Рыба Мценского уезда
Как одному по нраву арбуз, а другому свиной хрящик, так и любовь способна поражать и финским ножом, и запахом, положим, рыбы (до ножей в «Саранче» дело тоже доходит, но не сразу). Именно на рыбью вонь первым делом реагирует юная Лера, коротающая летние каникулы у бассейна в отцовском палаццо в Краснодарском крае. А потом уж и на ее источник – явившегося по вызову строителя-шабашника Артема. Артем (накануне отработал смену в коптильне, вот и амбре) примет душ и – слово за слово - окажется тонко организованным романтиком, мотоциклистом и поэтом. Кличка - Лермонтов, на кухне - плакат Pink Floyd. Лера вострепещет: страсть растянется на годы и расстояния (доведет до Москвы), финиширует в казенном доме. Все (ну почти) умрут, осадочек останется.
Как же так у них вышло, аудитория «Первого» узнает в эти выходные, посмотрев оставшиеся два эпизода мини-сериала Егора Баранова. Зрителю менее терпеливому можно отрекомендовать вышедшую в конце прошлого года прокатную версию «Саранчи». Кино вторичное, но по-своему прорывное; аттестуя ленту как первый эротический российский триллер, продюсеры не лукавили. Наследующая стандартным порнофильмам завязка (вызванный починить то-сё работник, скучающая хозяйка) оправдана подарочным набором интимных сцен, старомодных по общим меркам, но революционных для нашего кино. Уже в эпизоде первого секса на аутентично облупленной автобусной остановке (дождь, закадровая англоязычная баллада; все чинно) как бы встречаются «9 с половиной недель» и «Дело было в Пенькове»; позже подтягивается едва ли не «Ночной портье». Неумелость компенсируется пылкостью. Ядреная эротика, как в «Основном инстинкте» и «Леди Макбет Мценского уезда», спрыснута кровью и нравоучительностью, но куда уж без этого.
Превращение кино для мультиплексов в сериал и наоборот – дело для российской киноиндустрии привычное. Какому-то продукту бонусный метраж оказывается к лицу (как бусловскому «Высоцкому»), какому-то – нет (как «Утомленным солнцем-2»). С «Саранчой», к сожалению, второй вариант. Весь бодрящий секс пошел под монтажный нож (за красным закатом следуют не объятия, а неумолимо розовый рассвет). Зато моралите расширилось до формата затянутой лекции о нравах; разгоняет тоску, как водится, только ярко изложенный тезис о безусловном вреде алкоголизма. Нравы предсказуемо оставляют желать. Страсть – разрушительна (и не зря плохо пахнет; фу). 20-30-летние бездуховны, ленивы, но прожорливы (они и есть саранча) - возьми хоть мажоров, хоть издателей поэтических сборников; эти кроткие сподвижники попадают в картине под неожиданно лютую раздачу. Выжившие в 90-е отцы тоже не ангелы, но «хотя бы воровали». Детворе в фильме по сюжетным обстоятельствам буквально слова не дают, но в будущее карапузы определенно пойдут далеко. Поскольку, взявшись за пистолет, не промахиваются.
Сериал, где некому сочувствовать и никого не жалко – куда более радикальный (и менее оправданный) художественный прием, чем эротическая драма. Но у авторов, как у героев с их любовью на почве рыбы, не специально так вышло.
Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции "Вечерней Москвы".
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
«Саранча»: немного шума из ничего
Колонка обозревателя Ольги Кузьминой
Пожалуй, этот эротриллер способен произвести впечатление на неокрепшие души инфантов. И лучше не думать даже, какие выводы они из него сделают. Вряд ли, «сколько веревочке не виться». Боюсь, подумают, что при определенной сноровке и удачном стечении обстоятельств может «проканать» любая мерзость, задуманная или импульсивно совершенная не человеком, а именно – саранчой... Хотя кто там разберет – все ползут и даже иногда взлетают. (далее)
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции
