По соцсетям разошлась ссылка. В день снятия ленинградской блокады организатор сообщества «Худей, как я» в Facebook предложил друзьям и подписчикам устроить себе разгрузочный день по норме, установленной на декабрь 1941 года для рабочих-блокадников. 400 граммов хлеба и воды сколько выпьешь.

«Присоединяйтесь, делайте репост. Вы не только подгоните свою фигуру и здоровье, но и зарядитесь энергией единой команды, вспомните подвиг ленинградцев во время фашистской блокады», — призвал автор поста. Этакий знак солидарности и сопричастности.

Я же вспоминаю дневник ленинградской школьницы Тани Савичевой. Сегодня многие его читали, а после войны он вошел в материалы Нюрнбергского процесса. Есть другие, аналогичные свидетельства. Записки Татьяны Вассоевич, которые еще называют «Дневник другой Тани».

«…20 января к нам пришла учительница музыки Мария Михайловна и рассказала, что ее муж умер от голода. И брат тогда сказал ей: «Марья Михайловна, почему же Вы не сказали, что он умирает от голода? Я бы отдал ему свой хлеб». Это было 20-го. А 23-го брат сам умер от голода… Брат лежал в коридорчике. Мама говорила: «Подойди, поцелуй брата, он такой же, только холодный». Но я не могла этого сделать, я не поцеловала брата».

Есть дневник рабочего Судомеханического завода Владимира Богданова, охватывающий период с сентября 41-го по март 43-го.

«17\2\1942. Пока еще живой. Положение ужасное, несмотря, что хлеба прибавили, положение страшно тяжелое. Мороз и голод косит людей, умирают целыми семьями. Умерли: тетя Дуня, Валька Белкин, дядя Федя Котов. У нас в квартире больны тетя Сюта, бабка, я. Мать, отец и тетя Маня здорово ослабли».

«16\3\1942. Еще один покойник в нашей квартире, умерла бабушка».

«26\3\1942 …Сегодня днем неожиданно умерла тетя Маня. Еще вчера она бродила, утром же была без сознания и умерла не сказав ни слова. И все это как то обычно и неудивительно».

Обычно и неудивительно.

Знаете, я практически уверен, что автор того дурацкого поста для желающих похудеть с помощью Facebook, не имел в виду чего-то плохого. Ничего даже общего с идиотским провокационным опросом на ныне пересохшем «Дожде».

Просто мы, сегодняшние — потомки тех, кто в не таком далеком прошлом кровью и жизнью заплатили за наше безбедное, благополучное, сытое настоящее. Не знавшие битв и изнывающие от мелких катастроф, вроде лишних кило и сантиметров на талии. Сытому не понять голодного.

Только существуют вещи, которые ты порой схватываешь от других, и они вдруг становятся твоими, словно начинают жить в тебе памятью рода. Я вот из тех, кто хлеб доедает. Не то, чтоб приучали, заставляли — отец по случаю рассказал коротенькую историю из своего военного детства.

Они в 41-м всей семьей бежали с Украины в Поволжье. Перекладные, теплушки, холод. На каком-то полустанке долго стояли. Отец отправился за кипятком. Там на насыпи и увидел этих двоих. Один почерневший, опухший лежал на животе. В обмороженных пальцах зажат крохотный, с мизинец, кусочек хлеба. Он все пытался донести его до рта – и не мог. Руки не слушались. А к нему полз другой, такой же страшный, черный. Дополз и ухватился за хлеб, но отнять сил уже не хватило. Так они этот кусочек и тянули, каждый к себе. Туда — обратно. Туда — обратно. А отец, шестилетний пацан, все стоял и смотрел. Как примороженный. Кипятку он тогда так и не принес…

Автор, кстати, свой пост удалил. Может, из-за нелестных комментариев. Может, понял чего-то.

Пронеси Господи, худеть — так.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

Диеты