В Москве кажется, что Европа только и думает, что о санкциях и об отношениях с Россией. Новостные ленты захлестнуты внешнеполитическими выяснениями отношений. И мы сами пропитаны этой политической горечью, как едким дымом. И, отправляясь в отпуск на побережье Адриатики, я решила не смотреть новостей, не писать колонок и вообще "отключиться". Забегая вперед, скажу, что установки "не смотреть новостей" хватило на четыре дня. Все-таки мы слишком политизированы...

А на море в Римини спокойно. Люди отдыхают, сидят в кафе, слушают музыку, гуляют. Едут куда-то на велосипедах. Загорают и "шопятся". Продавцы активно изучают русский язык: ведь туристов из России с каждым годом все больше, и сумки-куртки-обувь они покупают охотно, оставляя в магазинах и магазинчиках огромные деньги. В ресторанах оставляют щедрые чаевые, активно путешествуют и вообще чувствуют себя, как дома.

Стало казаться, что вся эта ситуация с Украиной, боль и обида за Донбасс, июльский ужас с "Боингом" и газовые разборки - какой-то далекий бред. Хорошо, когда можешь не смотреть новости, раздел "политика".

Поехали на экскурсию в Сан-Марино. Подъемник высоко в горы. Чистенькие улочки, герани на окнах, улыбающиеся продавцы десятков маленьких магазинчиков, толпы туристов. Почти в каждом магазинчике есть русскоговорящий продавец. Ну, сами понимаете, почему. Блондинка лет пятидесяти назвалась Мариной. Показывала кожаные сумки, рассказывала про особенности выделки, рекламировала. Потом вдруг спросила, откуда мы приехали. Узнала, что из Москвы и сказала: "Как вам в Москве хорошо! Спокойно". Я удивилась - "а у вас что, беспокойно?" (имела в виду, понятное дело, Сан-Марино).

- А у нас бомбят! Разбомбили сегодня больницу... - и разрыдалась.

Тут я поняла, что под "у нас" Марина подразумевает свой родной город. Луганск.

Мы поговорили с ней минут десять. В ее словах было много боли, много страха. Да, она сейчас в солнечной Италии. Но в Луганске остались старенькие мама и тетя, и племянники, и бывший муж. Она не рассказывала, каким ветром занесло ее, голубоглазую белокожую хрупкую женщину, на побережье Адриатики. Но как-то она здесь оказалась. Наверняка в поисках работы и финансового благополучия. Работает вот продавщицей. Море, солнце, цветущие розы. А она не отпускает меня из магазина, держит за рукав и рассказывает, рассказывает, потому что я - русская, и я могу услышать про то, как ей больно и страшно за родных, за знакомых и бывших соседей. Говорит - разбомбили больницу, и школу, и рынок. И про парад в Киеве тоже сказала резкие и горькие слова. А мне физически плохо и не знаю, чем Марину утешить. И я говорю ей, что как-то все разрешится, что закончится, и потом добавляю малодушное - "Вы-то здесь в безопасности...".

А Марина вдруг мне говорит: "Да, я в безопасности, но моя родина в опасности! И мне за нее страшно".

А итальянцы - что им до России, до Украины. Единственным напоминанием о политических разборках был шарж уличного художника: половина лица Путина, половина - Обамы. Пять евро за рисунок.

Я приехала из Сан-Марино в отель и включила новости. В отеле - три русских канала.

А на море - спокойно.

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

международные отношения