День памяти Иосифа Кобзона. Откровенное интервью, данное год назад

— Кто в этом доме главный человек?

— Во всех наших семейных владениях главный человек — Нелли Михайловна, я никогда не занимался хозяйством. Я добытчик, а Нелли — распределитель. Хотя у нас в городе тоже есть квартира, но мы практически там не живем…

— Я так понимаю, что это тот самый дом, на который деньги занимались у Роберта Рождественского?

— И Оскара Фельцмана… Дети очень болели в детстве. И Андрюшка, и Наташа. И я стал искать лихорадочно дачу и нашел эту, которая была дарована Сталиным маршалу Рыбалко. После его ухода из жизни это место разделили между родными и близкими, а я потом уже докупал эти части. Как долго отдавали долги? Ну, не очень долго. Я ведь много работал: по четыре сольных концерта в день. Я работал больше всех в Советском Союзе и заработал больше всех в Советском Союзе. Тогда не было гонораров, тогда были тарификации и ставки. Мы получали ставки…

Сейчас на этой территории огромной дочь построила дом, сын построил дом, в котором живет наш внук.

— В этом доме бывал Юрий Гагарин?

— Мы очень дружили с Юрием Алексеевичем, которого мне позволительно было называть Юрой. И мне доводилось ночевать в квартире у Юрия Алексеевича... после празднования Нового года. А в 8 утра они всем первым отрядом уезжали на тренировки. Я вышел, возле автобуса — стайка офицеров молодых. И вот там Юра познакомил меня с Терешковой: с тех пор мы с ней дружим, вот уже 55 лет.

У вас в книге упомянута ссора с Гагариным. А как мирились?

На вручении премии Ленинского комсомола… Мы смотрели в холле хоккейный матч ЦСКА и «Динамо». И я, просто чтобы его заинтриговать, сказал: «Ну, сейчас твоей конюшне набросают». Он: «Чего?!» Я говорю: «Ничего, сейчас увидишь». Сердится: «Поспорим?» — «На что?» — «На бутылку коньяка». «Динамо» проиграло. Я говорю: «Ну, пошли». Он: «Нет, у меня завтра полеты, поэтому...» Я ему: «А я завтра на гастроли». «Ну, прилетишь — отдашь». И вот я, к сожалению, уже не смог отдать, остался в должниках.

— Вы упомянули тему долга. Есть люди, которые вам должны и уже долг отдать не смогут?

— Конечно.

— Можете рассказать?

— Ну, я не хотел бы их называть. С уходом из жизни все долги уходят вместе с человеком.

— Алла Борисовна Пугачева рассказывает: ей позвонил очень известный человек с просьбой о помощи, и она у него интересуется: «А почему ты мне звонишь?» И тогда он ответил: «А Кобзона нет в городе». С каких пор так повелось, что Кобзон всем помогает?

— Вы знаете, я всегда отвечаю своей жене любимой, когда она говорит «это все твои потенциальные враги, потому что они отдать не могут, но у них такое ощущение неудовлетворенности остается»… И я ей говорю: «Куколка (я ее называю Куколка), лишь бы было что давать».

Иосиф и Нелли Кобзон / Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС

— Вот я горжусь тем, что я никому ничего не должен. Я никогда не пользовался благами Государственной думы, транспортом, медицинскими условиями, санаториями — ничем абсолютно, кроме депутатской комнаты, потому что там никто ко мне не подходит брать автографы, там никто меня не беспокоит разговорами, я могу сосредоточиться.

— Как познакомились с Нелли?

— Смотрины такие были. Неля совсем юная была, 20-летняя. Конечно же, она мне сразу понравилась. Конечно же, я влюбился. Но не показывал.

А потом она уехала в свой Ленинград. Я перезванивался с ней и договорился, что приеду в Ленинград познакомиться с ее мамой. Приехал с цветами, дверь открыла моя будущая теща. Мы с ней подружились на всю жизнь. У нее была очень сложная жизнь, — блокадница, муж был осужден, у них конфисковали все имущество — знаменитое «рокотовское дело».

Была красивой, умной. Скорее всего, она повлияла на то, чтобы мы соединили наши судьбы. Потому что мы с ней сразу нашли общий язык.

И она, собственно говоря, впоследствии воспитывала наших детей. Вот Андрюшу, Наташу. Мы ее перевезли в Москву. Я сказал: «Хватит работать в общепите. Отдыхайте. Слава богу, у вас зять не бедный человек».

— Как считаете, а Нелли — какая теща?

— Она потрясающая. Нелли сохраняет семейные узы и традиции, поэтому она очень хорошая и теща, и свекровь, и бабушка — самое главное. Она им всем подружка. Всем внучкам, а их у нас аж семь, и двум внукам (я не преувеличиваю, потому что сестры родные моих родных внучек тоже считаются моими внучками).

Вы упомянули, что называете свою жену Куколкой, знаю, что Нинель Михайловна зовет вас Пупсиком...

— Дочь Наталью я с детства называю Кузьма. Объясняю. У меня был дядя, родной брат мамы. Он жил на Украине, в селе, я туда каждый год приезжал. Он свою супругу называл Кузочка. Не козочка, а Кузочка. И я так стал называть и дочь — Кузьма.

Старшая внучка — это Дуська и Делька, Пуська — Полина, вот сейчас она окончила школу.

Потом у меня, когда я был в коме и неизвестно было, выживу или нет, 22 июня родилась внучка Анита: я ее называю Ангел по сей день.

Затем Мишка. Мишка, Мишелька, Чудо-карамелька. Каждой внучке я посвящал песню при рождении. Принцесса — я ее назвал Орнелла. Очень смешно, мы встретились с Орнеллой Мути, и я ей говорил о том, что у меня внучку зовут Орнелла. Нас сфотографировали с ней, я попросил: «Напишите, пожалуйста, моей внучке». И она написала «Орнелле от Орнеллы». И, господи, как моя Принцесса гордилась в школе, всем показывала: «Вы видите?!»

С ними хорошо, особенно когда они собираются вместе, хотя я строгий дед.

— А дедушкины песни они слушают, кстати?

Конечно. Они с дедушкой ходят на кладбище к бабушкам. И к моей теще, и к моей маме. Я их приучаю к памяти, они песни поют...