Вслед засолнечным зайчиком

Многие народы Северного Кавказа относительно недавно имели иные традиции и обычаи встречи Нового года, которые были связаны с очередным циклом жизни.

Сейчас народы Северного Кавказа исповедуют в основном ислам, реже христианство. Однако так было не всегда. Кавказ, как, наверное, и все регионы мира, прошел этап становления, включавший в себя различные национальные верования, то есть региональные формы язычества. Языческое мировосприятие оставило свой большой отпечаток в древней и средневековой архитектуре, быте и традициях. Был среди обычаев и связанный со встречей Нового года.

Световой день увеличился

Султан Мерешков, писатель и известный в Ингушетии этнограф-краевед, отмечает, что ингуши Новый год встречали в первый день после зимнего солнцестояния.

— По-ингушски это звучит «малх цIабулар» (I — единственная не кириллическая буква ингушского алфавита, используется для придания согласным жесткости. — «ВМ») и переводится как «возвращение солнца домой». К этому празднику жрец и его помощники готовились целый месяц. 21, 22 и 23 декабря они проводили в храме Мят-Сели на Столовой горе (по-ингушски Мят-лоам, самая высокая гора из доступных для восхождения в Ингушетии, 3003 метра. — «ВМ»). Следили за солнцем и караулили «зайчика» — солнечный луч, который проскакивал через специальное отверстие в потолке храма. В короткие дни 21-го, особенно 22-го, а также 23 декабря этот солнечный зайчик был самым маленьким за год. И во время восхода 24 декабря след солнца начинал перемещаться в сторону увеличения световой части суток, — рассказывает краевед.

И тогда, по словам Мерешкова, жрец посылал во все ущелья, в которых жили ингуши, своих помощников с вестью о том, что завтра утром люди должны собраться возле величественного храма Тхаба-Ерды. Народ собирался от мала до велика.

— И вот этот жрец, как написано в трудах этнографа Башира Далгата, произносил молитву, которую повторяли все остальные. Наверное, в 1895 году, будучи студентом, Башир Далгат приехал к нам с большим опросником по традициям, обычаям, обычному праву. И в Чечне был, и в Ингушетии. Текст молитвы сохранился благодаря Далгату, который записал ее со слов стариков, которые еще сами все это видели, — говорит Мерешков. — Тогда весь фольклор и традиции передавались изустно, ингушская письменность официально утвердилась с первым выпуском газеты «Сердало» 1 мая 1923 года.

Летели хлеба

Султан Мерешков объясняет, что слова молитвы, которую произносил жрец, можно пересказать по-русски примерно так: с зимним солнцестоянием все живое обновляется и возрождается вновь, и потому празднование Нового года именно в это время имеет общенациональное и сакральное значение.

— Люди на празднование приносили жертвенные хлебцы — «божолга: треугольные, круглые, в виде человечков — из хорошей муки, печеные или жареные, — объясняет Мерешков. — И наступала кульминация. С небольшой высоты бросали эти хлебцы, и только дети могли их собирать. А потом они вместе с девушками шли, как сказали бы по-русски, колядовать. Девушки держали в руках деревянную фигуру, которая называлась «къом». Она была украшена дорогими разноцветными материями. Маленькие дети и девушки шли по дворам, исполняя песенку-колядку: «Къом идет с миром, пусть отец будет с миром, пусть мать будет с миром, сестра, страна будет с миром, народ будет с миром...»

А взрослые в это время устраивали пир. Он сопровождался и распитием слабоалкогольных напитков — пили брагу, пиво, медовуху, которые варили сами. На стол также ставили лучшие блюда, которыми хвастались хозяйки. Старших обслуживали — подливали, приносили, ухаживали — естественно, младшие. Не обходилось и без танцев.

— По словам моего отца, его бабушка в семилетнем возрасте участвовала в этом празднике. Она была примерно 1870 года рождения, — поясняет краевед Мерешков.

Начало большого цикла

По словам нашего эксперта, с Нового года, как и во всех культурах и календарях, начинался очередной цикл жизни. У ингушей праздник и первый месяц назывался Наджгоанцхой (или Гоанцхой).

— Все, что связано с Новым годом, для ингушей было свято, ибо здесь было не только практическое определение времени, но и сакральное содержание всех языческих праздников и святых дней — «деза денош». По различным аспектам жизни: свадьба, рождение, смерть, а также семейно-бытовые, межтайповые отношения, связанные с ними обряды исполнялись под руководством жреца — ЦIай-саг, ЦIув, ЦIена саг. Все вопросы по определению времени наступления языческих праздников и торжеств, новолуния, весеннего и осеннего равноденствия, зимнего и летнего солнцестояния, времени закладки боевых башен и других важных дат решали жрецы, — отмечает Мерешков.

Эксперт дополняет, что они ведали всей общественной жизнью народа, и ингушский календарь в их руках (а точнее, в их памяти) играл важнейшую роль. Обладая прекрасной памятью, служители языческого культа регулировали взаимоотношения между жителями, в том числе выступали посредниками при различных спорах и конфликтах, начиная от семейных раздоров и до смертоубийства.

— Жрецы были уважаемыми в обществе людьми. Их решения не подвергались сомнению. Последним языческим жрецом в Ингушетии был Хаутиев Элмарз–хаджи (Хаутиева относят к неверифицированным долгожителям, нет никаких подтверждающих документов о его рождении, но получается, что годы его жизни 1766–1923. — «ВМ»), который в возрасте 124 лет принял ислам, а потом дважды посетил Мекку. Хаутиев владел несколькими языками соседних народов. Его они часто приглашали к себе в качестве арбитра для разрешения споров и конфликтов, — говорит Мерешков.

По его словам, ингушское летоисчисление, как и у многих народов, было напрямую связано с солнцем, его движением по орбите, изменениями долготы светового дня, а также ночи, временами года: зима, весна, лето, осень. Вместе с тем «обновление» времени, «возвращение солнца домой» ассоциировалось у ингушей также с обновлением и пробуждением живой природы и Вселенной.

— По представлениям ингушей-язычников «Даьла дошо малх» («Божье золотое солнце») — центр мироздания и источник жизни, а его возвращение в лоно считалось благодатью извечной, — отмечает Мерешков. — На этом природном и астрономическом явлении и было основано празднование ингушами начала нового года 25 декабря.

А как жили соседи?

Многие адыги Северного Кавказа до сих пор отмечают Новый год, как их предки, 21 и 22 декабря, в день зимнего солнцестояния. Большой удачей считается найти черную курицу с белым пером. До сих пор кабардинцы специально держат таких кур, а 21 декабря готовят из них разные блюда. Также пекут круглые лепешки, символизирующие солнце. Самые популярные блюда — манты, гусь потерски, отварное мясо и индюшатина.

Балкарцы Новый год отмечают как по мусульманской традиции, так и по европейской.

На столе — разные блюда из баранины, хычины. Также в Кабардино-Балкарии население устраивает богатые новогодние застолья с обилием самых разнообразных блюд и сладких угощений. В Карачаево-Черкесии похожие традиции. Согласно поверьям черкесов, Новый год — это лучшее время для добрых дел, поэтому в республике в конце декабря и начале января проходит множество благотворительных акций.

В Дагестане, как и во многих других регионах России, Новый год отмечают с семьями и друзьями. Люди готовятся к этому празднику заранее, украшают дома и елки, настраиваются на праздничный лад. Традиционно в новогоднюю ночь готовят богатый стол с разнообразными блюдами и напитками. В домах зажигаются огни, раздаются звуки салютов. Улицы городов Дагестана наполняются праздником.

ИЗ ИСТОРИИ

71-летний Магомед Джамурзиев в ингушской одежде очень напоминает Деда Мороза. Волшебника в народе называют «ГIор Дади». Он появился после установления советской властью традиции праздновать Новый год.

СПРАВКА

Средневековый христианский храм в горной Ингушетии Тхаба-Ерды был построен грузинами для ингушей в VIII веке в надежде, что те примут христианскую веру и она закрепится у них. Но сложилось иначе. Через несколько поколений большинство семей, исповедовавших христианство, вернулись в язычество. Тхаба-Ерды — один из самых древних храмов на территории современной России, объект культурного наследия народов РФ федерального значения.