Две светлых повести: символы золотой эпохи — Юлия Борисова и Вера Васильева

Актрисы и подруги Юлия Борисова и Вера Васильева ушли из жизни с разницей в один день. Они обе были символами золотой эпохи своих театров, и рассказать о них хочется в одном, общем, материале.

Юлия Константиновна Борисова скончалась 8 августа, отметив свой 98-й день рождения 17 марта. Вера Кузьминична Васильева ушла 9-го августа. Ей 98 исполнилось бы в конце сентября. И театры, Вахтанговский и Сатиры, прощались с ними, народными артистками СССР, практически одновременно. С Васильевой — как сейчас принято, в зале, куда пришло очень много людей, искренне любивших Веру Кузьминичну. Борисова же просила проводить ее только в кругу родных. Но вахтанговцы устроили выставку фотографий актрисы на Арбате, по которому семь десятков лет она ходила на работу в любимый театр.

И люди несли цветы своей любимице — к театру. И к памятнику великой Турандот...

У Юлии Борисовой и Веры Васильевой разными были и судьбы, и характеры. Тем не менее и параллелей в их жизнях было немало. Вера Кузьминична до поры казалась совершенно открытой, не чуралась интервью, разве что о некоторых деталях личной жизни начала говорить абсолютно свободно только после смерти мужа — не хотела воспоминаниями о своей несчастной любви обижать супруга, чудесного человека, обожавшего ее всю жизнь.

Юлия Константиновна, невероятно эмоциональная и темпераментная на сцене, за ее пределами была практически закрыта для чужих — и зрителей-поклонников, и журналистов. Интервью она давать не любила, и это придавало золотистому ореолу, что витал вокруг ее образа, особую загадочность.

И все же как много похожего... Обе девушки родились в 1925 году, начали творческий путь после войны.

Кстати, актрис связывала дружба — без тени зависти или соперничества. Их поколению пришлось вынести немало испытаний, с которыми им привычно было справляться без слез и упреков. А еще их связывала невидимыми нитями невероятная любовь к своим театрам и верность им.

Обе актрисы прослужили им более 70 лет! «Юлия Константиновна не звезда Вахтанговского театра. Она его великая планета», — говорил Михаил Ульянов. И это правда. Она была актрисой мегадарования.

...Борисова дебютировала на сцене Вахтанговского театра еще студенткой.

Перед зачислением в штат театра ей, обворожительной, но чуть полноватой красотке, посоветовали похудеть. Борисова начала курить «Беломор», от которого ей становилось плохо, почти не ела и скинула 10 килограммов, навсегда оставшись хрупкой. Она — легкая, воздушная, невероятно красивая — с тонким аристократичным носиком, точеным профилем, — сыграла культовую принцессу Турандот после Цецилии Мансуровой, а также целую россыпь знаменитых ролей в постановках, составивших славу Вахтанговского театра. Борисовой нельзя было не восхищаться — она была абсолютно естественна в любой роли и рядом с любым актером. Магда в «Заговоре обреченных», Анисья в спектакле «На золотом дне» по пьесе Д. Мамина-Сибиряка, Валя в «Иркутской истории», Патрик Кэмпбелл в «Милом лжеце»... Да ее роли устанешь перечислять! Кого бы она ни играла, в ней не было ни напряжения, ни даже толики неестественности или неловкости, — она жила и дышала на сцене так свободно, что еще совсем молодой стала звездой.

А в кино она появилась лишь трижды. Но как! В 1948 году снялась в картине «Три встречи», затем в фильме «Идиот» Ивана Пырьева, где сыграла Настасью Филипповну, а также в картине Георгия Натансона «Посол Советского Союза», где ей досталась сложнейшая роль женщины-дипломата, советского посла в Швеции Елены Кольцовой (прототипом которой служила знаменитая Александра Коллонтай).

И «Идиот», и «Посол Советского Союза» стали культовыми картинами, а роль Кольцовой отнесена критиками к числу образцовых.

Несмотря на огромный успех картин, в дальнейшем она от ролей в кино отказывалась — просто потому, что была увлечена театром. Но при этом Борисова с экрана не исчезла: постановки Театра имени Вахтангова были популярны, и их в виде фильмов-спектаклей часто показывали по телевизору. Актриса также снялась в телеспектаклях «Миллионерша», «Конармия», «Насмешливое мое счастье», «На золотом дне», «Антоний и Клеопатра», «Без вины виноватые», «Милый лжец». А уже в XXI веке были сняты фильмы-спектакли «Пристань» и «Евгений Онегин».

Ее ценил и любил как актрису худрук театра Рубен Симонов. И его сын Евгений ставил для Борисовой спектакли и имел статус ее жениха. Однако жизнь распорядилась так, что судьбой Борисовой стал не он.

...Первый раз она увидела его на улице, недалеко от Театра Вахтангова. Мужчина в плаще и шляпе обернулся ей вслед, она посмотрела вслед ему.

Через день увидела его снова и поинтересовалась: кто это? Ей ответили: «Исай Спектор. Директор фронтового Вахтанговского филиала…» А потом она ушла с ним с новогоднего праздника в театре. Он просто сказал: «Ты еще немного посидишь или мы прямо сейчас уйдем?» И она ответила без размышлений: «Сейчас». И позади осталось все — прежняя жизнь, влюбленный Евгений… Выслушав наутро ее объяснения, Симонов влепил Борисовой пощечину. Она искренне просила у него прощения, но Исай был ее судьбой, хотя ухаживали за ней десятки поклонников.

Судьба подарила им с мужем не так много лет счастья: Юлия Борисова осталась вдовой в 49. Уже зная о трагедии, она вышла на сцену — в тот вечер она играла «Турандот». Почерневшее от горя лицо было прикрыто вуалью... Несколько дней после смерти мужа она не выходила из комнаты, ничего не ела и не пила, а потом сказала, что надо как-то жить дальше. С тех пор ее жизнь была сосредоточена на сыне, его семье и «нисходящих поколениях». Смерть сына в 72 года стала для нее колоссальным ударом. Бог знает, как она могла держаться после нее…

В кино Борисова с благодарностью вспоминала работу с Иваном Пырьевым. Считала его одним из самых чутких режиссеров. А вот Вере Васильевой тот же Пырьев дал дорогу в кино, выбрав ее на роль в «Сказании о земле Сибирской», но и преградил ее тоже...

Верочка впервые оказалась в театре уже подростком. Смотрела с соседкой «Царскую невесту» и вышла с постановки потрясенной и влюбленной в театр. Ее кумиром была великая Алла Тарасова, и Васильева, восхищаясь ее игрой, думала: «Если не стану артисткой, то и жить не стоит». И даже первая ее роль в театральной студии — в массовке, без слов — была для нее событием.

В войну она осталась в Москве, работала фрезеровщицей на заводе. В 1943-м поступила в театральную студию при Театре Революции. Кстати, когда она поступала, кто-то в комиссии спросил, окончила ли она школу. Васильева округлила свои прекрасные глаза, честно сказала, что нет, но дала клятвенное обещание, что завершит обучение.

Это был единственный случай, когда Вера Кузьминична слова не сдержала: она стала народной артисткой СССР, так и не имея среднего образования.

После «Сказания…», имевшего колоссальный успех, Васильеву начали узнавать на улице. Сталин спросил про очаровательную актрису: «Где же нашли такую прелесть?» Это замечание позволило Верочке стать лауреатом Сталинской премии: на нее выдвигали всего 10 человек из съемочной группы, Вера была одиннадцатой, но после отзыва вождя не вписать ее в список «награждантов» было невозможно. И вот после такого «зеленого света» на старте путь в кино вскоре и надолго был ей перекрыт из-за конфликта с Пырьевым. Однажды, рассказывала Васильева, он вызвал ее, и его руки «пошли не туда».

Она почти по-детски возмутилась... Отказа Пырьев не простил. Но Вера не особо горевала, она растворилась в театре! И все-таки список ее киноролей приличен — более 40! А вот ролей в театре они с Борисовой сыграли примерно одинаковое количество — около шестидесяти.

Великая любовь настигла и Верочку. В 1949 году режиссера Бориса Равенских пригласили в Театр сатиры, где он должен был поставить «Свадьбу с приданым».

На роль лучшего бригадира колхоза «Искра» Ольги Степановой утвердили Веру Васильеву, которой было тогда 23 года. На молодого режиссера она смотрела во все глаза. Он сразил ее наповал своим обаянием, улыбкой, силой таланта.

Репетиции шли... По сюжету Вере Васильевой приходилось принимать ухаживания от актера Владимира Ушакова, который играл возлюбленного ее героини.

Равенских требовал все более достоверных объятий, и Ушаков чудесно справлялся с задачей, поскольку был по-настоящему влюблен в очаровательную Верочку...

Роман Веры с Борисом Равенских затянулся на долгие семь лет. Именно столько лет ей понадобилось, чтобы понять, что в его жизни есть куда более важные «моменты», чем она и их роман. А однажды он просто забыл ей позвонить, когда обещал.

А позвонил ей Владимир Ушаков. Вера согласилась стать его женой и прожила с ним 55 лет. В 2011 году Владимира Ушакова не стало, и Вера Кузьминична до конца своих дней тосковала о нем, испытывая и любовь, и благодарность, и говорила о нем нежно и светло.

…Годы шли. На прекрасных лицах и Юлии Борисовой, и Веры Васильевой время рассыпало мелкие морщинки. Поразительно — они не портили их! Напротив даже, придавали их красоте особый шарм. Безупречно интеллигентные, преисполненные естественного, искреннего достоинства, женственные, обе актрисы несли груз прожитых лет без скорби и жалоб, скорее — как некие драгоценные короны, даря свои таланты зрителям щедро и без устали. И даже когда с ролями стало труднее, ни в приме Вахтанговского театра, ни в звезде Театра сатиры не было ни зла, ни раздражения, один свет... Вера Васильева не выходила на сцену только последние пару лет.

Юлия Борисова сыграла в знаменитой «Пристани», «Евгении Онегине» и философской комедии «Возьмите зонт, мадам Готье!».

Юлия Борисова оставила просьбу: проводить ее в последний путь в компании семьи и самых близких людей.

Веру Васильеву оплакивали коллеги и ее ангел-хранитель — чудесная женщина Дарья Милославская, с которой актриса познакомилась, в общем-то, случайно, но в которой нашла родную душу и приняла как дочь: своих детей у актрисы не было.

…Что о Борисовой, что о Васильевой неизменно хорошо говорили коллеги. Их искренне любили — достойных, светлых, талантливых, проживших свои жизни без зависти, без гадких поступков. Обе актрисы не принимали участия в сплетнях и интригах, не были замечены в злословии. Не оттого ли их лица были так прекрасны — в «без двух минут век»? Врачи говорят, что в скоропостижности ухода обеих актрис повинна погода — экстремальная, труднопереносимая жара. Наверное, так...

Но кажется, что они ушли, будто взявшись за руку — куда-то туда, где, будем надеяться, они обе встретятся с теми, кого любили.