжают вовсю корпеть над мемуарами Брежнева. Эта деятельность тщательно засекречена: о ней молчат СМИ, даже в ближайшем окружении генсека не все знают об этом.[/b]Как мы уже писали в нашей рубрике, журналистов-мемуаристов пятеро, и каждому из них поручена своя тема: кому-то космос, кому-то война. Писать о целине поручили «правдисту» Александру Мурзину, который специально прилетел в Алма-Ату, чтобы собрать там недостающий материал. Встретил журналиста сам глава республики Кунаев и выдал ему карт-бланш: дескать, работай сколько хочешь, где хочешь – везде тебе будет зеленый свет. Но Мурзин никуда не ездил, а засел в Центральном архиве в Алма-Ате и почти 20 дней оттуда не вылезал. Целину он знал. Концепция книги у него давно сложилась в голове, поскольку он из года в год освещал и посевные, и уборочные, наматывал по три тысячи километров каждый раз по целинным районам.Если у Мурзина дела шли превосходно, то к другому «мемуаристу» – Аркадию Сахнину – капризная муза так и не явилась. Свою часть мемуаров он откровенно завалил. Когда он принес отпечатанную в единственном экземпляре рукопись генеральному директору ТАСС Леониду Замятину, который, собственно, ему это дело и поручил, тот пришел в ужас. Ничего более скучного и казенного он, по его словам, еще в жизни не читал. В итоге руководителей мемуарной эпопеи охватила паника. Надо было срочно что-то решать. Выход подсказал... сам Брежнев. Когда Черненко доложил ему о провале Сахнина, тот сначала огорчился, а потом вдруг вспомнил: «Я вот на последнем съезде комсомола речь читал. Первая речь, которая мне самому понравилась. Живая такая, умная, яркая. Может быть, и книгу тому предложить, кто речь писал?»Узнав об этом, Замятин бросился к своему заместителю Виталию Игнатенко: «Кто речь писал?» «Анатолий Аграновский», – ответил тот. «Ба, да он же нами уже охвачен – пишет про Украину. Значит, напишет и остальное – за Сахнина».Тем временем сам Брежнев тоже без дела не сидел. И, опровергая мнение многих о себе как о старом и больном руководителе, провел серьезную кадровую рокировку – отправил в отставку члена Политбюро и Председателя Президиума Верховного Совета СССР Николая Подгорного. Случилось это 24 мая на Пленуме ЦК КПСС. Ни у нас в стране, ни на Западе суть этого смещения не была тайной: все понимали, что на место Подгорного давно метил Брежнев. Однако мало кто тогда знал, что идею занять это кресло Брежневу невольно подбросил... сам Подгорный.Дело было так.Осенью прошлого года Брежнев вдруг надумал занять кресло председателя Совета Министров СССР, которое занимал Алексей Косыгин. Эта идея пришла к генсеку сразу после того, как с Косыгиным случился несчастный случай: 1 августа он перевернулся на байдарке.Пока премьер лежал в больнице, Брежнев стал усиленно готовить почву для его смещения. Но от этой затеи его отговорил... Подгорный. Он сказал Брежневу, что Совмин – это исполнительная власть, надо много вкалывать, а за недостатки в работе придется нести ответственность. А Брежнев к тому времени работать в полную силу уже не мог – его рабочий день состоял из трех-четырех часов. Короче, от этой идеи он отказался, но теперь уже стал подумывать о кресле Подгорного.Первый тревожный звонок прозвучал для Подгорного за месяц до Пленума, когда на партсобрании аппарата Президиума Верховного Совета СССР его партсекретарь А. Копенкин выступил с критикой в адрес Подгорного и секретаря Президиума Михаила Георгадзе. Оба руководителя обвинялись в бездеятельности, а Подгорный – еще и в том, что оторвался от коллектива, не встречается с работниками аппарата и за все время своего председательствования не принял лично ни одного (!) избирателя своего округа.Как рассказывают очевидцы, тем не менее, до последнего дня Подгорный даже не догадывался о том, что готовят ему на майском Пленуме.Брежнев все обставил хитро: на трибуну поднялся секретарь Донецкого обкома КПУ Качура и внес предложение: соединить пост Председателя Президиума Верховного Совета с постом Генерального секретаря ЦК КПСС. Подгорный, услышав это, ошарашенно спросил у Брежнева, который сидел слева от него: «Леня, это что такое?».А Брежнев ему отвечает: «Сам не пойму, но, видать, народ хочет так». В итоге собравшиеся проголосовали за предложение Качуры единогласно. Говорят, Подгорный был в таком шоке, что еле добрался до дома и в течение нескольких дней лежал там пластом.