Субботним вечером на канале «Россия-24» показали расширенную версию фильма «Содом» - наверное, самого скандального фильма Аркадия Мамонтова. Поводом для показа ошеломляющей своей откровенностью ленты стало заявление Ватикана, назвавшее узаконивание однополых браков в Ирландии «поражением человечества».

Часть тех, кто обсуждал фильм, восприняли ленту «на ура». Часть – обвинили Мамонтова в экстремизме и провокации. Мы решили поговорить с автором ленты о его гражданской позиции и толерантности.

- Аркадий Викторович, где вы – там скандал: все ваши фильмы вызывают острые споры, но такого шума, как после «Содома», я просто не помню. Почему эта лента вызвала такую реакцию?

- Люди чувствуют некую опасность, связанную с тем, что наша жизнь меняется. Человек, имеющий душу и тело, веками существовал в определенной, привычной ему системе координат, установленной, по моему глубокому убеждению, не нами, а Творцом. И вдруг что-то начинает меняться. Люди нервничают и ощущают беспокойство – в первую очередь потому, что эти перемены касаются их потомства, продолжения рода. Большой общественный интерес к этой теме вызван тем, что у всех нас есть дети, которые вступают в мир, где их ожидает огромное количество, мягко говоря, неприятных вещей – начиная с педофилии и кончая другими мерзостями и извращениями.

- Но это ведь началось не сегодня…

- Но всего этого становится многовато. Мы начали ощущать нарастание этого вала с 90-х годов прошлого века – когда много разного хлынуло к нам в страну через открытые границы, а моральные устои государства были, прямо скажем, «отодвинуты». Общество не может это не заботить.

- А почему вы начали снимать картину именно сейчас?

- Не совсем сейчас – все-таки мы делали фильм полтора года. Поверьте, это была сложнейшая и опасная работа. Но мы с нашей командой считали, что обязаны показать россиянам, что ныне существует такая проблема и опасность, что ныне зарождается антицивилизация, построенная на антидуховности и антиморальности. Страны Европы, воспитанные на христианских ценностях, в моем понимании просто отказываются сейчас от отца и матери – своих корней. И переходят под крыло неких темных сил – я так это понимаю.

[OBJ Фильм Аркадия Мамонтова "Содом"]

- Не чрезмерно вы заостряете тему? Вон, вас уже называют экстремистом.

- Мне абсолютно все равно, в чем меня будут обвинять: я защищаю свою семью и детей. И страну защищаю – от угрозы, которая уже на пороге. А вы понимаете, к чему может привести молчание? Не бывает в мире ничего случайного. И чем больше извращений происходит на одном его краю, тем больше радикализма ответно возникает на другом… Вот это может привести к столкновению!

Что же касается моей позиции, то она проста и неизменна годами: для нашей страны крайне важно сохранить свои устои и веру, свои традиции. У нас все это было уже не раз – Россия прошла и через 1917 год, и через 1920-е годы, через всякие там «Союзы безбожников» и еще не пойми что; уж чего только с нашей патриархальной – в хорошем смысле слова – страной не делали, как с ней не экспериментировали! А она – держалась. И выдержала. Деревню извели, семью фактически порушили – а она сейчас, слава богу, возрождается. Но я – к тому, что страны Европы и Америка только подходят к тем испытаниям, которые Россия после диких свобод, провозглашенных революцией 1917 года, уже прошла. И в этом смысле мне европейцев жаль, конечно.

- Вы не перегибаете палку?

- Вы не представляете, что там творится. Вот, на днях журналистка из Дании мне рассказывала: у них, оказывается, почти в порядке вещей уже браки с… самим собой. Идет девушка к алтарю - в белом платье, церковь, все в цветах, родственники. И на вопрос, кого она берет себе в супруги, следует ответ: «Самою себя беру…» Это что?! В газетах откровенные объявления никого уже не удивляют – «ищу сладкого папочку», «ищу сладкую мамочку», пиктограммы с позами – все как само собой разумеющееся.

А подоплека ясна: как будет просто жить, если объяснить человеку, что он – всего лишь животное! Что нет у него никакой души, что после смерти ничего от него не останется, поэтому и надо жить, как животное – наслаждаться здесь и сейчас, любым способом, взахлеб, используя для забавы и секса все возможности, включая настоящих животных! В Европе – культура, в Европе – прогресс, кто спорит. Но сегодня все это в сомнительные обертки оборачивается. Идет разрушение человека как творения Бога, понимаете?

- И что вы предлагаете? Мы достаточно интегрированы в Европу, ездим туда, общаемся. Вы полагаете, что можно бороться со средой?

- Ну, не так уж мы в нее интегрированы, честно говоря. И все мы знаем, какие претензии предъявляются нашим властям, которые в этой ситуации придерживаются христианской точки зрения на то, что происходит, да и совершенно правильно делают. Десятый раз запретили гей-парад в столице. Это кого раздражает? Небольшую кучку людей, правда, очень активных. А мы – не активны. И нам надо – тем, кто придерживается традиционной веры и ценностей - не молчать, а отстаивать свою позицию. И абсолютно ничего не бояться – ни обвинений в чем бы то ни было, ни криков.

- А как же толерантность, которая сегодня лежит в основе нового понимания ценностей мира?

- Толерантность в таком понимании – это бессилие перед инфекцией и заразой. Это слово вообще надо убрать из языка. Есть хорошее русское слово – терпимость. Терпимость нужно проявлять по отношению к другим людям, к другой вере, это нормально и правильно. Я вам честно скажу: я был бы терпим и по отношению к разным извращениям, если бы не одно но: почему все это выставляется напоказ? Да делайте вы, что хотите, в своих закрытых клубах, но что вы лезете на улицу-то обязательно, зачем вам непременно нужно показать, что вы такое?!

Никогда людей отличной от натуралов сексуальной ориентации у нас не дискриминировали. Но никогда никто здесь не хотел, чтобы все это демонстрировалось. Евангелие почитайте: «Горе тому, кто соблазнит единого из малых сих. Лучше бы тому человеку не родиться…» - так Спаситель сказал. А цель и задача у насаждения всех этих грехов «сверхтолерантными» людьми – как можно больше народу перезаразить, как можно больше детей соблазнить.

- Да, во время обсуждения вашего фильма какие-то ужасные цифры по Великобритании озвучили, огромное количество случаев насилия над детьми…

- Они теперь сами понимают – что-то пошло не так… Но мы пока - здоровая часть Европы.

- А чем-то мы защищены?

- Пока - только законом. Но это слабенькая защита. Вы посмотрите, что творится в интернете! А мы – инертны. Это – главная беда нашего времени. Вот, чего-то там сказал Мамонтов, ну, обсудили в такси, за пивом или за кофе, сидя на диване. А я предлагаю оторвать от дивана то, на чем сидишь, и начать делать что-то. Потому что у нас ведь как? Живем, будто нас все это не касается, а потом случается драма с сыном десятилетним или с дочкой, и за голову хватаемся: как же так, принимаемся пятый угол искать. А нечего его искать, в случившемся не кто-то там виноват, не Мамонтов, а твое равнодушие, то, что ты сидел, когда надо было вставать и заниматься общественной деятельностью.

- Вы считаете это панацеей?

- Нет, конечно. Но это одна из форм защиты. Если перестанем быть равнодушными – справимся.