Куда и как в столице можно продать старые книги

Ваши шкафы ломятся от надоевших, десятки раз перечитанных книг. Выбросить рука не поднимается. Куда девать это добро? Корреспондент «Вечерки» разузнал, как в Москве можно цивилизованно избавиться от излишков домашней библиотеки. Драйзера не надо Чаще всего москвичи хотели бы освободиться от атавизмов социалистического реализма, долгие годы верой и правдой украшавших интерьеры интеллигенских квартир. А у тех, кто приходит в букинистический магазин как покупатель, этого добра и у самих хватает. Кафедра книжного бизнеса Московского государственного университета печати насчитала в столице 70 магазинов, которые готовы принимать у населения старые книги. Но многие «лавочки» ориентированы на торговлю антиквариатом – принимают лишь книги, изданные до 1950 года, а иногда и вообще только дореволюционные. Более демократичны только крупные торговые дома – «Москва», «Дом книги», «БиблиоГлобус», «Академкнига». Да и там Драйзера из библиотеки «Огонька» встречают без особого энтузиазма. – Советскую книгу мы можем продать в среднем за пятьдесят рублей, – объясняет Юлия Байкова, продавец «Академкниги». – Из них магазину останется только пятнадцать. За эти деньги мы должны книгу зарегистрировать в пяти местах. Вы будете что-нибудь делать за пятнадцать рублей? Можно ли скинуть «Майн кампф»? Дать совет по распродаже домашней библиотеки трудно: нельзя угадать сегодняшний спрос на конкретные букинистические книги. Про художественную литературу можно сказать определенно: ею интересуются все меньше и меньше. В цене разве что первые издания классиков да отлично сохранившиеся полнокомплектные серии вроде «Библиотеки фантастики». Зато хорошо идут издания по литературоведению, истории, географии, театру и кино, культуре Востока, Древней Руси. – Люди стали больше учиться, – делает вывод Татьяна Кудянова, заведующая антикварно-букинистическим отделом магазина «Москва». Сотрудники «Академкниги» подметили, что спрос на книги подскакивает после телепередач. Расскажут по «ящику» про Блока или декабристов – как пить дать назавтра кто-нибудь поинтересуется литературой «по теме». А если в магазин влетела, щебеча, компания китайских студентов, можно надеяться, что с прилавка уйдут те самые советские неликвиды. Китайцы обожают самую кондовую идеологическую литературу, охотно платят, например, за стенограммы съездов КПСС. Какогорода издания приличные магазины не примут? – Я никогда не возьму порнографию, издания, пропагандирующие национальную рознь, «Майн кампф»», – говорит Татьяна Кудянова. Плохо относятся к книгам с библиотечными штампами (если только там не проштамповано «Списано»). Так, букинистический сайт www.alib.ru советует сразу возвратить такую книгу в библиотеку и не пятнать репутацию книготорговцев. Товароведа приглашали? Интернет вообще выручает букиниста-любителя: не надо таскать тяжелые тома «на смотрины», достаточно отсканировать обложку и показать потенциальному покупателю. Другие полезные адреса, помимо «Алиба» – www.libex.ru, www.antiq-books.com. Книжные магазины тоже один за другим заводят на своих сайтах услугу по заочной оценке товара. Если в вашей домашней библиотеке книг больше тысячи, можно попробовать вызвать товароведов на дом. «Мы надеемся, у вас книги не макулатурные?» – непременно спросят вас по телефону. Не обижайтесь: имеется в виду не качество книг, а те издания, которые в свое время покупали «за макулатуру». И с художественной литературой товароведов лучше не беспокоить. Вот за научными книгами они поедут с готовностью. Если нет ни огромной библиотеки, ни навыков пользования Интернетом, придется писать длинные списки книг и выстаивать очереди на комиссию в крупных магазинах. Или соглашаться на предложения легких на подъем и скорых на расплату частных букинистов. Но имейте в виду: обратившись к таким скупщикам, можно очень здорово продешевить. Памяти Васисуалия Лоханкина Однажды в магазин «Москва» пришла старушка. Принесла на комиссию антикварный том «Мужчина и женщина». Да-да, тот самый «образец переплетного искусства», который Васисуалий Лоханкин спасал из охваченной пожаром «Вороньей слободки». – Пятнадцать тысяч, – объявили цену товароведы. В ответ личико бабушки трагически сморщилось. Товароведы захлопотали вокруг бабули: оно и понятно, лекарства сейчас дороги, квартплату повысили... «А двадцать тысяч можем дать?» – спросила одними губами молодая сотрудница у старшей. – У вас только один том? – поинтересовались у пенсионерки. И тут выяснилось, отчего расстроилась бабушка. Она даже закрыла лицо руками и расплакалась. У нее, оказывается, был еще один том «Мужчины и женщины», такой же «раззолоченный, как икона» и тяжелый. Она было положила его в сумку, чтобы везти из своего Марьина в центр Москвы, да что-то невмоготу показалось тащить… Глядь, а в газете объявление: «Покупаю старые книги». По звонку немедленно прикатил юркий человечек. – Правильно сделали, что не поехали в магазин! – похвалил он бабушку. – Там знаете, какие жулики? За бесценок норовят книжку выманить. А я вот вам целых пятьсот рублей заплачу, уж больно изданьице интересное! Если бы не Настя Напоследок – маленький букинистический детектив. Над ним тоже витают тени Ильфа и Петрова. Моя однокурсница по факультету журналистики Настя проходила практику в крупном столичном издании. И довелось ей писать на ту же тему, что и мне сейчас. Настя обходила магазины и мелких торговцев книгами, пытаясь всучить им Плутарха из маминой библиотеки. На Арбате торговец презрительно оттолкнул предложенный ему томик: – Нам бы СТАРЫЕ, ценные книги! За такими мы можем и домой к вам съездить. Вот недавно мотались в Одинцово – купили у наследников академика Трубачевского его библиотеку. Пятьсот книг вывезли! Через два дня объявили, что в журнал, где работает Настя, пришел новый главный редактор. Знали о нем мало – говорили, что в свое время он окончил геофак МГУ… Через неделю статья о букинистах была готова и вскоре вышла. А на следующий день Насте позвонили на сотовый и буквально выдернули с лекции, не Моя однокурсница по факультету журналистики Настя проходила практику в крупном столичном издании. И довелось ей писать на ту же тему, что и мне сейчас. Настя обходила магазины и мелких торговцев книгами, пытаясь всучить им Плутарха из маминой библиотеки. На Арбате торговец презрительно оттолкнул предложенный ему томик: – Нам бы СТАРЫЕ, ценные книги! За такими мы можем и домой к вам съездить. Вот недавно мотались в Одинцово – купили у наследников академика Трубачевского его библиотеку. Пятьсот книг вывезли! Через два дня объявили, что в журнал, где работает Настя, пришел новый главный редактор. Знали о нем мало – говорили, что в свое время он окончил геофак МГУ… Через неделю статья о букинистах была готова и вскоре вышла. А на следующий день Насте позвонили на сотовый и буквально выдернули с лекции, не академика были и другие наследники. Супруга редактора – дочь Трубачевского от второго брака. Со сводными братьями она отношений не поддерживала. И если бы не Настя, любящий зять академика никогда бы не узнал, какое сокровище хранилось у его дальних родственников! – Вы сумеете разыскать эти книги? – доверительно спросил редактор, проникновенно глядя на студентку. Через полчаса Настя уже стояла на Арбате перед букинистом. Торговец признался, что часть библиотеки распродана уличным покупателям, а другая половина сдана в соседний Дом книги. Настя позвонила редактору, он выслал ей на подмогу свою заместительницу. Вдвоем они перетряхивали стеллажи в букинистическом отделемагазина и гадали, какие книги могли принадлежать академику. – Смотрите, что я нашла: «Колониальная политика Англии», – Настя подняла над головой книгу. – Это ведь и к Афганистану относится. «Замша» прикусила сломанный ноготь: – Когда вышла книга? Шестьдесят пятый год? Жене главного редактора лет сорок пять… нет, не может она быть моложе меня. Лет пятьдесят. Значит, Трубачевский ушел из первой семьи еще до шестьдесят пятого года. С трудом отыскали две старые книги без «опознавательных знаков», которые вроде как могли бы заинтересовать географа. Проверили накладные – оказалось, что сданы они были в разное время… Так что редактору пришлось пожалеть, что он не интересовался раньше родственниками тестя: уникальная библиотека растворилась в пространстве бесследно.