Сажать за клевету в интернете не надо. И вот почему

Депутат Дмитрий Вяткин внес на рассмотрение Госдумы интересный законопроект. Он предлагает изменить статью 128.1 Уголовного кодекса («Клевета»). Сейчас ее второй пункт звучит следующим образом: «Клевета, содержащаяся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации, наказывается штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года либо обязательными работами на срок до двухсот сорока часов». Законодатель Вяткин же желает прописать в нем также «ответственность за клевету, совершенную публично с использованием информационно-телекоммуникационных сетей». То есть, проще говоря, ввести уголовную ответственность за клевету не только через телевизор или печатные СМИ, но и через интернет. Причем даже в отношении «неопределенных лиц».

С одной стороны, это правильно. Интернет уже давно стал широким информационным пространством. Но в то же время он является огромной сетевой помойкой. И если кто-то считает, что общество к этой информации относится именно как к помоечной, в смысле — недостоверной, то он ошибается. Слухи в интернете разносятся на ура, и не раз уже случалось, что посты в соцсетях становились причинами громких отставок и разбирательств. Причем так получается, что по целому ряду вопросов (например, о домогательствах преподавателя к студенткам) общество сразу, не разбираясь и не выясняя, встает на сторону предполагаемой жертвы.

Что греха таить, я сам чуть не попал под каток #metoo. В ходе дискуссии в «Фейсбуке» одна дама, представившаяся корреспондентом издания «Дилетант», публично написала, что знает одну из моих студенток: якобы я завалил ту на зачете за отказ в интиме. Если бы мы находились в США, то, возможно, меня бы уволили из университета сразу после этого сообщения. Поэтому я максимально перестраховался: уточнил имя невинно пострадавшей и тут же отметил в комментарии моего декана, дабы он ознакомился с дискуссией в полном объеме. Как и предполагалось, претензия была фейком. И я бы не отказался подать из-за этого фейка в суд.

Скончался волгоградец, избитый из-за ссоры в родительском чате / Фото: Пресс-служба ГУ МВД России по Волгоградской области

Государство такую возможность мне не предоставляет. Попытки властей навести порядок в информационной помойке (в частности, давать сроки за репосты и публикацию экстремистских материалов) являются, скорее, исключительными случаями. Однако я на власть за это не в претензии. Ведь дело не в том, что она не хочет наказывать, а в том, что непонятно, как это реализовать.

Одно дело, когда человек в интернете идентифицирован: указаны настоящие имя, фамилия, место работы, а также стопроцентно известно, что аккаунт принадлежит ему. Тогда понятно — кого и за что штрафовать. Однако другое дело, когда та же клевета идет от пользователя с ником Дочь Офицера или с именем и фамилией, которых в реальности не существует (как в моем случае: дама с указанными Ф. И. О. в издании «Дилетант» не значится). Как выяснить, кого штрафовать за клевету? Или нужно поручить ФСБ или следственным органам идентифицировать человека. Но тогда (учитывая количество возможных исков) надо быть готовыми к тому, что силовикам нужно будет увеличивать штат.

Поэтому инициатива Дмитрия Вяткина — нужная и полезная — может быть реализована только в одном случае: при параллельном принятии закона о деанонимизации в интернете. Когда все люди будут обязаны сидеть в соцсетях и писать в комментариях лишь под своими реальными именами и фамилиями. Только этот нужный и полезный закон, заставляющий нести ответственность за свои слова, тоже вряд ли будет принят. Не потому, что правозащитники сразу возопят о нарушении свободы слова, а потому, что к этому не готовы ни наше общество, ни сами силовики. В ситуации, когда из-за невинной перепалки в родительском чате неадекватный родственник убивает обидчика, массовая деанонимизация в интернете приведет лишь к огромному числу преступлений. Так что пусть уж лучше собачатся Петя333 и Ваня777. Выбираем меньшее из зол.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции