Всегда первые: одна из целей Музея космонавтики — вдохновить ребят стать создателями новых технологий

30 мая исполнится 90 лет со дня рождения летчика-космонавта Алексея Леонова. Подробнее о его жизни, полетах на орбиту и даже творчестве — всю свою жизнь он увлекался живописью — можно узнать в московском Музее космонавтики, в котором нередко бывал и сам Алексей Архипович. О дружбе с космонавтами, главных выставочных и других проектах «Вечерней Москве» рассказала директор музея Наталья Артюхина. Вот уже десять лет она следит за тем, чтобы посетителям всегда было интересно.

— Наталья Витальевна, есть такое мнение, что люди, которые работают в организациях, так или иначе связанных с космосом, в детстве сами мечтали полететь к звездам, но вы хотели быть инженером.

— Не просто инженером, я хотела конструировать медицинское оборудование. У меня оба родителя были врачами, и, когда я видела, какой это тяжелый труд, как они переживали за своих пациентов, мне хотелось облегчить работу медикам и, соответственно, помочь людям вылечиться от болезней. Поэтому я и собиралась придумывать новые приборы, новое оборудование, в том числе электронное, чтобы человек быстрее выздоравливал, проходил реабилитацию и возвращался к полноценной жизни.

— О космосе совсем-совсем не мечтали?

— Когда мне было лет 10–12, мы с моими подружками были увлечены звездным небом, постоянно придумывали какие-то истории о том, кто живет в далеких мирах, как мы будем летать к другим планетам. И тут на математике нам стали объяснять такое понятие, как «бесконечность». А все-таки люди, живущие на Земле, привыкли измерять пространство относительно каких-то реальных вещей. Поэтому я пыталась понять, что такое бесконечность, смотря в звездное небо.

— Тем не менее после школы вы решили стать даже не инженером, а историком. Почему?

— Для того чтобы стать инженером, нужно было хорошо знать физику, математику, но в 10-м классе я как-то немного упустила эти предметы. Поэтому выбор пал на профессию учителя, которая мне также нравилась. В старших классах я часто представляла, как захожу в красивый светлый класс и с указкой вещаю своим ученикам о чем-то добром, вечном. В итоге решила поступать на исторический факультет в педагогический вуз, потому что история — это интересно.

— Вы планировали стать учителем, но, если бы вам тогда сказали, что однажды вы станете директором Музея космонавтики, поверили бы?

— Мне кажется, в мое время у школьников было меньше каких-то таких запросов «стать руководителем». Мы воспитывались на романтических образах людей, которые строили БАМ, поднимали целину, летали в космос, поэтому о том, что однажды стану директором, я, естественно, никогда не думала. Но то, что я должна обязательно заниматься любимым делом, которое приносит пользу обществу, было очень четко зафиксировано в моем сознании.

— Хорошо, а если бы вы, когда были студенткой, встретили себя из будущего и узнали, что станете директором, удивились бы?

— Я всегда была очень организованным человеком, участвовала во всех школьных мероприятиях. Была и в пионерской дружине, и в комсомольской организации… Поэтому я могла бы поверить в то, что, так или иначе, буду что-то организовать, в том числе в должности директора такого прекрасного учреждения, как Музей космонавтики.

— Десять лет назад так и случилось: вам предложили возглавить музей. Как вы восприняли эту новость, были ли страхи, сомнения?

— Никаких сомнений и страхов не было, потому что до этого у меня уже был большой управленческий опыт: я работала исполнительным директором Московского планетария и вместе с прекрасной командой завершала его реконструкцию. Перед нами поставили задачу сделать так, чтобы планетарий стал самым лучшим. И мы постарались, нашли для него совершенное проекционное оборудование. В частности, оптоволоконный проектор «Универсариум М9», который показывает натуральное звездное небо. Для меня этот опыт стал серьезной школой и строительства, и создания новых экспозиций. Поэтому, когда судьба распорядилась так, что появился новый общественно значимый проект, я не могла от него отказаться.

— Вы помните первый рабочий день?

— Конечно. Когда ты приходишь в новый коллектив, прежде всего ты должен успокоить людей, потому что любые перемены для сотрудников, особенно в творческих учреждениях, всегда вызывают какие-то тревоги. Мне важно было донести мысль, что я пришла не поставить все верх дном, а взять лучшее, что есть, и пойти с этим в будущее. Теперь уже вместе нам предстояло развивать музей, создавать новые проекты, экспозиции.

Но перед этим мне также нужно было вникнуть в текущую ситуацию, понять, какие есть трудности, выделить сильные стороны и построить дальнейшие планы. Вы знаете, за пару недель до того, как я официально пришла работать в музей директором, я заглянула в него как посетитель, и то, что увидела, произвело на меня вау-эффект. И в тот самый первый день я с удовольствием снова прошлась по экспозиции и еще больше убедилась в том, что это уникальный музей и моя задача — сделать так, чтобы он таким и оставался.

— Все эти десять лет вы работали на эту цель. Если оглянуться назад, можете подвести какие-то итоги? Что уже удалось сделать?

— Все зависит от людей, а у нас очень хорошая команда, поэтому удалось многое. Прежде всего мы четко определили, для чего работает музей.

Посетителям должно быть у нас удобно, комфортно и, конечно же, интересно. Дальше, естественно, мы поставили перед собой задачу претворить все это в жизнь. Обновили инженерные системы, чтобы все работало как часы, модернизировали пространство, начиная с входной группы. Человек приходит, видит, что ему рады, и в хорошем настроении начинает знакомиться с экспозицией. Причем особенность нашего музея в том, что у нас нет как таковых выставочных залов, поэтому все свои временные выставки мы проводим внутри основной экспозиции. А это значит, что, даже если вы у нас были, и не раз, вы все равно, когда придете снова, обязательно узнаете, увидите или услышите что-то новое для себя. Не случайно же только в прошлом году нас посетили почти 750 тысяч человек.

— Нет ли у вас конкуренции, в том числе за посетителей, с другими музеями — с тем же центром «Космонавтика и авиация», который находится совсем рядом, на ВДНХ?

— Нам часто говорят, что к нам идут, потому что космос всем нравится, да и находимся мы возле метро «ВДНХ». Но это не совсем так. Конечно, расположение и тема играют свою роль, но ты все равно должен увлечь посетителя. Ведь в Москве огромное количество прекрасных учреждений культуры, не только музеев, но и кинотеатров, театров, парков и так далее. Что касается конкуренции с центром «Космонавтика и авиация», то ее просто нет. Причина простая. Представьте, что вам нравится, скажем, Шишкин.

Вы посмотрели все, что есть в Третьяковской галерее, прочитали все, что нашли, в интернете. Что вы дальше будете делать? Искать, где еще есть прекрасные полотна художника. И если у вас будет такая возможность, захотите поехать и посмотреть на них воочию, и не важно, где они будут — в Твери или в Перми. Соответственно, если тебе интересен космос, ты также захочешь изучить все, что связано с этой темой. И тут вообще не надо никуда ехать — просто дойти от Музея космонавтики до Космического павильона на ВДНХ. Мы автоматически друг друга дополняем, работаем сообща, потому что по факту у нас одна и та же задача: создать условия, чтобы молодое поколение хотело быть не блогерами, а создателями новых технологий.

— Есть ли проект, которым вы особенно гордитесь?

— Модернизация первого зала «Утро космической эры». В нем представлены первые космические победы нашей страны, огромное количество подлинных предметов. Мне кажется, нам удалось воссоздать ту самую атмосферу торжественности и таинственности, с которыми человек постигает загадки Вселенной.

— Какие планы у музея на ближайшие десять лет?

— Стать еще прекраснее. Я уверена, что количество посетителей, увлеченных космосом, будет только расти, потому что космос — это все: и таинство мироздания, и познание себя, и героизм, мужество, и новейшие технологии, и литература, и искусство… Поэтому интерес к Музею космонавтики не ослабнет никогда, и мы будем этому способствовать. Через десять лет, как раз к 50-летию нашего музея, нам хотелось бы построить большую входную группу — с подземными и надземными этажами, где можно было бы разместить выставочные залы.

Конечно, мне хотелось бы, чтобы в нашей экспозиции были представлены новейшие достижения науки и техники, осуществленные проекты. Уверена, что к этому моменту уже будет и ядерный буксир (космический аппарат с ядерной энергодвигательной установкой. — «ВМ»), и мы уже высадимся на Луну и, может быть, даже полетим на Марс. Появится огромное количество новых технологий, которые будут помогать людям здесь, на Земле. Ведь уже сегодня многое из того, что изначально разрабатывалось для космоса, применяется в быту.

— У вас запланирована модернизация зала «Космический дом на орбите». Как он преобразится?

— Это не совсем зал, а целая верхняя галерея. Работы начнутся в ноябре. Сейчас полным ходом идет подготовка — нам предстоит оформить около 39 новых витрин. Дело в том, что «Космический дом на орбите» посвящен пилотируемой космонавтике, которая развивается каждый день, каждую минуту — прямо сейчас космонавты находятся на Международной космической станции.

Понятно, что мы периодически обновляем экспозицию, но хочется, чтобы она была не только актуальной, но и более системной. Для этого сделаем фокус на этапах развития пилотируемой космонавтики: начальная подготовка, связанная в том числе с формированием первого отряда космонавтов, работа станций «Алмаз», «Салют», которым на смену пришла сначала «Мир», а потом и МКС. Экспозиция немного видоизменится, чтобы человек еще больше мог погрузиться в космонавтику, в реальную работу на орбите.

— Большая часть ваших сокровищ находится в фондах. Планируете ли вы сделать хотя бы часть фондохранилища открытым, чтобы и туда можно было водить экскурсии?

— Если нам удастся в самом большом фондовом помещении с 12-метровыми потолками сделать стеллажную систему хранения, то вполне возможно, что мы будем немножечко приоткрывать наше хранилище, показывать уникальные вещи. Но, скорее всего, это будет не на постоянной основе, а во время таких акций, как «Ночь в музее» или Дни исторического и культурного наследия.

— Какие самые интересные экспонаты лежат на полках и ждут своего часа?

— Например, черный ящик космического корабля. Есть еще совершенно уникальные документы, личные вещи космонавтов. Большое количество предметов нам передал Олег Германович Артемьев. Например, во время своего третьего полета на МКС он сделал для жены Анны необычный букет из проводов-соединителей, а когда вернулся на Землю, передал его нам. Посетителям интересна не только космическая техника, но и такие нестандартные вещи, поэтому мы уделяем им особое внимание при комплектовании коллекции. Например, инженер-конструктор Владимир Евграфович Бугров передал нам стенгазеты за 1963–1973 годы. Их нарисовал коллектив первого королевского конструкторского бюро, сейчас это РКК «Энергия». И в этих шутливых сценках, героями которых выступают реальные люди, не только отражена серьезная деятельность предприятия, но и зафиксирован целый пласт истории космонавтики.

— Как вам удается договориться с космонавтами, чтобы они передавали вещи именно в ваш музей?

— Наши космонавты — очень ответственные люди, которые понимают значимость для общества развития техники, технологий, космонавтики, они сами постоянно занимаются просветительской работой. И где, как не в музее, нужно представить все самое интересное из того, что у них есть, чтобы вдохновить молодых людей стать космонавтами. Но и, конечно же, это серьезная личная работа. Комплектование — сакральный процесс. И я рада, что за эти десять лет нам удалось сделать так, чтобы наш музей стал родным домом для космонавтов, их семей, сотрудников предприятий космической отрасли.

Думаю, никто не будет спорить с тем, что Музей космонавтики необычен тем, что здесь можно идти по экспозиции и увидеть, например, Олега Германовича Артемьева, Алексея Николаевича Овчинина, Антона Николаевича Шкаплерова, Александра Павловича Александрова, Владимира Александровича Джанибекова и многих других наших героев, остановиться, поговорить с ними, сфотографироваться.

Я уже не говорю о том, что каждый месяц у нас проходят встречи с космонавтами, где все желающие могут задать им любые вопросы.

— На таких встречах часто спрашивают, существуют ли инопланетяне. А как бы вы ответили на этот вопрос?

— Я не знаю наверняка, но очень хочется верить, что где-то в параллельных мирах существуют наши сородичи.

— Они похожи на нас?

— Наверное, похожи. А может быть, это какая-то энергетическая субстанция, которая визуализируется в те или иные образы. Это настолько все неизведанное. Для этого мы и заряжаем наших посетителей, чтобы они раскрыли все эти секреты. Полетели в дальний космос, исследовали, что и где происходит, и, в конце концов, научились общаться без слов, управлять сложными приборами с помощью мыслей.

— Вы так смело смотрите в будущее. Как вам кажется, что самое фантастическое может произойти на нашем веку?

— Я уверена, это будет телепортация. Нам не придется годами лететь на Марс, мы просто одним, может быть, каким-то очень серьезным усилием — раз, и будем перемещаться в пространстве, на другие планеты.

— У вас сейчас проходит выставка «Гагарин. Дорога в космос». На ней представлены, например, письма, которые люди присылали Юрию Алексеевичу. Как они к вам попали и о чем писали первому космонавту?

— В свое время они попали к нам с почты космонавтов в Звездном городке, куда присылали огромное количество писем. Это совершенно уникальные, очень трогательные послания.

Люди писали Гагарину, как они восхищаются им. В одном из писем — рекомендую вам его прочитать — человек пишет, что всегда мечтал сделать что-то такое, что прославило бы его имя на весь мир, но после полета Юрия Алексеевича он понял, что вряд ли у него получится превзойти покорителя космоса.

— Какие еще выставки у вас запланированы?

— Осенью должна открыться выставка «Жизнь замечательных инженеров». Это будет выставка историй, основанных на предметах и документах, которые нам передал, например, Владимир Борисович Краскин. Сейчас он живет в Санкт-Петербурге, а в 1953 году его, выпускника технического института, направили развивать космонавтику в Капустин Яр, а потом и на Байконур. Но не одной же работой жили молодые специалисты. Так, на Байконуре, был самодеятельный театр. И у нас есть несколько сценариев капустников, которые они ставили к различным праздникам.

Мы хотим показать, что все эти люди, которые двигали космонавтику, были активны во всем: занимались творчеством, спортом, ходили в походы, покоряли горные вершины, создавали что-то своими руками… И вот эта активность, благодаря которой они и на работе шли все время вперед, в конце концов, и привела к тому, что наша страна была и, уверена, всегда будет первой в космосе.

— Самые популярные экспонаты в музее — собакикосмонавты Белка и Стрелка. Как вы думаете, почему на протяжении многих лет именно к ним приковано внимание посетителей?

— Люди любят животных. А эти чудесные существа фактически проложили дорогу человеку в космос. Плюс ко всему, и это очень важно, у нас вы видите уже стареньких собачек, но летали-то они молодыми, то есть они прожили прекрасную собачью жизнь. И эта подлинность — посмотреть на настоящих собак, побывавших в космосе, можно только в нашем Музее космонавтики и больше нигде — также привлекает посетителей.

Но, помимо Белки и Стрелки, у нас много и других интересных экспонатов. Причем среди них есть предметы, на первый взгляд, совсем обычные. Например, в одной из витрин находится фотоаппарат Виктора Пацаева. Казалось бы, это же просто фотоаппарат. Но когда ты знаешь историю, что именно на него Виктор Пацаев, который вместе с Георгием Добровольским и Владиславом Волковым слетал на станцию «Салют» и разбился при посадке, сделал последние снимки с орбиты, начинаешь по-другому относиться к этой вроде бы простой фотокамере. И таких предметов у нас очень много. Мы постараемся в обновленной экспозиции рассказать их истории.

— В чем ваша суперсила?

— В любви. К семье, к тому, что ты делаешь, к своей стране. Ты отдаешь эту любовь другим и получаешь ее от многих людей. И это все превращается в энергию, которая движет тобой.

КСТАТИ

В центре Тайницкого сада Московского Кремля растет дуб под названием «Космос». Его посадил 14 апреля 1961 года Юрий Гагарин. В этот день первому космонавту Земли рукоплескала вся Москва. Путь от аэропорта Внуково до Красной площади проходил через Ленинский проспект. Поприветствовать покорителя космоса, ехавшего на роскошном голубом кабриолете, собрались жители со всей округи. Среди них была женщина, которая не смогла пробиться в первые ряды, но ей очень хотелось увидеть Гагарина, поэтому она зашла в мебельный магазин и купила деревянный стул, чтобы встать на него и помахать первому космонавту. Спустя много лет москвичка передала этот стул, связанный с памятным событием, в Музей космонавтики, где он сейчас и хранится.

ФАКТ

Неизведанный космос требует от ученых все новых и новых идей, как сделать полеты на орбиту комфортнее и безопаснее. Успешные разработки потом используются и на Земле. Сегодня нам сложно представить свою жизнь без спутниковых систем, которые применяются, например, в метеорологии и навигации. Камеры в смартфонах появились благодаря эволюции космических приборов, оснащенных фотоаппаратами. Инфракрасный термометр, который есть у многих в аптечках, изначально изобрели для измерения температуры звезд и планет.

Идея телемедицины, как и сублимированная еда, также пришла к нам из космоса. Впервые технологию удаленной связи с врачами удалось протестировать в 1965 году во время выхода Алексея Леонова в открытый космос: вся информация о состоянии его здоровья передавалась по специальному кабелю, которым он был связан с кораблем.