Мой дедушка Сергей Михалков

Правда, меня он узнавал – я же не совсем стандартной внешности. У нас с ним всегда были доверительные отношения, он никогда меня не наказывал. Впрочем, как и остальных. Мой дядя, Никита Сергеевич, рассказывал, что как-то в детстве вырезал на новом шкафу слово «Никита». Дед застукал его на месте преступления и заметил: «Шкаф-то мой. Надо было тогда уж «Сережа» написать».

Особенно мы сблизились с дедом в его последние годы - моим первым фильмом была как раз документальная короткометражка о дедушке. Почти все мои воспоминания о нем - забавные. В детстве он часто забирал меня с собой с дачи на машине. И все время у него играла одна и та же музыка. Как-то я не выдержал и задал ему вопрос: «Почему ты не поменяешь кассету?» Он очень удивился и спросил, что я имею ввиду. А когда я нажал на кнопку магнитофона и выскочила кассета, он был просто поражен - почти пять лет он ездил в полной уверенности, что музыка как бы «прилагается» к автомобилю, и другой быть не может.

Конечно, я, как и все, знал наизусть его стихи. Моим любимым стихотворением было «Я ненавижу слово спать...»

С одной стороны, дед был наивным и по-детски непосредственным человеком, а с другой – прошел все страшные сталинские времена. Кстати, со Сталиным он встречался всего восемь раз - как раз по поводу гимна - и никаких дружеских отношений у них не было.

Война в жизни людей, которые ее прошли, всегда остается самым ярким ощущением. И дед не был исключением. Сергей Владимирович работал военным корреспондентом — это самая почетная и опасная профессия в журналистике. При этом Михалков был человеком, который не мог убивать. Он сам рассказывал, что не мог стрелять в людей и за всю войну так ни разу и не выстрелил. Даже охоту не любил из-за этого. Хотя был и на передовой, вместе с армией отступал под Сталинградом, был контужен, всю войну прошел. Однажды дед чуть не попал в плен. Михалков и другие корреспонденты ехали в одной машине с генералом, сбились с пути и заехали в тыл к немцам. Увидели фашистские танки. Один из танков стал разворачивать пушку, чтобы стрелять, к ним уже бежали солдаты, и только чудом дед со спутниками успели уехать.

Сергей Владимирович всегда говорил: «Я счастлив, что остался жив во время войны». Он до конца дней этому удивлялся и радовался.

Дедушка прожил полную счастливую жизнь. Он жил в центре Москвы, не любил выезжать на природу, никогда не увлекался спортом, даже зарядку не делал — терпеть не мог. Но дед никогда не был подвержен сильным страстям— зависти, гневу, ревности, которые сокращают жизнь. Я никогда не видел его в гневе. Сергей Владимирович был очень добрым человеком и ушел из жизни во сне в возрасте 96 лет.

Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции