– Мы сегодня закончили гастроли в Крыму: в Севастополе, Симферополе и в Ялте были как раз с первым спектаклем Юрия Любимова «Добрый человек из Сезуана» и с последним, сделанным к 50-летию театра, его учеником Владом Маленко в честь Таганки и в честь Юрия Любимова. Едем в аэропорт и, конечно, обсуждаем эту скорбную весть, которая пришла утром.

Мы помним все самое лучшее, что дал Юрий Петрович всем нам, особенно тем, кто с ним работал долгие годы. И наша задача, как мы ее понимаем, тащить как можно дальше все то, что он нам завещал, даже тогда, уходя, два года назад. Мы отделяем все неурядицы бытовые, которые к привели к...

Любимов создал уникальный театр. Это признают все, кто его видит. Сейчас этом снова убеждаемся. Недавно вернулись с гастролей в Сибири – все отмечают, что такого театра не встречают больше нигде. Настолько у него свое яркое лицо. Во-первых, смысл – в слаженности работы, когда никто не выпячивается, нет никакой звездности. А во-вторых, очень точное донесение смысла произведения через культуру слова. Это то, на чем Любимов всегда заострял внимание. И вымуштровал всех, кому это давалось трудно, чтобы все звучало, как в хорошем оркестре. И поэтическое слово в особенности.

Потому что это трудно, как выяснилось. Когда слушаешь иногда, как читают артисты стихи, огорчаешься: редко бывает хорошо. Он же, при помощи тех людей, которые окружали его всю жизнь в театре и театр в целом – поэты, писатели, и лучшие исполнители, как, например, Евгений Евтушенко, который великолепно читает свои стихи сам, – в результате выработал в театре культуру слова. И возможность доносить через качественное исполнение смысл произведения. Вот это важно. Не внешние «пузыри и пену», а саму суть. Это то, что мы сохраним, сколько сможем, ему в память.

Всякое бывало за много лет, но я подчеркиваю, что те, кто способен отделять зерна от плевел, бесконечно ему благодарны. Мы, узнав эту весть, обменялись впечатлениями со старожилами. Конечно, все самое светлое вспоминается.

К сожалению, мало было снято на пленку спектаклей Таганки, но Любимов строил большинство работ на качественной и блестящей литературе и воспитал в актерах культуру, поэтому мы постараемся ее пронести как можно дальше и передать молодежи, которая приходит в театр.

ЮРИЙ ЛЮБИМОВ: 80 ЛЕТ СРАЖЕНИЙ С РУТИНОЙ, ЧИНОВНИКАМИ И ЖИЗНЬЮ

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Век Юрия Любимова. Неподвластный и недостижимый

Колонка обозревателя Ольги Кузьминой

Да, недостижимый. Несносный, невыносимый.

Тяжелый. И неподвластный пониманию большинства.

Скала – недоступная. Океан – бурный, с водой то прозрачной – на отмели, такой влекущей, то – мутной и скребущей песком, обдирающей до крови.
Все это – Юрий Любимов.

Он весь, от непокорной шевелюры до кончиков нервных, таких театральных пральцев, - был целостен и един, неделим и – казалось – вечен.

Впервые бабушка привела меня на Таганку пятилетней. Нас не хотели пускать – говорили, что спектакль не по возрасту, но бабушка настаивала. В фойе почему-то пахло осенью и каплями Вотчела. Перед спектаклем Любимов мелькнул в фойе, велел, нахмурившись, чтобы нас пустили, и бабушка толкнула меня: «Запоминай, это великий человек!» Я послушно запомнила, хотя было непонятно – почему надо запоминать его, а не того, другого, что рвал связки на сцене и прожигал глазами зал, чей голос я знала так хорошо – его же слушали мои родители… (далее)