За оказание интимных услуг были задержаны женщины 67 и 46 лет, предварительные данные указывают на то, что посещали интим-притон клиенты с нетрадиционными вкусами.

…Изумленные и расстроенные новостью, представительницы профсоюза жриц любви собрались на вечернее чаепитие в состоянии повышенной нервозности. Председатель РОЖИ (Российского Общества Жриц Интима) Изольда Карловна даже накапала в чашку валокордина.

— Ну просто какой-то невероятный цинизм и глупость.

Я понимаю, что молодым везде у нас дорога, но откуда у малолеток необходимое в нашей профессии знание жизни? А ведь это то, в чем нуждаются мужчины! Наш, увы, ныне подкошенный генофонд.

— И не говорите, дорогуша, — Антиохия Павловна размочила сушку в чае. — Все мельчает. Современное поколение все сводит к плотским утехам и не понимает, как много вкладывают люди нашего поколения в свое дело. Скажут тоже — «пожилые»! Девчонки! Про 46 лет вообще молчу, пионерка. А 67 — да, уже что-то. Хоть какой опыт. И потом, а... поговорить?

— Мужчины нуждаются не столько в «этом», сколько в душеспасительных беседах. Сколько раз уже было: приходит ко мне клиент на два часа, а потом продлевает время. А почему? Потому что на самом деле ему добра и тепла не хватает. И он мне душу раскрывает, как… бабушке. А что он молодой раскроет, кроме — простите за вульгарите — молнии на дурно поглаженных брюках дешевого костюма?

— Не говорите, милочка. Вот сейчас — раз, и произвели скандал. А что такого? — Мелентина Евстифеевна отогнула пальчик и отпила чая с мелиссой. — Вы подумайте только: где взяли… «притон»? На Краснопрудной! В историческом месте! А ведь там наследие, исторические корни.

— Да, Мелентина Евстифеевна, — Изольда Карловна улыбнулась. — Я когда там бываю по делам профсоюза, всегда вспоминаю тот дивный пруд, что закопали в 1910-м. Огромный был пруд! Общество собиралось… Память о пруде том — в топонимике.

— Вот, а кто это расскажет, кроме вас и Мелентины? — закивала головой Януария Февральевна. — Изольда Карловна, а вы, кстати, правда Льва Давыдовича помните? Изольда Карловна передернула плечами.

— Да, хоть он и покинул меня довольно неожиданно, а потом связался с этой сомнительной Фридой. У нас в Школе воспитанниц императрицы Марии Федоровны так, как она, рисовали поломойки.

— В вас до сих пор говорит ревность, — улыбнулась Мелентина Евстифеевна. — Уверена, если бы не политические обстоятельства, Троцкий не окончил бы свой путь вдали от вас. Я в его речах всегда ощущала отголоски вашего пламенного стиля.

— Да, я всегда умела работать со словом. Оттого и в профессии так долго, — гордо кивнула Изольда Карловна. — Но вы лучше скажите, дамы, что, по вашему мнению, стоит за задержанием наших коллег?

— Я думаю, глубокое непонимание, — вздохнула Антиохия Павловна. — Пошлость восприятия. Люди не могут понять, почему в наше время компьютерных технологий, резиновых кукол и виртуального секса клиенты обращаются к нам, пожилым...

— Чернослив слаще слив, — хихикнула Мелентина Евстифеевна. — А сушеная маракуйя — самая сладкая.

— Фи, — вздохнула Изольда Карловна. — Этот фруктовый натурализм не делает вам чести. Суть вовсе не в этом, а в полном непонимании мужчин современными женщинами. Вот был у меня тут клиент… 35, топ-менеджер, так, кажется… Третий раз приходит. Спрашиваю: ну как вы, милый? А он — на слезе. Никак, Изольда Карловна! Ипотека сводит с ума, жена ворчит, дети в гаджетах. На работе плющат, в пробках корежат, по телику пугают. Для либидо выписывают плацебо, погода меняется шесть раз в день, суставы трещат, голова болит. Зато благодаря вашему, Изольда Карловна, совету я, говорит, избавился от геморроя.

— Картофельные примочки? — кивнула Метентина Евстифеевна. — Великая вещь.

— Конечно, их! И еще, говорю, читайте Куприна и Чехова, они душу лечат. Не смотрите политические шоу, ходите пешком. И он руки мне целует: спасибо, говорит, моя душенька.

— И у меня такой клиент есть. То ли сексо-психолог, то ли историк, запамятовала. Приходит, и мы говорим, говорим. Про Каменева и про Зиновьева. Он диссертацию пишет под мою диктовку: «Политические убеждения и гендерные взаимоотношения».

Я ему все рассказала — и про эсеров, и про жмотов-большевиков, и про либералов: они все норовили опорочить качество услуг и не заплатить. Говорит, что как станет доктором, бюст мой поставит у себя на кафедре в институте! — Мелентина Евстифеевна перевела дух.

…Вечеряли жрицы долго. А потом решили, что выход из сложившейся ситуации — один: письмо президенту писать. Он человек с пониманием. Если искоренять явление бесполезно, лучше извлечь из него пользу и поставить на службу отечеству.

— И потом, — подытожила Изольда Карловна, — у нас пенсионный возраст для женщин хотят повышать. А мы — вне возраста. В том смысле, что любви все возрасты покорны…

фельетон