[b]Посвящение[/b]Петербург тонул в туманах и болотных испарениях. У Москвы своя напасть – канализация, вернее, отсутствие таковой. А вот Кенигсберг был чист и аккуратен, столицам впору позавидовать.Вопрос о присоединении Восточной Пруссии к Российской империи считался почти решенным, и потому всадник в мундире подполковника армии победителей чувствовал себя уверенно и спокойно. Придерживая коня, он проследовал мимо дома, известного всем горожанам. Здесь жил философ Иммануил Кант, недавно подавший прошение русскому генерал-губернатору о принятии его в российское подданство. Может быть, и удовлетворят… Однако не мысли о будущем философа занимали всадника. У него были дела поважнее.У особняка из серого камня он спешился. В этом здании располагалась масонская ложа «К трем коронам». У него были все основания опасаться разоблачения, однако он решил действовать безоглядно, с уверенностью в собственном превосходстве. Такая метода в дальнейшем станет его излюбленной стратегией. Ошеломить – уже полдела, а там тебе и виктория.О визите были предупреждены. Подполковника встретили почтительно. Проводили в зал, окна которого были зашторены полотнищами темно-вишневого цвета с вышитыми на них золотыми символами. Плиты каменного пола были расчерчены геометрическими фигурами. По углам зала горели россыпи свечей.В полумраке новоприбывшему попытались учинить допрос, но он перехватил инициативу и сообщил, что является членом петербургской ложи «Три звезды», что разделяет взгляды вольных каменщиков и, в силу того, что отныне будет служить в Кенигсберге, желает стать своим среди братьев из местной ложи. Тем более что он наслышан, сколь серьезные и умные люди собрались в ней.Слова подполковника оказали поистине магическое влияние на собравшихся масонов. Тут же были проведены соответствующие ритуалы, и ложа «К трем коронам» пополнилась новым членом – Александром Васильевичем Суворовым. Его сразу возвели в пятую степень посвящения с присвоением звания «шотландский мастер». Таким образом, новичок становился вровень с руководителями ложи. Небывалый случай, но тому были основания.Несколько часов спустя подполковник Суворов покинул масонскую ложу и прямиком отправился к генерал-губернатору на доклад. Его приняли незамедлительно, выслушали со вниманием. Подполковник обстоятельно поведал обо всем, что ему удалось узнать.Да, говорил он, членами ложи являются виднейшие граждане Кенигсберга. Да, у ложи есть связь со злейшим врагом России – прусским королем Фридрихом II. Да, члены ложи с настороженностью воспринимают порядки, установившиеся в Восточной Пруссии. Да, они собираются по мере сил защищать своих членов путем высшего покровительства и денежных подкупов. Нет, никто из них не является прямым пособником Фридриха, мечтающего о расчленении России; никто не отправляет ему донесения разведывательного характера; никто не собирается устраивать заговор против новой власти. Посему, резюмировал подполковник, воспринимать масонов Кенигсберга как враждебную силу, на его взгляд, оснований не имеется. Свое поручение он полагает выполненным и просит разрешения отбыть в действующую армию.Такое дозволение было дано, и Александр Васильевич Суворов в следующие месяцы принял самое активное участие в кампании против пруссаков. Главнокомандующий Петр Александрович Румянцев обратил внимание на отважного кавалериста и представил его к званию полковника. О чем и сообщил отцу бравого вояки – генерал-губернатору Кенигсберга Василию Ивановичу Суворову.[b]Большая политика[/b]Шел пятый год Семилетней войны. Мощная антипрусская коалиция (Россия, Франция, Австрия, Саксония, Швеция) заставила возмутителя европейского спокойствия Фридриха II перейти к обороне. Особенно чувствительным ударом стало сражение при Кунерсдорфе. После битвы у короля не было ни армии, ни артиллерии. Только несогласованность действий союзников спасла короля от краха. Ради мира Фридрих готов был пожертвовать Восточной Пруссией, еще в начале войны оккупированной русскими войсками.1 января 1761 года в Кенигсберг прибыл новый генерал-губернатор. Он имел чин генерал-поручика и звание сенатора. Императрица Елизавета доверяла ему как человеку, преданному интересам России, ценила в нем талант крупного администратора. Знаток финансов и специалист по тайным розыскным делам, Василий Иванович Суворов, конечно, был осведомлен о роли масонов в закулисных играх той поры.Декларируя стремление к просветительству и заботу о личном совершенствовании, на деле многие масонские ложи прямо или косвенно участвовали в политических интригах. Ну вот хотя бы такой подлинный исторический документ: [i]«Я, Николай Репнин, клянусь Всевышним Существом, что никогда не назову имени Ордена, которое мне будет сказано почтеннейшим братом Шредером, и никому не выдам, что он принял от меня прошение к предстоятелям сего Ордена о вступлении моем в оный, прежде чем я вступлю и получу особое позволение открыться братьям Ордена. Князь Николай Репнин. Генерал-аншеф Российской службы».[/i]Это – клятва перед вступлением в масонский орден. В ней полный генерал русской армии клянется в обете молчания. Кому? Бывшему капитану прусской армии брату Шредеру. Как мы сказали бы сейчас – прусскому резиденту в России.Понятно и естественно, что Василию Ивановичу, как губернатору, хотелось познакомиться с настроениями кенигсбергских вольных каменщиков. Приехавший на побывку сын как нельзя больше подходил для этого… Операция закончилась полным успехом. Русским нечего было волноваться, что в Кенигсберге кто-то всадит им нож в спину, но, увы, все в одночасье пошло прахом. После кончины «дщери Петровой» Елизаветы вступивший на престол Петр III приказал прекратить боевые действия против Фридриха, перед которым преклонялся. Незадачливый племянник Елизаветы не только заключил мир со злейшим врагом России, но и вернул прусскому королю все завоеванные земли и сделался его союзником. Суворов-старший был смещен с поста генерал-губернатора Восточной Пруссии и назначен губернатором в Сибирь. Это была почти ссылка, которая закончилась с восшествием на престол Екатерины II. Василий Иванович был пожалован в генерал-аншефы, а приехавший в это время в столицу Суворов-сын получил-таки долгожданного «полковника» и был назначен командиром одного из пехотных полков, расквартированных в Петербурге.Конечно, это было признанием прежде всего его военных заслуг. Однако ни одна военная кампания не обходится без надлежащим образом поставленной разведки. Случай с кенигсбергскими масонами показывает, что Александр Васильевич Суворов проявил себя и на этой стезе.[b]Был или не был?[/b]Братья-каменщики из ложи «В три короны» были снисходительны к подполковнику Суворову не только потому, что при встрече он подавил их своим напором. Им было прекрасно известно, чьим сыном является подполковник.Принимая Александра Васильевича свои ряды, они хотели обезопасить ложу от преследования со стороны властей. Потому никаких формальных доказательств принадлежности подполковника к обществу вольных каменщиков от русского офицера не потребовали. А зря. Масонской ложи «Три звезды», на которую ссылался Суворов, существовало в природе. Она была плодом его воображения, оказавшимся чрезвычайно удачной уловкой.Мало того, если бы члены ложи «К трем коронам» хоть немного знали о взглядах и чувствах подполковника, они немедленно разгадали бы в нем тайного агента. Александр Васильевич Суворов никак не мог стать масоном. По свидетельствам современников, он исполнял все религиозные обряды, молился, клал земные поклоны перед образами, строго держал посты, крестился, входя в покои и садясь за стол. Сам читал Апостола во время церковной службы и пел на клиросе.возрастом стал писать духовные сочинения. И хотя русская православная церковь достаточно терпимо относилась к масонам, поскольку среди них было немало представителей благородных семейств, в том числе императорского дома, для истинно верующих они было неприемлемы в принципе.Суворов был не просто истинно, он был истово верующим. «Молись Богу! От него победа, – писал он в знаменитой солдатской памятке, прозванной «Наукой побеждать». – Бог нас водит. Он нам генерал».Два месяца кенигсбергские масоны числили Суворова в полном смысле слова своим, о чем не без гордости было сообщено королю Фридриху. Когда же выяснилась правда, пришло время устыдиться собственной близорукости и неуемному тщеславию: как же, сам сын генерал-губернатора… Однако масоны вольно или невольно отомстили Суворову. Факт посещения им масонской ложи, как правило, оставляемый без комментариев, позволил дальнейшем причислить Александра Васильевича к Братству вольных каменщиков. И поныне среди виднейших российских масонов рядом с именами Пушкина, Кутузова, Сумарокова, Баженова, Левицкого, Боровиковского, Жуковского, Грибоедова, Волошина стоит имя Суворова.Впрочем, это такой ряд, что подобным соседством впору гордиться.[b]На илл.: [i]Обряд инициации в масонской ложе. Люди в мешках слева – не трупы, а кандидаты в масоны, ждущие посвящения в Братство вольных каменщиков.[/b][/i]