По методике Всемирного банка к среднему классу в России можно отнести 70 процентов населения. Однако во всем мире на это понятие смотрят через призму стереотипов. Что же такое «средний класс» — объем потребления или качество жизни?

Усредненную зарплату и средний класс нельзя назвать синонимами. Вопреки мнению большинства, средняя зарплата — это не среднеарифметическая сумма, а просто самый распространенный доход.

То же самое и со средним классом. Мы привыкли сравнивать свою жизнь с тем, что показывают в кино. Или с тем, как живут люди в Норвегии или Дании. Стран со сравнимым уровнем жизни на планете едва ли 20 из 195, а их население — меньше 1 процента землян. По факту наши ожидания от среднего класса крайне завышены.

А теперь попробуем сопоставить эти понятия. Средний класс — это группы людей, живущие лучше бедноты, но хуже миллионеров. Они не могут позволить себе «гламурную» жизнь, но им доступны услуги ЖКХ, качественная еда и поездки на работу. С точки зрения экономики средний класс — это ее фундамент. На его долю приходится основное потребление, без которого невозможны ни полная занятость, ни высокие темпы роста, ни стабильная финансовая система. Поэтому в условиях кризиса, включая и нынешний, центробанки снижают ставки, чтобы через кредитование населения предотвратить падение спроса на товары и услуги.

Такая модель рыночной экономики, основанной на потреблении, уже терпела неудачи, хотя и продолжает оставаться важнейшим драйвером благосостояния общества. Когда поколение беби-бумеров достигло экономически активного возраста, спрос на продовольственные товары, энергоносители, транспорт и недвижимость заметно вырос. Позже, с выходом бывших стран соцблока на рынки, в мире наблюдался бурный и стабильный рост. Благодаря ему стало возможным появление ипотечных ценных бумаг, которые рухнули в 2007–2008 годах, потянув за собой всю мировую экономику.

Средний класс — это группы людей, живущие лучше бедноты, но хуже миллионеров / Фото: Пелагия Замятина / Вечерняя Москва

Спустя 10 лет страны Запада, Россия и ряд ключевых игроков столкнулись с падением спроса. Одна из причин — чисто демографическая: снижение числа людей трудоспособного возраста и рост пенсионеров. Все эти события так или иначе влияют на численность среднего класса во всем мире.

И тем не менее, по данным Всемирного банка, его доля с начала 1990-х выросла почти в 4 раза благодаря сокращению нищеты, а не повышению уровня жизни других слоев населения. Один только Китай за последние пару десятилетий накормил 400 миллионов своих жителей (5 процентов населения планеты). Однако средний класс в странах Запада начал задыхаться от налогового и долгового бремени, а также роста стоимости недвижимости. Если в США степень закредитованности позволяет жить не по средствам, то трудно назвать это высоким уровнем реальных доходов. То есть отними у американцев все, что куплено в кредит, и они станут похожи на болгар или румын!

Стоит сказать, что монетарные власти стараются навести порядок на рынке недвижимости, поскольку молодежь все реже не то что покупает, а даже снимает квартиры. Миллениалы могут позволить себе только комнату. Такой тренд особенно отчетливо наблюдается, например, в Лондоне. Богачи всего мира традиционно скупали там недвижимость в качестве инвестиционного продукта. Цены для местных жителей взлетели настолько, что основная часть их доходов уходит на жилье и обслуживание кредитов. Вывод прост: большие доходы и расходы совсем не означают зажиточность.

Последним же мировым трендом стал разрыв между богатыми и бедными. МВФ и прочие межправительственные организации призывают бороться с этим явлением не методом Робин Гуда, а через уравнивание возможностей. Доступ к качественному образованию, медицине и ряду других важных услуг необходим, чтобы вырастить конкурентоспособного и высокооплачиваемого сотрудника. Но есть проблема: хорошо платят тем, кто приносит больше дохода. В общем, насколько эта мера будет действенной, еще предстоит узнать.

Оценивать средний класс целесообразно, так как это позволяет найти и проблему, и ее решение. Однако россияне ждут повышения качества жизни, невзирая на экономическую или политическую модели. Например, в США, в отличие от России, нет таких программ по поддержке рождаемости, трехлетнего декрета, маткапитала, гарантированного законом права на отпуск, всеобщего бесплатного образования или медицины. Но в США есть относительно высокие зарплаты, чтобы все это оплатить. ЕС более социально ориентирован. Однако и налоги в европейских странах настолько высоки, что все социальные блага и уровень жизни ложатся тяжким бременем на плечи среднего класса.

В итоге нет особой разницы в том, какова средняя номинальная зарплата, в какой форме человек учится или лечится. Важно даже не то, сколько стоят услуги ЖКХ или как организована система общественного транспорта. Главным остается качество всех этих услуг, а не количество. Ведь доступные и бесплатные образование и медицина — это недоплаченная зарплата. Бензин вдвое дешевле, чем на Западе, — тоже недополученные деньги.

Получается, что «посчитать» средний класс в России можно не через доход конкретного человека, а через сумму, которую государство тратит на него в год, а также через закредитованность и долговую нагрузку. И это будет адекватное сравнение российского среднего класса с его представителями в других странах.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции