Мы помогаем фронту словом. Чем жила редакция «Вечерней Москвы» на протяжении войны

6 декабря наша газета отметила свой 102-й день рождения. Одним из самых сложных испытаний на этом долгом веку оказалась Великая Отечественная война. В Центральном государственном архиве Москвы мы обнаружили стенограммы редакционных партсобраний 1942–1945 годов: они сохранили для нас живую речь наших коллег, выпускавших газету восемь десятилетий назад.

О быте «Вечерней Москвы» в первой половине ХХ века мы знаем до обидного мало. У нас нет доступа к редакционной документации до 2011 года, нет даже списков сотрудников. В газете долгое время указывалась лишь фамилия «ответственного», то есть главного, редактора. Примерно треть заметок публиковалась без подписи, а еще треть — под инициалами или явными псевдонимами.

Но в Центральном государственном архиве Москвы удалось обнаружить стенограммы редакционных партсобраний времен войны (фонды П-8093, опись 1, дело 1 и П-71, опись 1, дела 324, 641 и 866). Они бесценны хотя бы потому, что в них встречаются фамилии тех, кто делал «Вечерку». Но еще там можно найти массу фактов о жизни газеты — пусть и увиденных под определенным углом. Партийные собрания предназначались для взаимной критики, и надо помнить, что работа состояла не только из отмечаемых там недостатков. Вдобавок стенограммы воспроизводят речь сотрудников, и, видимо, довольно точно: одни говорят эмоционально, другие лепят идеологические штампы. Их чтение создает эффект присутствия в каком-нибудь 1943 году, в доме № 3 в Потаповском переулке, где в здании газетного комбината «Московский большевик» размещалась редакция «Вечерки»…

Самая ранняя из военных стенограмм датирована 27 февраля 1942 года. Очень жаль, что нет никаких документов за предыдущие восемь месяцев. В октябре 1941 года, когда враг подступил к Москве, в редакции работала лишь горстка сотрудников (точное число неизвестно) — остальные воевали или уехали в эвакуацию. Тем не менее «Вечерка» не пропустила ни одного номера, продолжая выходить на четырех полосах шесть раз в неделю.

Приводим самые интересные цитаты из стенограмм. В скобках даны даты собраний — если несколько реплик с одного мероприятия, число ставится в конце. Увы, даже в этих документах не приводятся имена и должности выступавших, и не во всех случаях удалось это выяснить.

«Беспечность и благодушие»

Борис Нейман. «В комбинате и в редакции имеются факты нарушения светомаскировки. <…> Ночью некоторые комнаты в редакции не запираются и таким образом любой человек может зажечь свет. <...> На пятом этаже неожиданно появлялся в окнах свет».

Александр Гуревич (завотделом информации). «Некоторые работники в сдаваемых рукописях иногда сообщают сведения, не подлежащие оглашению, и их приходится изымать. Мы часто неаккуратно относимся к материалам, которые нужно строго хранить — бросаем рукописи, рабочие оттиски полос и т. д.».

Василий Василенко (ответственный редактор). «И в среду журналистов проникают шпионы. <…> У корреспондентского состава много недостатков. Особенно вредна излишняя болтливость их». (26 июня 1942 года)

Борис Нейман. «Обстановка требует от нас все привести в готовность на случай воздушного нападения. Наши газеты должны выходить все время, несмотря ни на какие осложнения. Надо привести в порядок типографское оборудование в бомбоубежище.

Среди бойцов и командиров [местной противовоздушной обороны] наблюдаются беспечность и благодушие, что ослабляет дисциплину. В мае два раза были сорваны занятия руководящего состава. <…> Объявленная недавно тренировочная тревога показала слабую подготовленность противопожарной команды».

Д. М. Попов (заместитель ответственного редактора). «Ряд работников комбината игнорируют противогаз и во время тренировочных тревог не надевают его. Самбуков в «В. М.» ходил без противогаза». (12 июня 1943 года)

«Расходы мы можем еще сократить»

Д. М. Попов. «…необходимость строжайшего режима экономии, особенно если это касается стратегического сырья. В нашем производстве таким сырьем является бумага, металл, из которого делается шрифт и клише, смазочные масла».

Александр Гуревич. «Можно экономить и на таких вещах, как скрепки, проследив, чтобы они снова возвращались в редакцию из типографии».

Семен Самбуков (заведующий редакцией). «За шесть месяцев в результате авторской правки мы израсходовали [бумаги на] 7254 рубля. Это ниже, чем предусмотрено по смете, но и эти расходы мы можем еще сократить. <…> По смете предусмотрен был расход на канцпринадлежности — 3000 рублей, израсходовали мы на 2716 р. Но если посмотреть по нашим комнатам и столам, то мы можем найти немало валяющихся ручек, карандашей, блокнотов…»

Сергей Заболотский (завотделом оформления). «…фотоотдел уже сейчас запретил репортерам печатать свои снимки <…> размером больше 13*18. <…> Каждому репортеру бумага выдается под расписку <…> В отношении использованного проявителя… можно отстоять и вернуть определенное количество дефицитных материалов, в частности, соли и серебра. <…> возмутительный факт, обнаруженный в фотолаборатории. В течение дня там был включен электропресс и электроплитка не для производственных нужд, а для того, чтобы обогреть комнату». (16 сентября 1942 года)

«Много времени у него пропадает зря»

С. М. Котов (ответственный секретарь в 1941– 1942 годах). «Есть люди, которые <…> недостаточно загружены, уходят из редакции раньше времени, не доводя об этом до сведения зав. отделом (например, т. Колодный). Наш военкор т. Пудалов по приезде с фронта по 2–3 дня «отдыхает», задания по Москве не выполняет, и много времени у него пропадает зря». (21 мая 1942 года)

Юрий Иванов (ответственный секретарь в 1942 году). «За два месяца мы выпустили газету вовремя только 7 раз <…> 14 июня газета опоздала на 2 ч 5 мин. <…> Отчет Кассиля об эстафете на реке был сдан в 12 ч 35 м. А около 4 часов [дня], когда газета должна выйти, меняются две фамилии, делаются кое-какие изменения. Безобразно проверять отчет через 5 часов после сдачи <…>

Недостатка в литературных силах у нас сейчас нет <…> Мы ежедневно пишем о лучших людях Москвы, которые всю свою деятельность подчиняют одной цели — борьбе с врагом, помощи фронту. <…> мы должны вложить все наши <…> способности, чтобы порученное нам дело выполнялось вовремя и качественно».

Илья Пудалов (военный корреспондент в 1941–1942 годах, впоследствии — руководитель отделов). «Материал (отчет о спортивных мероприятиях) был сдан поздно (10 ч. 45 м.). Беда в том, что, когда был сдан материал, выяснилось, что снимка к этому материалу нет. Производственный материал («Москва — фронту») сдавали до 1 ч., а должны были сдать накануне. Поздно был сдан отчет о выставке трофейного оружия. И уже когда газета была готова, материал этот сняли и нужно было заделывать дыру». (2 июля 1943 года)

«Со здоровой советской сенсацией»

Виктор Орлов (заместитель ответственного редактора). «Мы помогаем фронту нашим словом — идейным оружием, и это слово должно быть наиболее остро отточенным <…> нужно <…> уделять больше места для отрывков из художественных произведений писателейфронтовиков». (21 мая 1942 года)

Д. М. Попов. «…за январь у нас получено всего 117 писем, в то время как редакция «Московского большевика» имела за этот месяц 703 письма. За февраль, соответственно, 116 и 738 и за март — 116 и 900 <…>

…письма надо искать, привлекать людей, которые могут выдвинуть через газету интересные предложения. Примером может служить здесь материал, опубликованный [9 марта] <…> в связи с изобретением инженера Толмачева (фотографировальная машина. — «ВМ»). Информацией, помещенной в «Вечерней Москве», заинтересовались руководящие организации». (14 апреля 1944 года)

Тихон Юдин (журналист). «Как правило, мы критикуем лишь небольших людей, «стрелочников». Я пытался в своем материале упомянуть имя народного судьи, райпрокурора, работников милиции, преступно расхищавших электроэнергию, но редактор их вычеркнул. Я написал материал об одном крупном злоупотреблении с мелкой разменной монетой. Редактор материал похвалил, но не опубликовал его, по всей вероятности, испугался». (8 декабря 1944 года)

Д. М. Попов. «Вечерняя Москва» должна получить возможность выступать со здоровой советской сенсацией. Преобладание Москвы, столицы должно чувствоваться во всех материалах <…> В отличие от «Правды», мы не должны на себя брать публикование проблемных рецензий. Наши рецензии должны носить популяризаторский, познавательный характер <…>

…нужно возродить художественный литературно-производственный очерк с диалогом, описанием, показывать особенности психологии рабочих, специалистов, инженеров [проявившиеся] в результате Великой Отечественной войны. Надо показывать <…> не голую технику, а человека, оседлавшего эту технику <…> Мы должны отказаться от абстрактных иллюстраций. Наши иллюстрации должны быть посвящены Москве, городскому хозяйству Москвы, производственной Москве, военной Москве. Мы — городская газета».

Герман Колодный (журналист). «В... разделе... «Московский день» должна быть всегда такая заметка, чтобы заиграли остальные пять. Если это подсказывают события — это хорошо, но должна быть и организованная тематическая заметка <…> В гонораре нельзя допускать уравниловки. <…> Вы одну заметку можете разметить в 5 рублей, а другую — [в] 50».

Александр Гуревич. «И нужно привлекать посторонних, расширять круг пишущих людей. Вспомните выступление в Доме актера Михоэлса. Он правильно сказал <…> «Я хочу, чтобы о трамвае написал Москвин…».* (1 марта 1945 года).

«Представления о какой-то новой эре»

Д. М. Попов. «За время войны у многих партийных и советских работников печати начали складываться превратные и ни на чем не основанные представления о какой-то новой эре, в которую вступит Советский Союз после войны. Искривленные представления являются результатом отсутствия марксистско-ленинских знаний <…> каждый коммунист обязан в любых условиях своей работы и жизни находить время для повышения своего идейно-политического уровня». (11 ноября 1944 года)

Василий Василенко. «Раньше, как известно, газеты помещали много официального и военного материала. У нас на это уходила главным образом вся первая полоса. Сейчас мы эту полосу должны занимать исключительно оперативным материалом мирного времени. От прежнего на первой полосе останется только раздел «По нашей стране». Следовательно, перед нами стоит задача определить, каким материалом открывать первую полосу. Сюда нужна острая политическая информация, характеризующая жизнь страны. <…>

Вторая полоса по-прежнему остается за отделом информации и городского хозяйства. <…> Третья полоса не может больше оставаться «вотчиной» отдела литературы и искусства. Сюда можно перенести материалы о парках, садах, читальнях <…> Иностранные телеграммы остаются на третьей полосе. Половину четвертой полосы будут занимать объявления, а на второй [половине] будем помещать живую информацию текущего дня и физкультуру и спорт <…>

Нам надо торопиться с перестройкой. Газета не может жить по-старому и поэтому работать на старом ходу нельзя». (21 мая 1945 года).

* Вероятно, речь о встрече работников редакции с деятелями искусства в Доме актера, о котором газета сообщила 10 июня 1944 года, — среди гостей упомянут и знаменитый режиссер Соломон Михоэлс (1890–1948). Иван Москвин (1874–1946) — великий актер, режиссер и директор МХАТа.

КСТАТИ

С начала февраля 1938 по начало июня 1942 года ответственным редактором «Вечерки» был Михаил Михайлович Позднов (1900–1969). Он родился в Коломне, окончил четыре класса церковно-приходской школы. В 1923 году возглавил уездную газету. Был помощником редактора газеты «Рабочая Москва», редактором заводских многотиражек в Коломне и Туле, журналов «Москваволгострой» и «Московский транспортник». После «Вечерки» — заведующий отделом киноискусств в газете «Литература и жизнь», заместитель редактора журнала «Вестник связи», редактор в издательстве «Московский рабочий».

С начала июня 1942 года до конца декабря 1945 года «Вечеркой» руководил Василий Степанович Василенко (1907–1975). Он родился в Москве, окончил Московский государственный педагогический институт и институт Наркомата иностранных дел. До прихода в «Вечерку» читал историю партии в военных училищах, работал во Всесоюзном обществе культурной связи с заграницей, заведовал отделом пропаганды и агитации в райкоме ВКП(б) Советского района Москвы. После «Вечерней Москвы» был заместителем заведующего отделом печати МИД, заместителем главного редактора журнала Главного политуправления армии и ВМФ СССР «Блокнот агитатора», старшим редактором Госполитиздата, ответственным секретарем журнала «Вопросы истории КПСС». С 1962 года и до конца жизни Василенко преподавал марксизм-ленинизм в ГИТИСе. Александр Абдулов (1953–2008), будущий народный артист РСФСР, по воспоминаниям его однокурсника Юрия Коноплянникова, сдал экзамен Василию Степановичу с 13-й (!) попытки.

ЛЮБОПЫТНО

В ночь на 6 марта 1942 года в здание газетного комбината «Московский большевик» угодила фугасная бомба весом в тонну. Она прошила четыре производственных этажа из пяти и затормозила, расколов работавшую печатную машину. Взрыва не произошло. Были ранены корреспондент газеты «Московский большевик» и сотрудник типографии. Из работников «Вечерки» никто не пострадал. Возник пожар и вышло из строя немало оборудования, однако выход номера «Вечерней Москвы» от 6 марта 1942 года сорван не был.