Донбасс сражается за русское слово: поэт Владимир Скобцов — о поэтах, СВО и новой русской элите

В Донецке не смолкает канонада, однако культурная жизнь там не прекращается. Наш специальный корреспондент Алексей Зернаков передал из зоны СВО беседу с поэтом, автором неофициального гимна Донбасса.

С донецким поэтом и бардом Владимиром Скобцовым мы беседуем о том, как сегодня, в горниле войны, которую тут называют Отечественной, выковывается новая культурная элита страны.

— Владимир Леонидович, расскажите, что лично для вас значила «Русская весна» 2014 года? И как вы восприняли начало СВО?

— В 2014 году был проведен народный референдум о независимости Донецкой и Луганской народных республик, после чего нацистский Запад, почему-то упорно именующий себя демократическим, отказал народу русского Донбасса в его священном праве на самоопределение. При попустительстве мирового сообщества началось уничтожение украинской армией мирного населения Донбасса, то есть самый настоящий геноцид. СВО спасла нас от верной гибели, потому что именно город-герой Донецк 9 лет стоит костью в горле у бесов, как внешних, так и внутренних, и его «зачистка» до сих пор является их первоочередной задачей. Но мы выстоим. Отступать нам некуда — позади Москва и вся Россия. Частью которой, к счастью, мы стали. Мы ждали этого девять долгих лет.

— Как вы считаете, эта война породила свое поколение фронтовых поэтов, как до этого Великая Отечественная? Или пока еще рано про это говорить?

— Который век идет большая война с Россией, который век Россию хотят уничтожить как цивилизацию. Цивилизация невозможна без идеологии. Острием идеологии является культура. Краеугольным камнем русской культуры является то самое великое русское слово, за которое сражается Донбасс. Русский язык не предполагает измены Родине. В Отечественной войне Донбасса возродилась, казалось, уже утраченная, великая гражданская поэзия России. На переломных этапах истории русская поэзия стряхивает с себя салонную пену и сшивает суровой нитью разорванное на куски Отечество. Звучит именно то слово, которое жив ет в сердце народа, стих точен, прост и понятен всем, от солдата до генерала, от рабочего до академика. При кажущейся простоте сделать это крайне сложно. Сегодня в один строй с поэтами Великой Отечественной встают поэты Донбасса, чьи имена стали безошибочным ориентиром для людей совести.

— После начала СВО многие российские «культурные деятели» покинули пределы страны и обрушили на свою Родину настоящие потоки грязи. Как вы лично относитесь к подобным выходкам? Ведь Донецку уже пришлось перенести подобное после 2014 года…

— Красноречиво утверждавшие, что не все так однозначно, молчали, когда украинские солдаты убивали наших женщин — они ведь вата. Они молчали, когда украинские солдаты убивали наших стариков — они ведь колорады. Они молчали, когда украинские солдаты убивали наших детей — ведь это не их дети. И когда в их дом придет беда, а она обязательно придет, пусть попробуют встретить ее с достоинством, как встретили ее мы, и не спрашивают, по ком звонит колокол. Он звонит по ним. Да, мы тоже это пережили. Многие уехали. Кого-то поманили деньгами, другие записались в «испуганные патриоты». В итоге пену, которую всегда поднимают бури, смыло. А настоящие люди остались. К сожалению, многие из них — музыканты, поэты, писатели, журналисты — в силу своей пассионарности одними из первых пошли добровольцами на фронт. И погибли тоже одними из первых. Я ходил в военкомат, просил знакомых командиров взять меня на фронт — хоть политруком, хоть писарем, хоть мойщиком гальюнов. К сожалению, не взяли — состояние здоровья у меня уже не то. Но и после этого я не сложил руки — ездил по госпиталям и передовым частям, вместе с товарищами давал концерты. Постарался если не с автоматом, то с гитарой в руках хоть немного приблизить Победу. И продолжу это делать, пока у меня есть силы.

Вспомним моего любимого Николая Васильевича Гоголя. Был Андрий, для которого Родина была там, где пятой точке тепло и удобно. А был Остап, отдавший жизнь за то, во что верил. Так всегда бывает во все смутные и непростые времена. И, наверное, будет. Надеюсь только, что Остапов, готовых стоять до конца, в России будет больше, чем польстившихся на посулы Запада и продавших и предавших свой дом и своих предков Андриев.

— Как вы считаете, какой должна быть новая российская культурная элита, о необходимости формирования которой неоднократно говорили на самом высоком уровне — начиная от президента РФ?

— Движущей силой культуры является интеллигенция. Это не ругательство. Ленин, самокритично назвавший интеллигенцию не мозгом нации, имел в виду ее либеральную разновидность. Интеллигенция явление русское, дискредитировать ее — священный долг каждого ненавидящего Россию. В темные времена светлые умы России выполняют функцию светских духовников. Вот что такое настоящая интеллигенция, а не то, чем нас потчуют русофобы.Такая культурная элита выковывается сейчас на Донбассе, в кузнице кадров России. В окопах и блиндажах, а не в светских салонах и модных клубах. Но, повторюсь, очень жалко и горько, что не все те, кто мог бы составить ту самую культурную элиту, доживут до Победы. Многие из них навсегда остались лежать в щедрой донецкой земле. И я пока не знаю, как восполнить эту потерю...

— Некоторые называют боевые действия на Донбассе гражданской войной. Согласны ли вы с этим определением?

— Из этой скользкой логической цепочки следует, что в гражданской войне не бывает победителей. И более того, в гражданской войне не бывает героев. Но когда в Одессе любители Украины жгут людей живьем под аплодисменты телестудии, когда украинские солдаты убивают детей Донбасса, ты обязан кричать об этом на весь мир, ты обязан сражаться с этим. Если ты человек. Фашизм начинается тогда, когда этого не делают. Фашизм, как разруха, начинается не в майданных клозетах, а в головах. А мир не делится на Восток и Запад, он делится на людей и нелюдей. Простить то, что сделали нелюди — значит развязать руки убийцам. Эта война не гражданская, а народная. Для Донбасса она продолжение Великой Отечественной. В ней есть герои, и это наши герои. И победители в ней тоже будут.

— Мы рано или поздно победим — в этом сомнений нет. Но надо будет жить дальше. Как вы думаете, как же нам потом «перековывать» тех, кто сегодня славит Бандеру, майдан и сносит памятники уже не только красноармейцам, но даже Пушкину?

— Самые продвинутые переобуются в полете и будут остальных учить, как надо любить Россию. Вспомните, как после Великой Отечественной войны некоторые бандеровские палачи сумели неплохо устроиться и даже занять довольно высокие должности в органах власти. Конечно, пока их прошлое не стало известным. А как «перековывать»... Перефразирую Гоголя: «Но и у последнего подлеца, каков он ни есть, есть и у того, братцы, шанс на крупицу русского чувства. И проснется оно после приговора, и ударится он, горемычный, об полы руками, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый искупить свой позор либо на передовой, по-геройски, с резервистами и мобилизованными, либо трудом самоотверженным на восстановлении народного хозяйства». Тяжелый труд на восстановлении разрушенного войной Донбасса, на строительстве заводов, на шахтах может стать для них «лекарством». Так было и после Великой Отечественной, кстати. Есть серьезная проблема с молодым поколением, более восприимчивым к «промывке мозгов». И вот что с ними делать и как их перевоспитывать — я пока не могу сказать. «Хатаскрайники» же приспособятся жить при любой власти.

— Песни на ваши стихи поют и Чичерина, и Галанин, и Маршал. А композиция «Донбасс за нами» и вовсе стала неофициальным гимном Донбасса. А какое из своих стихотворений вы считаете самым важным?

— Это посвящение моему другу Виктору Буту. Текст еще не публиковался.

Быть русским

Того, что между нами было,
мы не предъявим напоказ,

Она меня не разлюбила, хотя
могла бы, и не раз.

Ее неведомая сила не по тропе,
а напролом

Чужого в русского крестила
крестом, мечом ли, топором.

Кто в ад не шил себе разгрузки,
тому быть русским не под стать,

Так учат становиться русским
того, кто русским должен
стать.

Тот, кто ничем ей не обязан,
собой обяжет воронье,

Кто пуповиной с нею связан,
себя положит за нее.

Когда пошла большая драка,
где каждый только за себя,

К земле тифозного барака
слетелись ангелы, трубя.

Где даже Богу не пристало
вступаться в драку за жилье,

Она собой меня спасала. Она —
меня и я — ее.

— Как вы, коренной дончанин, считаете: что же такое тот самый легендарный донецкий характер?

— Донецк — это шахтерский край. А шахтеры отличаются отвагой, ведь каждый день, заходя в забой, они рискуют своими жизнями. А еще им присущи упорство и широта души. Говорю это со знанием дела — самому в юности довелось поработать на шахте. Наверное, именно поэтому мы сумели продержаться эти девять долгих лет, когда другие бы, возможно, сложили руки и сдались. Именно поэтому люди, приехавшие сюда со всей страны и далеко из-за ее пределов, чтобы защищать наш край, так быстро стали здесь коренными.

ДОСЬЕ

Владимир Леонидович Скобцов родился в 1959 году в Донецке, автор народного гимна Донбасса «Донбасс за нами», поэт, прозаик, бард, член Союза писателей России, Донецкой и Луганской народных республик.

С начала войны, не покидая родного Донецка, написал и выпустил сборники стихов о Донбассе — «Непокоренный», получивший Южно-Уральскую литературную премию, и «Металл Сопротивления», стал соавтором сборника гражданской поэзии Донбасса «Час мужества», получившего национальную премию «Книга года» в Москве, антологий «Время Донбасса» и «Выбор Донбасса» и многих других. Награжден орденом Дружбы народов «Белые журавли России» и званием «Золотое перо Руси».