Как для взрослых, только лучше

Сегодня 75-й день рождения празднует известный детский писатель, общественный деятель, основатель благотворительного Российского детского фонда Альберт Лиханов.Накануне юбилея он любезно согласился дать интервью корреспонденту «Вечерки».[i][/i][b][i]Чтение было главным удовольствием[/i]– Альберт Анатольевич, вы с детства писателем?[/b]– О нет, я об этом даже и не мечтал. Но я любил читать. Понимаете, в наше время чтение было одним из главных детских удовольствий. И я думаю, что наше поколение одно из самых начитанных. В школе, где я учился, популярностью пользовался пересказ прочитанных книг на переменках. Причем никакие взрослые за этим не стояли, просто ребята рассказывали друг другу, кто что прочитал. Мы не были детьми интеллигентов. У меня вот папа был слесарем, мама – медицинский лаборант. Мы сами набирались культуры через книгу. Позже я поступил на отделение журналистики в Уральский университет. И тогда я по-настоящему окунулся и в русскую классику, и в зарубежную. После окончания университета у меня также не было в голове ни единой мысли о том, чтобы стать писателем. Я был просто читателем и притом заводным читателем. После окончания университета я приехал в Киров, где стал работать в газете. Однажды я приболел и за три дня, что болел, написал три рассказа. И один из них под названием «Шагреневая кожа», в нем чувствуется влияние Бальзака.[b]– То есть порыв написать что-то возник у вас совершенно спонтанно?[/b]– Абсолютно. У меня было несколько историй, и я просто взял и решил их записать.[b]– Как вы считаете, для детей писать легче, чем для взрослых?[/b]– Ну, на эту тему существует множество всяких высказываний. В том числе гайдаровская: для детей нужно писать так же, как для взрослых, только лучше. Зачем же мне это опровергать? Я думаю, что с удовольствием подпишусь под таким заявлением.[b]– Какая детская книга стала для вас первой?[/b]– Был 1944 год. Я был во втором классе. Наша замечательная учительница поставила весь класс парами и повела в маленькую городскую библиотеку в Кирове. И я взял книгу Житкова «Что я видел».Книга была толстая, пухлая, рыхлая, ее до меня, наверное, тысячи детей прочитали, все страницы были в этаких лепесточках. Я ее прочитал, и меня охватило ощущение, совершенно недетское, какойто радости за то, что я еще смогу увидеть, узнать и понять. А там вся история: едет на пароходе от Москвы до Астрахани в довоенное время семья, там с ними что-то случается. Ничего особенного нет, показывается Волга, как там люди живут, какие-то маленькие истории. И мне было так радостно это читать, хотя общий фон жизни был совершенно не радостный и тяжелый, ведь война шла. И я связывал эту книгу с нашей общей надеждой.Может быть, это звучит пафосно, но это правда. Во мне, маленьком мальчике, возникло вот такое чувство от этой книжки.[i][/i][b][i]Литературный ширпотреб недолговечен[/i]– Как сейчас обстоят дела с детской литературой?[/b]– К сожалению, литература, не только детская, но и взрослая, все больше превращается в этакий промтовар.Как мне кажется, это сильно опускает уровень духовной жизни нашей страны. Потому что раньше такое писать было стыдно, а сейчас в порядке вещей. И более того, сейчас эти люди процветают. Но конец у подобной литературы вполне предсказуем. Все эти книги обратятся в прах и будут забыты. В детской литературе тоже возникла идея ширпотреба. Дети все-таки должны брать книжку и задумываться. Ну да, маленькие должны смеяться, но даже смеясь, они должны чему-то обучаться.Взять, к примеру, Агнию Барто, я до сих пор помню, что каждое стихотворение у нее – это урок. Он не навязчивый, но очевидный. Я считаю, что серьезное место должна занять литература, которая не назидает, а помогает человеку выйти в суровый взрослый мир. Дети должны знать, что жизнь непроста и порой жестока, несправедлива.И еще меня печалит одна такая данность – книжки стоят очень дорого. А я отлично помню: в послевоенное время мне мама давала на праздники или за пятерки 5 рублей, и я мог на них что-то купить. Например, у меня была целая пачка брошюр по астрономии от издательства «Знание». Не могу сказать, что я познал астрономию. Но почему я их покупал? Они были мне доступны. После войны издательство «Детгиз» выпускало серию «Новинки детской литературы».И эти книжки были напечатаны на такой суровой газетной бумаге с обложкой голубого цвета, но стоило это 20 копеек. Это было доступно. И вот я уже в детском фонде возродил эту серию, у нас это журнал «Путеводная звезда», школьная серия.Принцип тот же, номер занимает одна вещь. Мы печатаем новые произведения каких-то известных писателей.[b]– По вашим фильмам и сценариям были сняты фильмы. Вам нравились экранизации?[/b]– Нет, мне ни один фильм не нравится. Более или менее прилично снят на Студии Довженко двухсерийный фильм «Мой генерал». Знаете, фильмы, как правило, не соответствуют авторскому замыслу и видению, всегда получаются мельче. Поэтому они меня не устраивают.[b]– А вы никогда не хотели попробовать себя в роли режиссера?[/b]– Ну что вы, это же с ума сойти. Это специальная профессия, тонкости которой нужно знать досконально.И потом, это коллективный труд. Когда ты сидишь один за столом и что-то пишешь, то сам за себя отвечаешь. А там, на съемочной площадке, каждый человек словно винтик. И никто не знает, каким в итоге будет результат.[b]– Помимо творческой деятельности, вы еще занимаетесь детским фондом. Наверняка постоянно много хлопот и забот, стрессов… Как вы обычно отдыхаете?[/b]– Обычно отдыхаю так. Весь год я живу в детском фонде. А пишу только один месяц в году. Поэтому мой отпуск – это моя работа, только другая. Я меняю образ жизни, я закрываюсь. Стараюсь не ходить на работу, не говорить по телефону.За мою долгую жизнь чистых отпусков, когда я ничего не делал, было, наверное, от силы пять-семь. Мне всегда наибольшее удовольствие доставляет как раз работа за столом в одиночестве. У меня нет никакого хобби, у меня нет ничего, кроме вот этих двух дел. Я придумал себе такую формулу. Когда я что-то заканчиваю, то опустошаюсь, как стакан с водой. И для того чтобы мне снова сесть за работу, нужно прожить долгое время. И со временем этот сосуд во мне снова наполняется. Как это происходит, я не понимаю. Но в нем скапливаются знания, информация, какие-то чувства, какие-то неприятности, радости. И вот через год он у меня снова полон. Если же я сажусь писать раньше, то, как правило, у меня ничего не получается.[i][/i][b][i]Ни дня без доброго дела[/i]– За последние годы какое событие в вашей жизни было самым значительным?[/b]– Мне несколько раз в жизни крупно повезло. В том числе мне очень повезло с моей женой. В прошлом году мы отметили золотую свадьбу. Мы поехали в один из любимейших моих храмов – храм Покрова на Нерли. Мы поехали туда как раз на Пасху, на пасхальную службу. Потом отправились в Муром. Там есть Рождественский монастырь, где хранятся мощи Петра и Февронии. А потом поехали к нам на родину, в Киров. И в храме, где когда-то меня крестили, мы обвенчались.[b]– Оглядываясь на свою жизнь, нет ли у вас каких-то сожалений?[/b]– Нет, вы знаете, как это ни странно, сожалений нет.У меня есть только одно сожаление, что работая здесь, в детском фонде, и каждый день сталкиваясь с огромным количеством бедствий, я знаю, что мы должны сделать, но при этом мы не имеем средств. Мы же благотворительная организация.Мы не получаем ни рубля от государства. Фонд существует уже 23 года. Мы создавали свои проекты и были действительно мощными помощниками государства.Например, в 1988–1990-х годах мы посылали медиков в регионы Казахстана для борьбы с детской смертностью в жаркие месяцы. Только представьте, отправить 2000 врачей! Тогда ведь это было гражданское движение, люди ехали не по приказу, а добровольно. Нам тогда удалось снизить младенческую смертность на 16%.[b]– Как вы будете праздновать свой день рождения?[/b]– Приедут мои единомышленники. У нас 75 отделений в России. Есть детские фонды, рожденные нами в свое время в республиках СНГ. Здесь, в здании детского центра, мы все встретимся и поговорим. Главное – поддержка, потому что всем тяжело. А нашим отделениям, может быть, еще тяжелее, чем нам. У нас главный капитал не деньги, а доброе слово. И еще у нас есть девиз: «Ни дня без доброго дела».Хоть маленькое доброе дело в течение дня кому-то нужно сделать. И как ни странно, нам это удается.[b]– Что вы пожелаете читателям «Вечерней Москвы»?[/b]– Я с глубоким почтением отношусь к «Вечерке». Это газета, которая является частью быта москвича. Мы всегда ее выписывали, читали, знали. Это измеряется не годом, а десятилетиями.Поэтому первым делом пожелаю, чтобы побольше москвичей ее выписывали. Ну и, конечно, самое главное – город Москва сегодня очень разнородный. Разные диаспоры, разные сообщества.Но все-таки, мне кажется, должны царить милосердие и взаимная помощь. Повсюду – как в маленькой деревне, так и в большом городе. Поэтому я бы пожелал, чтобы все мы были менее отчужденны и более друг к другу милосердны и сердечны. Особенно к старым людям.[b]Справка «ВМ»[i]Альберт ЛИХАНОВ[/i][/b][i] (род. в 1935 г.) – писатель.Родился в рабочей семье.В 1958 г. окончил отделение журналистики Уральского университета.Выступал с очерками о молодежи.Первая книга – «Юрка Гагарин, тезка космонавта» (1966 г.).В 1975–1987 гг. – главный редактор журнала «Смена». Председатель детского фонда (с 1987 г.).Творческие интересы писателя связаны с жизнью подростка, становлением его отношения к миру, самопознанием («Семейные обстоятельства»: «Лабиринт», «Чистые камушки», «Обман»; «Мой генерал» и др.).Публицистические книги «Драматическая педагогика: очерки конфликтных ситуаций» (1983 г., Международная премия им. Я. Корчака).[/i]