Апостолы искусства: в столичных музеях стартует осенний сезон

Начинала во французском зале

Ольге Алексеевне Дроздовой — смотрителю Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина — в октябре исполнится 70 лет. С юных лет и до самой пенсии она проработала на международном почтамте. А отведя внука в первый класс, 1 сентября 2005 года заступила на новую работу.

— Сын тогда спрашивал, почему не Третьяковка, — вспоминает Ольга Алексеевна, поправляя смотрительскую форму. — А ответ простой: именно сюда тянулась душа, здесь мы отстаивали очереди на выставки, здесь происходило — да и сейчас происходит — все самое интересное. Я ведь пришла сюда, когда в этих стенах еще выставлялись импрессионисты!

Окошки билетных касс в ГМИИ открываются в 11:00. Но смотрители на постах уже с девяти утра. Каждый новый день для них — своеобразный сюрприз. Ведь только придя на работу — если для такого душевного занятия подойдет столь обыденное слово, — они узнают, за каким залом закреплены на сегодня. Ольге Алексеевне повезло особенно: ее распределили в любимый французский.

— А я ведь начинала здесь… — вспоминает она, рассматривая до мельчайших подробностей выученный наизусть портрет княгини Екатерины Дмитриевны Голицыной кисти Жан-Марка Наттье. — Картинные залы вообще самыми сложными считаются. Здесь ведь не только полотна, но и гобелены, предметы декоративноприкладного искусства, мебель. Раньше каждый смотритель был закреплен за конкретным залом. И так получилось, что я начала сразу отсюда. Мольер, Людовик, Пьер Корнель… Это место мне очень дорого!

Сразу на входе Ольге Алексеевне выдают два главных агрегата: телефон и фонарик. На тот случай, если вдруг отключат свет или произойдет непредвиденная чрезвычайная ситуация. Получив и проверив технику, смотритель изучает журнал с описью предметов в выделенном на сегодня зале. На месте должна быть каждая этикеточка!

— Ну что ж, а теперь остается только ждать посетителей! — говорит Ольга Алексеевна. — Помню, когда я посещала музеи только в качестве гостя, смотрителей даже не замечала. В этом и все искусство работы: не мешать наслаждаться искусством и при этом всегда быть тут как тут, если кому-то потребуется помощь. Отвечаем на вопросы, помогаем сориентироваться в залах. Раньше тут были стрелки-указатели, но они сильно портили общую атмосферу. Так что теперь навигацию отлаживаем мы.

А где у вас Пушкин?

ГМИИ имени Пушкина — один из самых посещаемых и самых известных музеев столицы. И пусть наиболее разношерстная публика на памяти Ольги Алексеевны здесь была в период чемпионата мира по футболу, особенные посетители приходят каждый день.

— Помню, у нас была выставка Пикассо водном из залов, довольно сложная и очень глубокая, — рассказывает смотритель. — И пришла к нам женщина с маленьким сыном. Было видно, что ни скульптура, ни классика его не интересуют. А вот Пикассо — на удивление зацепил! Мама уже уходить собиралась, так ей этот мальчишка важным тоном заявляет: «Ты иди, а я еще посмотрю!»

У самой Ольги Алексеевны, кстати, до сих пор хранится билетик с выставки, на которую привозили мумию Тутанхамона. Никому такой раритет, который уже сам по себе на музейный экспонат походит, она не отдаст ни за какие деньги!

— А еще запомнилась одна молоденькая девушка, остановившаяся напротив картины Бернардо Строцци «Старая кокетка» в итальянском зале, — вспоминает смотритель. — У нее было столько эмоций, вы не представляете! Практически до слез!

Порой посетители для Ольги Алексеевны и сами превращаются в своеобразные экспонаты. У каждого — свои нюансы, свои чаяния, свои переживания. Школьникам, по ее словам, обычно скучновато смотреть на скульптуры. А вот у мальчишек лет пяти-шести интерес неподдельный.

— Они ведь имена этих скульпторов по «Черепашкам-ниндзя» знают! — утверждает она со смехом. — Леонардо, Микеланджело. И им интересна каждая деталь. Частенько задают вполне очевидный вопрос: «А где же здесь Пушкин?» Раз музей его имени, наверное, и логично спросить.

18 сентября. Смотритель залов Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина Ольга Дроздова на фоне скульптуры датского художника, ярчайшего представителя позднего классицизма Бертеля Торвальдсена «Княгиня М. Ф. Барятинская» / Фото: Антон Гердо, «Вечерняя Москва»

Музеи молодеют душой

В Музее истории искусств Ольга Алексеевна — далеко не самый старший по возрасту сотрудник. Еще лет пять назад ее можно было бы и вовсе причислить к молодежи.

— Просто так ведь отсюда не уходят, — утверждает она. — Только когда уже совсем здоровье подводит и сил не остается. Правда, последние пару лет к нам все чаще начали устраиваться студенты с факультетов культурологии. Раньше это была не то чтобы редкость, а вообще единичные случаи. А теперь— приходят, работают, даже карьеру здесь делать хотят. Это радует!

Евгении Смеловой — начальнику научно-хранительского отдела «Фонды» Музея Москвы — всего 31 год. 30 сентября ей предстоит свой собственный профессиональный юбилей— десять лет в музейной сфере.

— Я училась на культуролога в Университете культуры и искусств, — рассказывает Женя, разбирая коробки с только-только поступившими предметами, ожидающими почетного звания «экспонат». — И мне всегда казалось, что работать с вещами, с конкретными объектами куда интереснее, чем зубрить сухую теорию. Причем лично моим особым мотивом было не просто желание смотреть на предметы за витриной, но возможность их потрогать.

В просторном кабинете — буквально склад. На днях сюда поступил уникальный видеоархив со съемок документального фильма 1999– 2000 годов. Задача сотрудников — оцифровать пленку. И пусть кому-то подобные кадры кажутся достаточно современными, для молодежи старая Москва— уже история.

Миллион единиц хранения

Начинала Женя с самой низкой должности, будучи младшим научным сотрудником. Сменила не одно место, на два года даже вовсе уходила из музеев, решив посвятить себя преподаванию.

— В те годы зарплата музейного сотрудника была крайне мала, приходилось совмещать с подработками, — вспоминает хранитель. — А еще и диссертацию писать надо было. Произошло своего рода профессиональное выгорание. Я поняла, что, если не уйду прямо сейчас, попросту возненавижу эту работу. Но спустя два года — вернулась. И теперь уже навсегда. Документы, переговоры, оформления — все это сейчас на плечах Жени. Рабочий день с 9:30 до 18:00 — это лишь формальность.

Ведь помимо нормы, роль играет такой фактор, как постоянный форс-мажор. И в дни открытия выставок задерживаться приходится и до одиннадцати вечера. Позже — уже просто закрыты ворота.

— Общаться с людьми приходится регулярно, поэтому сложно причислить себя к экстравертам или интровертам, — рассуждает Женя. — Да, сотрудник музея — это человек, который должен уметь подолгу и в одиночестве выполнять спокойную монотонную работу. Мне кажется, ярко выраженные экстраверты работать в музей и сами не пойдут. И в то же время надо уметь сорваться с места, поехать на внезапную встречу, найти контакты, связи, индивидуальный подход.

Да ведь и люди бывают разные. Однажды, например, в музей позвонила бабушка девяноста лет, рассказавшая о том, что дома у нее хранятся «некие книжечки». Прямых родственников у нее не было, племянникам раритет не столь интересен… Вот и обратилась в любимый музей. Оказалось, что те самые «книжечки»— документы 1930-х годов: начиная от вступления в партию и заканчивая билетом в клуб собаководства. Отец этой женщины был одним из сотрудников НКВД. И ее семейный архив для музея — более чем ценность.

— У меня был потрясающий случай, когда мне позвонил великолепнейший Виталий Евдокимович Блинок из Лобни, — вспоминает Женя. — Он сам не москвич, но все же попросил наших сотрудников приехать. Обычно мы стараемся соблюдать атмосферу столицы, коллекционируя предметы быта именно коренных жителей. Но этот человек оказался настойчивым. Мы с хранителем нашли день, добрались до города, что, зная транспортную систему в Лобне, было непросто. И он передал нам потрясающий материал, связанный с фестивалем 1987 года в Москве. На тот момент он был студентом МАИ и выступал на студенческом марафоне. Так что в нашей работе никогда не знаешь, где и когда найдешь сокровище.

Сейчас в Музее Москвы— практически миллион единиц хранения. Здесь и старые выпуски «Вечерней Москвы» 1939–1940-х годов, и винтажные вазочки в горошек, и белые столы с клеенкой, и архивные документы на уже пожелтевшей от времени бумаге.

— Эти тактильные ощущения, когда ты прикасаешься к предмету, — не передать, — говорит Женя, раскрывая коробку со старой печатной машинкой.— У нас в фонде есть коллекция невероятных сумочек, вышитых бисером в конце XIX — начале XX века. Сейчас такая техника уже утеряна. Но прикасаться к этой россыпи бисера, к этой ткани — это то, что не передать словами.

18 сентября. Один из самых знаменитых экспонатов Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина — слепок с мраморной скульптуры выдающегося Микеланджело Буонаротти «Давид». Эта скульптура считается не только вершиной искусства эпохи Возрождения, но и человеческого гения в целом / Фото: Антон Гердо, «Вечерняя Москва»

Профессия как образ жизни

Традиционно и испокон веков музейное сообщество кажется закрытым и сакральным. Хранители, не подпускающие посторонних к какой-нибудь вазочке времен Средневековья, выступают в роли церберов. —

На самом деле мы всего лишь осознаем ответственность, — объясняет Женя. — Каждый экспонат — это нечто невероятное. Это то, что хранили до нас. Это то, что будут хранить после нас. Все мы понимаем, что музейный фонд России принадлежит всем гражданам по закону. Для этого, кстати, и существует государственный каталог, в котором наш музей уже публиковал 40 тысяч предметов.

И несмотря на рассказы Евгении о ненормированном рабочем дне и постоянных форсмажорах, музейным сотрудником она остается всегда и везде, на все 24 часа в сутки, семь дней в неделю.

— Когда прихожу в другие музеи на новые выставки, в первую очередь смотрю, как наклеены этикетки и ровно ли висит картина! — улыбается она. — От этого уже никуда не деться. На меня в свое время произвело огромное впечатление открытое хранение Бруклинского музея в Нью-Йорке. У нас такой опыт пока есть только в Эрмитаже. Там каждый может прийти в хранилище и посмотреть на экспонаты за пределами витрин. Мало того что это огромный труд, так еще и очень сложная организация в техническом плане!

За десять лет музейная сфера в России, по словам Жени, пережила колоссальные изменения. Из зацикленных на прошлом консерваторов фонды и архивы превратились в прогрессивное связующее звено между историей и будущим.

И интернет этому не помеха.

— Да, казалось бы, найти в сети сейчас можно все, — рассуждает хранитель. — Но всегда, как бы ни развивался мир, будут люди, которые захотят увидеть вещь своими глазами, в реальности. Музей — это эмоции, мысли, это — настоящие впечатления. И человечество никогда от этого не откажется.

СПРАВКА

Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина — один из крупнейших в России музеев зарубежного искусства. Площадка была открыта 31 мая 1912 года. Сейчас в коллекции ГМИИ — около 700 тысяч произведений разных эпох, начиная с периода Древнего мира и заканчивая началом XXI века. Памятником архитектуры конца XIX — начала XX века является и само здание музейного комплекса. Среди экспонатов — «Благовещение» Боттичелли, «Мыслитель» Огюста Родена, полотна Гогена и Ван Гога, находки археологов и коллекции нумизматов. Музейное объединение «Музей Москвы» — государственное бюджетное учреждение культуры города Москвы, крупнейший городской музей столицы, созданный в 1896 году. В его фондах хранятся богатые археологические коллекции, картины Васнецова, Айвазовского, Сурикова, Нестерова, документальные экспонаты и личные вещи москвичей прошлых веков. Сейчас музей в силу технических особенностей выступает площадкой только для временных выставок, каждая из которых так или иначе связана с историей города.

КСТАТИ

Где получить образование?

— Российский государственный гуманитарный университет. Кафедра музеологии

— Московский государственный университет культуры и искусств. Кафедра музееведения

— Санкт-Петербургский государственный университет. Кафедра музейного дела и охраны памятников

— Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств. Кафедра музееведения и экскурсоведения

—  Краснодарский университет культуры и искусства. Кафедра музееведения