Лучшие кардиологи России: «На Западе комфортней, но там вы юридически беспомощны…»

Этот крупнейший научный форум посвящен 50-летию Российского кардиологического общества, общественной организации, объединяющей 5 тысяч лучших специалистов из всех регионов России.

В Таврическом дворце кардиологов Всея Руси приветствовали: президент Российского кардиологического общества академик Евгений Шляхто, почетный президент Российского кардиологического общества академик Евгений Чазов, главный сердечно-сосудистый хирург РФ директор НЦССХ им А. Н. Бакулева академик Лео Бокерия, депутат Государственной Думы, первый зампредседателя Комитета ГД по охране здоровья, хирург Николай Герасименко, президент Национальной медицинской палаты, директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии профессор Леонид Рошаль, председатель Высшего совета партии «Единая Россия», постоянный член Совета безопасности РФ Борис Грызлов, председатель Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Вячеслав Макаров и другие известные политики, общественные деятели и врачи.

Среди зарубежных гостей Конгресса были ведущие ученые: президент Европейского кардиологического общества профессором Панос Вардас, президент Американской коллегии кардиологов профессор Джон Харольд и многие другие.

В Таврическом дворце петербургский корреспондент «Вечерней Москвы» попросил знаменитых российских кардиологов ответить на вопрос: «Нужно ли непременно стремиться отправляться в западные клиники тем россиянам, кому предстоят сложнейшие операции на сердце?»

Евгений Шляхто, директор Федерального центра сердца, крови и эндокринологии им. В.А.Алмазова, знаменитый российский кардиолог:

- Сегодня 90-95 процентов операций в российской кардиохирургии выполняется ничуть не хуже западных, и это происходит в 10-15 российских центрах. Да, в каких-то абсолютно новых вещах мы еще уступаем, но, согласитесь, 95 процентов - это серьезная цифра!

Президент Национальной медицинской палаты, директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии профессор Леонид Рошаль:

- Я хочу подтвердить слова Евгения Владимировича, и они касаются не только Москвы и Петербурга, я только что был в Пензе, там прекрасный кардиологический центр, там делают буквально все… Я много езжу по стране и вижу те позитивные изменения, которые уже произошли. Только бы не перевели федеральные учреждения в систему ОМС. Если переведут, то для многих это будет равносильно убийству…

- Исходя из вышесказанного, можно ли сказать, что тот, кто едет лечиться на Запад, бросает деньги на ветер? – поинтересовался питерский корреспондент.

Евгений Шляхто:

- Каждый сам выбирает сам, где ему лечиться, путь, который ему ближе. Запад - это, конечно, комфорт, и за него надо платить, но человек, выезжающий за рубеж, часто юридически абсолютно не защищен, и мы имеем много ситуаций, когда помощь оказывается не очень качественно, а человек не знает, что ему делать, ему просто некуда обратиться, а есть бумага, где он подписался на все.

Доктор Рошаль:

- Нам сейчас не нужно приукрашивать реальность: в России, действительно, хорошие доктора и медицинские учреждения хорошие. Но на полную ли силу они работают? Ведь где-то в ноябре месяце многие фактически «выбирают» все лимиты, и полтора месяца, до января, институты не могут полноценно работать, потому что нет денег… А в это время людям нужна экстренная помощь.

Евгений Чазов:

- Медицина не стоит на месте, все время движется, и наша научная кардиология не отстает. Мы 37 лет работали вместе с американскими специалистами, у нас договор между государствами, а сейчас Путин и Обама подписали документ о необходимости восстановить эту практику в области медицины. И вот уже наши сотрудники работают в Чикаго, мы принимаем у себя заокеанских специалистов: в общем, наша наука понемного возрождается после 90-х, когда все «пролетело»... Что далеко за примерами ходить, если два наших знаменитых артиста, наши пациенты, не послушались в свое время меня и уехали на Запад. Один из них Евгений Леонов, который не поверил нам: «Нет, я уеду туда!» А мой друг, известный художник Илья Глазунов, лечился в Германии, потом вернулся и обратился ко мне: «Плохо, погибаю, помоги!», мы ему помогли, и с тех пор он не устает повторять: «Лучше нашей медицины ничего нет». Или вот еще случай – Егор Лигачев, известный политик, ему было 90 лет, и если ему сделать обычную операцию, то он погибнет. Мы сделали, так называемую, гибридную, когда вводим катетер и без вскрытия восстанавливаем. И Егор Кузьмич Лигачев живет (он на пороге своего 93-летия. – Прим. Авт.), и таких случаев немало. А однажды я спросил у своего друга, крупного американского ученого: «Почему американская система медицины считается лучшей в мире?», на что он, подумав, ответил: «Ты знаешь, у нас каждый президент начинает свою предвыборную программу со слов: «Я займусь улучшением здоровья граждан Америки, с конкретных мер по страхованию, обездоленных, нищих…» А российские лидеры говорят о совсем других вещах. Но, знаете, и мой друг, и я, сошлись на том, что самая лучшая медицина все-таки на Кубе, где к каждым 50 семьям прикрепляется один врач, он следит за каждым буквально с рождения – и у нас такое было в советское время, а нынче практически утеряно.