Cемейные истории в доме № 53 по Тимирязевской улице подают вместе с чашечкой кофе - на десерт. По приглашению хозяйки послушать их отправилась "Вечерка".

Хранительница дома — Маша Вильямс, заведующая выставочным сектором Почвенно-агрономического музея, основанного ее прадедом, советским агрономом Василием Вильямсом. Вместе с ней здесь живут мама, муж, две дочери, три рыбки, кошка, две собаки, морская свинка и почти тысяча игрушечных сов.

Из Америки

Вильямсы занимают первый этаж старого двухэтажного дома. В самом конце XIX века здесь отвели квартиру Василию Вильямсу, талантливому ученому-агроному. (Его отец, Роберт Оскар Вильямс, приехал в Россию из США в 1852 году. Инженер путей сообщения, он строил мосты Николаевской железной дороги, был женат на Елене Федоровне из рода Голицыных).

Василию было 14 лет, когда умер отец. Как старшему сыну, ему пришлось взять ответственность за содержание семьи. Будущий почвовед-агроном окончил Петровскую сельскохозяйственную академию, затем начал преподавать.

— Благодаря идеям Василия Робертовича в стране зазеленели чайные плантации и зацвели мандариновые рощи, — улыбается Мария, подбрасывая кстати появившийся в руке рыжий новогодний фрукт.

Сталин помог

«Охранную грамоту» на дом Вильямсу выдал сам Иосиф Сталин. Документ семья бережно хранит.

— Бывает, городские службы нас «теряют». То есть по бумагам такого — жилого — дома нет. Приходится периодически доказывать, что здесь обитают люди.

Приватизировать дом мы не имеем права. Ремонт обсуждаем с академией — здание на ее балансе. Да и какой тут ремонт! Видите, раньше был балкончик, теперь обвалился. Холодильник, что ли, со второго этажа упал (второй этаж занимают хозяйственные службы Российского аграрного университета — Ака демии им. К. А. Тимирязева. — «ВМ»)...

Раньше нашу фамилию хорошо знали. Хоть и писали неправильно. Чего только ни придумывали бабушки в регистратурах — Бельняш, Бельмес… Теперь Вильямсов помнят не так хорошо, зато фамилию пишут без ошибок.

Мария Вильямс с дочерью Софьей на фоне старинного фамильного рояля / Фото: Наталия Нечаева

Утраченные традиции

Дом Вильямсов хранит полумрак даже днем. В «длинной», как ее называет Маша, стоит письменный гарнитур прадеда. Полуторавековой массивный дубовый стол, который даже приподнять не решаются. В соседней комнате обитает тысяча вильямсовских сов. Угол просторной столовой занимает кресло-исполин. Из дубового пня его сделал Машин папа (Вадим Макаровский, режиссер ТЮЗа, художник-самоучка. — «ВМ»). Кресло — словно символ этого уютного дома, где у каждой вещи свое место, определенное ходом семейной истории. Стены прихожей украшают картины работы Вадима Леонидовича, в столовой центральное место занимает рояль, полумрак гостиной скрывают дореволюционные сундуки и лари.

— А вот многие семейные традиции, как мне кажется, ушли вместе с бабушкой Валентиной Георгиевной, в 1993 году. Знаете, когда к столу подавались льняные салфетки, стеклянные подставки под приборы, обедать собирались чуть ли не по звонку. Сейчас этого нет. Бабушка была удивительной женщиной, очень интеллигентной. Я звала ее на вы — так сложилось, меня никто не заставлял. У нее всегда были ухоженные руки, при этом происхождения она была самого простого. Но на выход — шляпка, а сама — исключительно вежлива.

Валентина Георгиевна прекрасно воспитала мою маму, Елену Николаевну, и частично меня. Что означает «прекрасное воспитание»? Для меня это — относиться к другим людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Здесь особых секретов Вильямсов нет.

Место силы

— Разочаровала я вас отсутствием скелетов в фамильных шкафах? — подливая кофе, спрашивает Маша. — Мы живем очень тихо. Из родного Тимирязевского района я выезжаю редко. Это мое место силы.

Лиственничная аллея, Тимирязевский парк, кинотеатр «Байкал»… Да и работаю я в минуте ходьбы от дома. Созданием Почвенно-агрономического музея мы опять-таки обязаны Василию Робертовичу. Остались эскизы, которые он набрасывал, готовя проект. В музее хранится большая часть его архивов, переписка. Удивительно ли мне работать в музее, основанном прадедом? И да, и нет. Знаете, мне часто говорят, что у нас в доме особенный запах — дерева, масла от картин отца... А я не замечаю. Просто потому, что дышу этим с рождения. Так же и с работой. Мой муж Марк — математик, занимается сейсмологией в Институте физики Земли имени Шмидта. Старшая дочь Настя семейную традицию не продолжит — пока, по крайней мере. Она в этом году окончит историко-филологический факультет РГГУ... Мне бы очень хотелось, чтобы мои внуки жили в этом доме. Хоть и старенький, он еще довольно крепкий.

Жаль, вы не в тот сезон приехали. У нас так хорошо весной или летом, когда в саду цветут липы и яблони, смородина. Из ягод и груш в большом медном тазу варим варенье. Прошлой осенью впервые высадила пионы. Беспокоюсь — видите ли, из-за подходящей фактуры наш дом облюбовали киношники. Так вот в последний раз съемочная группа мои бедные пионы просто укатала в почву…