Как быть, если живется тяжело

После Великой Отечественной войны страна находилась в тяжелом положении. Господь даровал нашему народу Победу, и это наполняло сердца людей радостью, но в руинах стояли освобожденные города, не осталось ничего от многих сел и деревень. Нужно было восстанавливать экономику, налаживать производство. На это требовалось много затрат, времени, сил.

И для наших отцов и матерей, дедушек и бабушек лишения военных лет, и послевоенные годы не прошли даром: голод и отсутствие нормальных условий жизни отразились на их здоровье. Подавляющее большинство переживало материальные трудности, считали каждую копейку, берегли каждый кусочек сахара, съедали все, даже на столе крошки собирали. И делали это не для того, чтобы больше иметь материальных благ, а чтобы выжить. Люди испытали страх и ужас, не раз приходилось видеть смерть, или быть на волоске от нее. Но при всем этом они проявляли милосердие и оказывали помощь тем, кто в ней нуждался. Сами почти ничего не имели, а помогали другим, потому что те были в еще более тяжелом положении.

Все это я видел, и наша семья это испытала. Я родился через четыре года после окончания Великой Отечественной войны. Все наши соседи пережили годы испытаний, выдержали все трудности послевоенной жизни, герои-победители были рядом, я и мои сверстники росли в их среде. Родные и друзья прошли через этот путь тоже, но никогда не были бессердечными. Они несмотря на то, что сами еще не оправились от последствий войны, всегда делились с другими тем, чем могли, тем, что у них было.

В этой связи вспоминаю строки выдающегося белорусского поэта, публициста, прозаика, номинанта Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия этого года Анатолия Юрьевича Аврутина. Да, кстати, в 2011 году его именем названа звезда в Созвездии Рака — «Поэт Анатолий Аврутин». Вот строки из стихотворения:

Фото: Пелагия Замятина / Вечерняя Москва

В сорок пятом
Сапожнику трудно жилось.
Много в доме голодных
и мало работы —
Рваный детский сандалик
зашить наискось
Да подклеить разбитые
женские боты.

А мужское
Чинил он бесплатно,
«за так»,
Если редкий клиент
На верстак его старый
Ставил пахнущий порохом
грубый башмак
Иль кирзовый сапог,
не имеющий пары…

Это реалии жизни многих граждан нашей страны в то время. Семья большая, а заработок небольшой, потому что у разоренного войной государства нет возможности платить человеку больше. Или потому, что, как у сапожника из стихотворения, не так много заказов: живут люди в основном скудно, даже за ремонт обуви им порой заплатить нечем. Да и самих людей было меньше: война забрала миллионы жизней. И понятно, что за зашитый детский сандалик или за подклеенные боты много денег не возьмешь.

Нелегко мастеру свести концы с концами. И все-таки при всех своих трудностях, при немалой семье он не брал вообще никакой платы за починку обуви с тех, кому, как он понимал, еще труднее: с людей, вернувшихся с войны инвалидами.

Как просто сказать самому себе и другим: «Я живу сам бедно, у меня много домочадцев. Как же я могу помогать еще кому-то, работать без всякой платы?» И вроде бы все логично и правильно, и лжи никакой здесь нет, но насколько сложнее при всех своих трудностях не забывать: есть те, кому сейчас еще тяжелее. И не только не забывать, но и бескорыстно им чем-то помочь. Вот это настоящая человечность — не зацикливаться на себе и своих бедах и трудностях.

Эта любовь к ближнему, как с самому себе (Мф. 22: 39), на каком-то генетическом уровне помогла людям пережить крайне нелегкие послевоенные времена. Что подтверждают слова святого Иоанна Богослова: «Кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась» (1 Ин. 2: 5).

Этой твердостью выбора можно с уверенностью охарактеризовать ментальность всего русского народа, на плечи которого выпало огромное количество испытаний и не только военных. Хочу особо подчеркнуть — русского многонационального народа, вобравшего в себя многообразие традиций, языков, обычаев.

Как быть, если живется тяжело? Может быть, попробовать взять пример с людей, на долю которых выпали те непростые годы, с того сапожника в том числе? Тем более, что «всеобъемлющий Промысл Божий простирается как на весь мир, так и в особенности на каждого из нас» (прп. Макарий Оптинский).

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции