Ренат Акчурин: Московский ответ на татарский вопрос

[b]В былые времена судьбу кардиохирурга Рената Сулеймановича Акчурина назвали бы «реальным подтверждением социалистического интернационализма». Татарин по национальности, родился в Узбекистане (куда его родители-педагоги по зову партии отправились бороться с неграмотностью), карьеру сделал в столице, женился на русской…[/b]Сейчас, когда некоторые наши читатели, писатели и даже (приватно) официальные деятели сетуют, что «от «нерусских» в Москве не продохнуть», а другие нечитатели и неписатели берутся за арматуру, решая национальный вопрос, профессор Акчурин стал президентом некоммерческого партнерства «Ватаным», что в переводе с татарского означает «Наше Отечество».[i][b]Мы и общество[/i] — Ренат Сулейманович, вы никогда не жили в Татарстане, уже давно из лимитчика превратились в москвича, профессионально востребованы. Почему вы решили заняться «татарским вопросом»?[/b]– Два года назад я подписал коллективное письмо представителей татарской интеллигенции, обращенное к президенту Татарстана Минтимиру Шариповичу Шамиеву, о нежелательности перевода татарского языка с кириллицы на латиницу. Ведь в России, за пределами республики, проживает около 5 миллионов человек.Три или четыре поколения пишут, читают по-татарски, используя кириллицу. Я подумал: ну хорошо, новый алфавит выучит молодежь, живущая в Татарстане — несколько сот тысяч человек, а молодые люди вне республикипросто не будут без помощи старших учить язык. Мы ведь им помочь не сможем. И что произойдет? Вымирание…[b]— Или ассимиляция. Представьте: допустим, армяне в России будут указывать армянам в Армении, как обращаться с языком. Им наверняка скажут: живите на родине, и у вас не будет проблем.[/b]— Многие народы сохраняют свою самобытность в других странах, тем более что Татарстан — часть России.[b]— Это сохранение самобытности не приведет к погромам? Ведь бьют тех, кто не похож на большинство, кто говорит «не по-нашему», выглядит иначе. Может быть, безопаснее стать такими, как все, то есть русскими?[/b]— Азербайджанцы никогда русскими не станут — не похожи на блондинов. Надо говорить не о том,как стать похожим на большинство, а о том, что для России каждый человек дорог и ценен. Я родился и вырос в Узбекистане, и меня учили узбекскому языку и культуре, поскольку я жил на земле узбеков. Но это не мешало мне, например, дома говорить по-татарски или отмечать с другом-евреем еврейский праздник. Пока представители той или иной нации будут считать, что только они являются хозяевами того или иного региона, а остальные — люди второго сорта, будут существовать национал-шовинизм, скинхедство и прочее. Надо понять, что жизнь в России создана многими поколениями людей различной национальности.Кроме того, российское правительство не занимается национальной политикой, а в многонациональном государстве должна быть структура, которая профессионально бы это делала. Хорошо, что в московском правительстве существует Комитет общественных и межрегиональных связей, который поддерживает различные национальные общины, выделяет деньги на семинары, конференции, праздники. Куда, кстати, может прийти человек любой национальности.[b]— В Москве уже есть татарские объединения, цели которых похожи на ваши. Зачем было создавать еще одно?[/b]— Татарские общества в Москве созданы по типу клубов, они замыкаются внутри города. В уставе партнерства написано, что наша цель — взаимодействовать с татарскими, если можно так сказать, диаспорами по всей стране, помогать руководству Татарстана решать те или иные проблемы, заниматься просвещением и сохранением национальной культуры. Нас — тех, кто подписал письмо, — пригласили в Управление по внутренней политике России и предложили заняться изучением вопроса жизни татар в стране, организовать их вокруг себя.[b]— То есть ваше общество хочет стать «федеральным центром» для российских татар?[/b]— Нет, скорее, институтом, который изучает жизнь татар на общественных началах, не преследуя при этом никаких управленческих целей, а наоборот — советуя и помогая людям. Ведь татары — вторая по численности нация в России. «Ватаным» объединяет цвет нации — ученых, писателей, полководцев, бывших и нынешних государственных деятелей, проживающих за пределами Татарстана. Вам приходилось читать газеты национальных диаспор? [b]— Некоторые газеты видела.[/b]— Правда, одни напоминают стенгазету учеников третьего класса, другие — шовинистические листки? Мы выпускаем газету «Татарский мир», которая не преследует никаких политических целей, но не может не реагировать на националшовинизм представителя любого народа. Смысл газеты — показать в нормальной интеллигентной форме что, когда и при каких обстоятельствах сделали татары для России, без попыток кого-то запугать или приукрасить. Хотя, как говорят, «поскреби русского — и увидишь татарина». Ведь история наших двух народов очень сильно переплетена.[b]— Газета издается в Татарстане?[/b]— Первые три номера вышли вкладышем в республиканской газете, но потом, к сожалению, мы не нашли поддержки у руководства республики и теперь издаем газету в Москве. Юрий Михайлович Лужков, прочитав «Татарский мир», сказал, что однозначно ее поддерживает, так как понимает ее цели.[b]— Каждая нация гордится своими известными представителями, прислушивается к их мнению. Вы можете влиять на политику Татарстана? После выступления против перевода языка на латиницу вы не стали нежелательным гостем в республике?[/b]— Я поддерживаю политику Минтимира Шариповича и считаю, что он один из тех политических лидеров, достойных подражания, который сумел сохранить экономику и социальную сферу республики. А антагонизма ни с татарами, ни с руководством Татарстана у меня не было и нет.[b]— Что, на ваш взгляд, характеризует русского татарина?[/b]— Это, как правило, человек, который блестяще говорит порусски. Весьма интеллигентная личность, занимающая свое место в России. Все остальное — как у всех: семья, любовь и так далее.[i][b]Я и семья[/i] — Вы когда-нибудь сталкивались с тем, что люди не воспринимают вас из-за вашей национальности?[/b]— Я — нет. А вот мой брат, он генерал-полковник, — да.[b]— А своей национальности стеснялись?[/b]— Да. В четвертом классе я прочитал учебник истории, который в свое время чуть ли не Сталиным был одобрен, и почувствовал глубочайшую вину за татаро-монгольское иго. За этих зверских людей, которые напали на великий русский народ.[b]— Как ваши родители восприняли то, что их невестка — русская?[/b]— Мама сначала переживала, хотела, чтобы внуки были татарами, ведь я — младший сын и по обычаям должен продолжать род. Через год после свадьбы родители поняли, что их невестка — замечательная.[b]— Ваши дети больше татары или русские?[/b]— Больше русские. Они родились в Москве, дома мы говорим только по-русски. Хотя мальчишки мои с удовольствием поддерживают татарские традиции, ходят на сабантуй, водят свои семьи. Они интернациональны по своему воспитанию, в нашей семье одинаково любят и русское, и татарское, и узбекское, и армянское. Целенаправленной пропаганды по отношению к детям у меня не было.[b]— Сыновья читают вашу газету, поддерживают вас в том, что татары должны быть самобытны?[/b]— Они интересуются обществом, ходят на заседания нашего клуба, слушают выступления. Реагируют с некоторой долей иронии, как свойственно нашей молодежи. Младший сын сейчас за границей на стажировке, а старший сын прочитал газету и сказал, что ему было интересно.[b]— Как я понимаю, вы хотите, чтобы ваши сыновья были гражданами мира, но знали, что в них течет татарская кровь?[/b]— Да, это было бы хорошо. Еще лучше, чтобы они знали татарский язык, ведь язык — это средство, которое сближает.[b]— Вы хотели бы, чтобы младший сын женился на татарке?[/b]— Думаю, я не смогу управлять чувствами сына. Мне просто хочется, чтобы он был счастлив.[b]— Как вы относитесь к национальным стереотипам: русский — пьяница, татарин — хитрый?[/b]— Татары тоже пьют. Россияне все грешат этим.[b]— Вы не хотите переехать в Татарстан?[/b]— Нет. Потому что там я не смогу найти работу. Я – трудоголик, мне надо в 8 утра приехать в клинику и уехать поздно вечером… [i][b]Президент и медицина[/i]— Один из ваших коллег сказал: «Акчурин, конечно, хороший мужик, но ему не повезло. Прооперировал Ельцина, а главным кардиологом не стал, даже свой институт не сделал». Почему же вас не поблагодарили?[/b]— Хм… Мой друг, известный российский ученый, который теперь работает во Франции, приехал ко мне вскоре после операции Ельцина. Обежал весь кабинет, заглянул во все углы и говорит: «Да у тебя ничего не изменилось. Что ж так?» А я ничего не ждал, у меня и так все нормально, прооперировал очередного больного, и все.[b]— Что, даже квартиры не дали?[/b]— После операции администрация президента выделила на отдел 12 квартир. Их получили операционные сестры, анестезиолог… Да, через год Борис Николаевич преподнес нам микроавтобус. Мы не «прокачиваем» своих президентов и своих больных, вот что можно ответить.[b]— Вскоре после отставки Ельцина вы заявили, что те спонсоры, которые обещали выделить деньги, отказались от своих слов. Поэтому за вашей спиной – кладбище обманутых пациентов. Сегодня ситуация изменилась?[/b]— Это я говорил не от своего имени, у нас в кардиоцентре, слава богу, самая низкая летальность при операциях на сердце, сосудах и вообще при лечении. Я говорил от имени врачей, которые доверили мне создать программу «Медицина высоких технологий», по которой дорогостоящие методы лечения были бы доступны для всех.Эту программу, я знаю, поддержали и Виктор Черномырдин, и Сергей Кириенко, и Евгений Примаков, когда были премьер-министрами. Но она была спущена на тормозах. Министерство здравоохранения издало распоряжение, по которому мы бесплатно можем оперировать только определенное количество людей из регионов. Допустим, из Костромы — один человек в год. Остальные — за деньги.[b]— А если у меня нет денег, есть показания для операции, а лимит области исчерпан? И что делать, если мне нужна экстренная операция?[/b]— В экстренном порядке выкрутимся. А если показана плановая операция, то надо будет ждать очереди или искать деньги.[b]— Жаль, что у нас правительство такое молодое и здоровое.[/b]— Вы знаете, это временный фактор… Мне кажется, что преступно вкладывать в какой-нибудь забубенный МИГ 40 миллиардов долларов, когда медицина в таком состоянии.[b]— Почему вы не просите денег у своих именитых пациентов? Вам же они не лично нужны, а для центра?[/b]— Я все время этим занимаюсь. Именно поэтому у нас можно получить квалифицированную помощь и не бояться гепатита или еще чего-нибудь… [b]P.S.[/b] [i]Когда материал готовился к печати, стало известно, что президент Владимир Путин подписал указ о награждении Рената Сулеймановича Государственной премией России. Поздравляем![/i][b]НАША СПРАВКА[/b][i]Ренат Акчурин решил стать врачом в 9-м классе. В 1963 году поступал в Андижанский медицинский институт, «завалил» сочинение, работал в институте лаборантом, на следующий год стал студентом и перевелся в 1-й Московский медицинский институт имени М. И. Сеченова. После окончания института работал участковым врачом-терапевтом, а потом врачом-травматологом в Реутовской городской больнице Московской области. По совместительству работал хирургом в 70-й больнице Москвы и травматологом в балашихинской районной больнице.В 1973 году был зачислен в клиническую ординатуру по хирургии Всесоюзного научно-исследовательского института клинической и экспериментальной хирургии Минздрава СССР под руководством академика Бориса Петровского.В 1982 году был удостоен Государственной премии СССР за достижения в области травматологической хирургии. В 1984 году стал специализироваться в области кардиохирургии, был направлен на стажировку в клинику известного американского хирурга Майкла Дебейки.После стажировки Акчурина назначили руководителем отдела сердечно-сосудистой хирургии Института клинической кардиологии имени А. Л. Мясникова Российского кардиологического научно-производственного центра РАМН. На этой должности работает и по сей день.Академик Российской академии наук, доктор медицинских наук, профессор.Жена — Наталья Акчурина — детский врач Института глазных болезней им. Гельмгольца.Старший сын — бизнесмен, занимается поставкой медицинского оборудования, младший — студент.Хобби — охота, рыбалка, спорт.[/i]