Взгляд из гардероба: сотрудница МХТ имени Чехова — о сцене, актерах и зрителях

Взгляд из гардероба и откровенный разговор со скромной служительницей Мельпомены о прошлом и современности, сцене и публике раньше и теперь.

Как известно, «театр начинается с вешалки». Эту фразу приписывают одному из основателей Московского художественного театра Константину Сергеевичу Станиславскому, хотя никаких документальных подтверждений его авторства нет.

Ну да ладно. Тем более что классик был прав, имея в виду ту когорту театральных работников, скромных и зачастую незаметных, от которых и зависит жизнь любой сценической площадки: гардеробщиков, билетеров-контролеров, кассирш, рабочих сцены и осветителей, реквизиторов и костюмеров. Именно они являются главными хранителями традиций и знатоками тайн, настоящими оценщиками актеров и публики, глядя на нас, зрителей, с той, театральной, стороны.

Вот туда, не за кулисы даже, а, скажем так, предкулисы, я и, выражаясь пафосным языком, направил свои стопы.

«Люблю сцену»

Мария Алексеевна Жидкова 15 лет работает гардеробщицей в МХТ имени Чехова — том самом, в Камергерском переулке, в здании времен Станиславского и Немировича-Данченко. Мы сидим в гардеробе и разговариваем о жизни, театре и публике…

— Расскажите о себе.

— Я родилась в Москве. Мама моя была простой служащей, работала старшим товароведом на парфюмерной фабрике «Свобода». Папу я практически не помню, мама развелась с ним, когда я была совсем маленькой. Воспитывала меня моя тетя Екатерина Ивановна, женщина одинокая. Мы все время с ней куда-нибудь ходили: в Третьяковскую галерею, в театры Малый, Большой, имени Станиславского и Немировича-Данченко, Московский театр оперетты. Это она привила мне любовь к искусству.

— Что вас больше всего радует?

— Муж у меня любящий. Мне с ним очень хорошо. Мы уже 36 лет вместе, он хороший. А огорчает то, что внуков нет. Сын мой женат, а внуков нет. Вот это и огорчает.

— Мария Алексеевна, как вы оказались в театре уже как его работник?

— По образованию я медсестра. Отработала 30 лет и вышла на пенсию. Сидела дома, и сидела бы. Мама моя, совсем старенькая, работала в этом театре, в гардеробе. То есть у нас просто преемственность получилась. Династия трудовая. Она мне предложила работать здесь, и я согласилась.

Табаков здоровался со всеми

— Ваши любимые актеры?

— Любимый актер у меня один, Олег Павлович Табаков. И в театре, и в кино. Он был очень хорошим руководителем и очень хорошим человеком. Мы часто встречались в коридоре, в вестибюле. Когда он шел тебе навстречу, всегда с улыбкой говорил: «Здравствуйте!» — и слегка кланялся. Всем, всем, кого он встретил. Понимаете? В спектаклях он всегда играл по-настоящему.

— А главное событие в театре?

— Сбор труппы. Это торжественное событие, очень важное. Когда собираются все актеры и служащие театра и художественный руководитель рассказывает, что нам предстоит, какие спектакли будут в течение всего года. Конечно, помню до минуты тот день, когда мне вручили «Серебряную чайку» за то, что я проработала в театре 15 лет.

На входе и выходе

— Давайте теперь поговорим о публике. Вы видите перед собой каждый день сотни лиц. Что вы в них замечаете?

— Прежде всего я обращаю внимание на то, с каким настроением пришел человек в театр. Если кому-то понравился спектакль, говорят «спасибо» и улыбаются, благодарят даже нас, гардеробщиц. Но мы-то здесь вроде бы и ни при чем. В основном все люди приходят в театр в хорошем настроении, других как-то не видно. Все красиво одеты, женщины переодеваются, что мне всегда очень нравится, надевают туфли. Но если кому-то спектакль не понравился, то нередко даже ругаются. То не то, это не так. А лица запоминаются. У меня зрительная память очень хорошая.

— Вы можете определить, кто из зрителей добрый, а кто злой? И по какому признаку?

— Конечно. Различаю сразу, злой человек или добрый. С хорошим настроением пришел или с плохим. Да любой увидит, наверное, это понятно...

— Вам все равно, кто отдает вам свою одежду, или нет?

— У нас работа такая. Как иначе? Во-первых, мы всегда здороваемся с человеком, улыбаемся ему, стараемся никого не оскорбить, а помочь, если это нужно. Такая у нас служба, у гардеробщиков. Очень люблю хорошо обслужить наших зрителей, чтобы все было спокойно и хорошо.

Аншлаг почти всегда

— Что-то изменилось в театре?

— При Олеге Павловиче Табакове театр очень преобразился. У нас всегда были очереди в кассах, на каждом спектакле аншлаг. Мы все постоянно им восхищались, очень его любили. Часто о нем вспоминаем. Константин Хабенский, наш новый художественный руководитель, тоже хочет сделать что-то новое, очень старается, чтобы зрителям это понравилось. И, конечно, наш репертуар меняется. А еще в театре появилось много благотворительных спектаклей. На некоторые из них приходят дети-инвалиды, мы все очень внимательно к ним относимся.

— Изменилась ли публика?

— Когда спектакль ставит молодой, современный режиссер, на него приходят прежде всего те зрители, кому это близко. Они уже знают, что хотят увидеть. Такие зрители очень отличаются от других, и их в последнее время стало больше. А еще подмечаю: одеваться зрители стали лучше, и это понятно. Но при этом некоторые погрубее стали, наглость какая-то в них появилась. Раньше не опаздывали так на спектакли, как опаздывают сейчас. Бывает, приходят вальяжные такие, ведут себя, как будто они господа, которых нужно дожидаться. Да, даже так. Раньше тех, кто опоздал, не пускали в партер, считали, что они мешают остальным зрителям. А сейчас все это дозволено. Детишки тоже стали опаздывать. Тут все зависит от воспитания, от родителей. Ребенка к театру надо приучать. Раньше все были более дисциплинированными.

Что мы ждем от спектакля

— Раньше люди шли в театр, чтобы обогатиться духовно, а сейчас?

— Мы ведь все понимаем, что с 90-х годов у нас все совсем по-другому стало. Мы воспитывались в совершенно другом мире. Но обогатиться духовно, а не просто так приходят именно сейчас. В последние десять лет таких людей стало больше.

— А зачем люди вообще ходят в театр?

— Кто зачем. Скорее всего, чтобы просто отдохнуть душой, отвлечься от проблем, от нашей жизни трудной. Кому-то нравится то, как играют актеры, это всегда было важно — посмотреть вживую на спектакль, на актеров. Фильмы — это одно, а театр — совсем другое.

— А сами люди стали добрее?

— Те, кто приходит в театр… наверное, добрее. А вне театра… Очень огорчает то, что люди бывают такие злые. Неверующие. Слишком много людей вокруг озлобились. Наверное, и от богатства тоже. Материальных благ стало больше, все стало доступнее. Но все хотят хорошо, красиво жить, все хотят обогатиться. А зачем? Есть то, что тебе нужно, и остановись. Но они хотят все больше, больше и больше. Все время чего-то хотят, и все себе, себе.

— Вы верите, что театр может изменить людей к лучшему?

— Да. Искусство все меняет к лучшему. Просто благодаря одним лишь эмоциям человека. На спектакле человек может увидеть то, что раньше не видел, и задуматься над этим. Для этого и существует театр. Для души человеческой. Для того, чтобы развиваться душой. Есть у человека такая потребность.

— Каждый раз на сцене так или иначе происходит борьба добра со злом. Что победит?

— Добро должно побеждать. Все время. Всегда. Приходите в театр.