Собачья гадость

ИЗ СООБЩЕНИЙ ДЛЯ СМИ

В рамках конкурса инновационных предложений «Новаторы Москвы», который проводится среди сотрудников столичного правительства и подведомственных организаций, глава ГУ ИС (Государственное учреждение «Инженерная служба») столичного района Западное Дегунино Юрий Дахновский предложил создать патруль, сотрудники которого будут следить за тем, чтобы владельцы собак убирали продукты жизнедеятельности своих питомцев, и передавать свидетельства нарушений закона в полицию. Автор инициативы считает целесообразным провести и перепись владельцев собак с указанием пород питомцев, на основании которой может быть разработан «тарифный план за уборку испражнений животных».

На кухне перед столом стоял управдом Шпондер в модной, но слегка потертой американской кожаной куртке «пилот». Зашедший на вечерний коньячок доктор Марменталь сидел в кресле. При этом на румяных от хорошего Курвуазье щеках доктора (он только что принял первые 50 грамм, но тепло уже разбежалось по пустому желудку) было столь же растерянное выражение, как и у хозяина квартиры, профессора словесности, литератора Семена Семеновича Изображенского, сидящего рядом.

— Как же писать? — нетерпеливо спросил профессор.

— Что же, — заговорил Шпондер, — дело несложное. Пишите бумагу, что так, мол, и так, предъявитель сего действительно ваш пес Шарик, гм… Зародившийся в вашей, мол, квартире.

Марменталь недоуменно шевельнулся на табурете. Семен Семенович дернул усом.

— Гм… Вот черт! Глупее ничего себе и представить нельзя. Ничего он не зародился, а просто… Ну, одним словом… — Это — ваше дело, — со спокойным злорадством вымолвил Шпондер, — зародился или нет… В общем и целом ведь вы приютили или прикупили этого щенка, профессор! А значит, вы и создали пса Шарика, который во время прогулок гадит на окрестные газоны.

— И очень даже обильно, — пролаял Шарик от книжного шкафа. Он вглядывался в профессорский бутерброд с досанкционным хамоном, отражавшийся в зеркальной бездне, вспоминая о газоне, который в этом году стал особенно аккуратным благодаря стараниям дворников казенного предприятия «Жилец».

— Я бы очень просил вас, — огрызнулся, слегка заплетаясь языком, Семен Семенович (до прихода Марменталя литератор принял уже 200), — не вмешиваться в разговор. Вы напрасно говорите «и очень просто» — это очень не просто.

— Как же мне не вмешиваться, — обидчиво затявкал Шарик.

Шпондер немедленно его поддержал.

— Простите, профессор, пес Шарик совершенно прав. Это его право — участвовать в обсуждении его собственной участи, в особенности постольку, поскольку дело касается экскрементов. Ведь экскременты — самая противоречивая вещь на свете: и удобрение, и мусор одновременно… В этот момент оглушительный трезвон над ухом оборвал разговор. Семен Семенович сказал в трубку: «Да»… Покраснел и закричал:

— Прошу не отрывать меня по пустякам. Вам какое дело? — и он с силой всадил стартовой кнопке айфона набитым пальцем стареющего романиста.

Голубая радость разлилась по лицу Шпондера. Семен Семенович, багровея, прокричал:

— Одним словом, кончим это.

Он оторвал листок от блокнота и набросал несколько слов, затем раздраженно прочитал вслух:

— «Сим удостоверяю»… Черт знает, что такое… гм… «Предъявитель сего — действительно пес Шарик, проживающий в 198-й квартире Чистого переулка, 13. Имеет породу — беспородный»… Черт! Да я вообще против получения этих идиотских документов. Подпись — «профессор словесности Изображенский».

— Довольно странно, профессор, — обиделся Шпондер, — как это так вы документы называете идиотскими? Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да еще выводимого на выгул по два раза в день! А вдруг он больной и гадит заразными бациллами? — Я проверяться не пойду никуда! — уперся Шарик в шкаф.

Шпондер оторопел, но быстро оправился и учтиво заметил Шарику:

— Вы, собачья ваша морда, Шарик, говорите в высшей степени несознательно. На ветеринарский учет необходимо взяться.

— На учет возьмусь, а прививаться — шиш с маслом, — неприязненно залился Шарик, поправляя лапой ошейник ручной работы. — Я хорошо помню прошлогоднюю операцию по купированию, которую профессору взбрело в голову сделать после трехдневного празднования от полученного гонорара за сомнительный, с моей, собачьей, точки зрения, роман. Ведь тогда Семену Семеновичу показалось, что с подрезанными ушами я буду похож на породистого кавказца…

— Ну-с, хорошо-с, не важно пока, — ответил удивленный Шпондер, — факт в том, что мы бумагу профессора отправим в полицию и нам выдадут документ.

Семен Семенович сжал губы и ничего не сказал.

Опять как оглашенный загремел телефон. Семен Семенович, ничего не спрашивая, молча сбросил трубку. Все вздрогнули. «Изнервничался старик», — подумал Марменталь, а Шпондер, сверкая глазами, поклонился и вышел.

Профессор остался наедине с Марменталем. Немного помолчав, Семен Семенович мелко потряс головой и заговорил.

— Это кошмар, честное слово. Вы видите? Клянусь вам, дорогой доктор, я измучился за эти две недели больше, чем за последние 14 лет! Вот — тип, я вам доложу… Вместо того чтобы бороться с котами, которых разводит эта стервятница Мария Петровна из 37-й, они взялись за собак. И ведь не докажешь, что на траве — экскременты кошачьи, а не собачьи… — И я про котов говорю. Такая сволочь, — возмутился Шарик, бегая глазами.

— Знаете, Шарик, — переводя дух, отозвался Семен Семенович, — я положительно не видал более наглого существа, чем вы.

Марменталь хихикнул пропустив, наконец «соточку».

— Вы, — продолжал Семен Семенович, — просто нахал.

Как вы смеете это говорить? Вы все это учинили и еще позволяете… Да нет! Это черт знает что такое! — Шарик, скажите мне, пожалуйста, — заговорил Марменталь, — сколько времени вы еще будете гадить на самом видном месте? Стыдитесь! Ведь это же безобразие! Дикарь! — Какой я дикарь? — хмуро тявкнул Шарик, — ничего я не дикарь. Я намного воспитаннее, к примеру, дворовых гопников, которые каждый вечер устраивают, несмотря на все запреты, пьяные оргии на детской площадке. Или соседей этажом выше, которые каждое утро выносят к мусоропроводу мешки с отходами.

А мешки в мусоропровод не влезают! Или алкаша Кузьму с третьего этажа, раненного «на всю голову», который уже три года справляет малую нужду в лифте, — видите ли, у него «недержание»…

— Кстати, — прервал Марменталь, ибо эту песню Шарик мог выть до бесконечности, — в следующий раз спросим Шпондера, куда он дел деньги, которые город ему дал на мешочки и лопатки для уборки экскрементов. Своровал, поди, казнокрад… — Да нет! — парировал, уже отхлебывая Курвуазье в полусне, профессор. — Мешки с совочками только на месяц выставляли, чтобы мы, византийцы, могли почувствовать себя европейцами.

И те двух дней «не продержались» — у пенсионерки Вилкиной с первого этажа мешочная клептомания.

— А я бы этого Шпондера повесил, честное слово, на первом суку, — воскликнул Марменталь, яростно впиваясь в остатки хамона, — сидит изумительная дрянь в доме — как нарыв. Мало того, что он пишет всякие бессмысленные пасквили в префектуру, так он теперь нас «на деньги» решил поставить… Ишь, что придумал — платите за собачьи какашки моим уборщикам! А мы-то знаем, куда денежки денутся: глядишь, Шпондер к зиме в собольей шубе к нам пожалует…

ЭПИЛОГ

Ночь в ночь через десять дней после сражения на кухне квартиры профессора Изображенского, что в Чистом переулке, 13, ударил резкий звонок. Пьющих уже одиннадцатые сутки коньяк профессора Изображенского и доктора Марменталя сильно напугали голоса за дверью: — Полиция Хамовников и следователь. Благоволите открыть.

Забегали шаги, застучали, стали входить, и в сверкающей от огней пустых бутылок Курвуазье и Мартелей кухне оказалось масса народу. Двое в полицейской форме, один в черном пальто, с портфелем, злорадный и бледный председатель Шпондер, юноша-женщина, дворник Федор и общественница ЖЭКа Дарья Петровна.

Дверь из кухни пропустила литератора. Он вышел в известном всем лазоревом халате, и тут же все могли убедиться сразу, что Семен Семенович очень сдал в последнюю неделю. Прежний властный и энергичный Семен Семенович, полный достоинства, предстал перед ночными гостями поникшим и извинился, что он в халате.

— Не стесняйтесь, профессор, — очень смущенно отозвался человек в штатском, затем он замялся и заговорил. — Очень неприятно. У нас есть первая квитанция на оплату за экскременты, — человек покосился на усы Семена Семеновича и докончил, — или арест пса, в зависимости от результата.

Изображенский прищурился и спросил:

— А по какому обвинению, смею спросить, и кого? Человек почесал щеку и стал вычитывать по бумажке из портфеля.

— По обвинению пса Шарика, живущего на иждивении профессора Изображенского, в замусоривании газона по улице Чистый переулок, 13.

— Ничего я не понимаю, — ответил Семен Семенович, королевски вздергивая плечи, — какого такого замусоривания? Ах, виноват, этого моего пса…

— Профессор, — очень удивленно заговорил черный человек и поднял брови, — квитанцию придется оплатить.

Десятый день, как ее выписали и положили в почтовый ящик, а она, извините меня, до сих пор не оплачена.

— Доктор Марменталь, благоволите вспомнить, мы же, кажется, с вами вместе смотрели почту третьего дня, — уточнил Семен Семенович, овладевая квитанцией.

Доктор Марменталь, у которого завтра заканчивался отпуск, криво улыбнувшись, отбился:

— Мы в ящике ничего не находили, один рекламный спам. Кстати, а почему не штрафуют за спам?..

Из двери кабинета выскочил и пес странного качества, к спине которого был привязан целлофановый пакет, под завязку забитый экскрементами. Вышел он, как ученый циркач, на задних лапах, потом опустился на все четыре и осмотрелся.

Гробовое молчание застыло в приемной, как желе.

Кошмарного вида пес, окруженный неблагородными запахами, вновь поднялся на задние лапы и, улыбнувшись, сел в кресло. Неблаговония прокатились цунами.

Второй полицейский вдруг перекрестился размашистым крестом и, отступив, сразу отдавил Шпондеру обе ноги.

Человек в черном, не закрывая рта, выговорил такое:

— Как же, позвольте?.. Он гадил на газоне…

— Я его туда уже две недели не водил, — ответил Семен Семенович, — мы с доктором мой новый роман обсуждали. Извините, безвылазно. Коньяку на весь гонорар купил — целых три ящика… А все экскременты, или, как вы выражаетесь, мусор, — на собаке, в нами изобретенном «биотуалете».

— Неприличными словами не выражаться, — вдруг гаркнул пес с кресла и встал.

Черный человек внезапно побледнел, уронил портфель и стал падать на бок.

Полицейский подхватил его сбоку, а Федор сзади. Произошла суматоха, и в ней отчетливей всего были слышны три фразы:

Доктора Марменталя:

— Шпондера я собственноручно сброшу с лестницы, если он еще раз появится в квартире профессора Изображенского.

Шарика:

— Пьющие интеллигенты — мразь, а управдомы изо всех управителей — самая гнусная мразь.

И Шпондера:

— Прошу занести эти слова в протокол.

ОБ АВТОРЕ

К сотрудничеству с «ВМ» приступила Анна Максимовна Щапман — секретный литературный агент в мировых столицах и их перифериях. Умница, спортсменка и просто красавица. Отмечена наградами Родины и глубокими познаниями шпионских секретов. В фейсбуке проходит под «ником» Щтирлиц Джуниор-ша.

В ТЕМУ

Прогулки вне закона

Общероссийского закона, который бы регламентировал выгул собак, не существует. В столице правила содержания и выгула животных определяются Кодексом города Москвы об административных правонарушениях. Согласно его букве запрещено появляться с собакой без поводка на озелененных и природных территориях. Выгуливать питомцев нельзя и на территориях школ, детских садов и учреждений здравоохранения.

Юридическая морда

Фракция ЛДПР внесла на рассмотрение комитета Госдумы по природным ресурсам законопроект о содержании собак. Одно из предложений — обязательная регистрация собак по месту жительства хозяина. В документе есть некоторые юридические определения, достойные внимания. Например, различаются «безнадзорные» и «бесхозные» собаки. Последние — это животные, не находящиеся в собственности физического или юридического лица.

Парковка для… четвероногих

Кроме патруля, следящего за тем, чтобы хозяева собак убирали продукты жизнедеятельности питомцев, на конкурс «Новаторы Москвы» поступило еще одно предложение, касающееся породистых и беспородных.

Предлагается у торговых центров, выставочных залов, магазинов организовать... «парковки» для собак. Отправляясь за покупками или на выставку, владелец четвероногого сможет оставить питомца на привязи в специально отведенном месте. Будут это крючки для поводков, будки или клетки — еще не решено. Но парковку нужно будет оплатить. Кстати, в Союзе кинологических ассоциаций России эту инициативу посчитали своевременной.

ЦИФРА

18 лет. С наступлением этого возраста, согласно новому законопроекту, можно будет завести себе собаку.