Один день в монастыре: как спецкор «ВМ» трудником был да капусту рубил

Оптина пустынь названа по имени раскаявшегося разбойника и лиходея Опты — так гласит легенда. «Лихие люди» обосновались на этой отдаленной от других населенных пунктов территории в XIV веке. Опта (или Оптий) по неизвестным причинам переосмыслил прошлое и стал монахом Макарием. Письменные документальные свидетельства о жизни самого монастыря появились гораздо позже, во времена Бориса Годунова. А совсем точные — уже в XVIII веке. Однако корреспондента «ВМ» интересовала не столько история, сколько сегодняшнее положение дел.

Как же попасть в монастырь? Оказалось, что очень просто.

— Приходите, определим вас трудником, — с улыбкой на лице сказал монах Алипий, встретивший корреспондента и опекавший его целые сутки.

Оптина пустынь названа по имени раскаявшегося разбойника и лиходея Опты / Фото: Сергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Так сразу в монахи, оказывается, не берут! Для начала с помощью наставника пришлось разобраться в тонкостях монастырской табели о рангах.

Итак... Трудник — обычный человек, который живет при монастыре, питается и работает. Он носит обычную одежду. Есть еще халатник, тот, кто уже зарекомендовал себя и получил право носить халат черного цвета. Это происходит только после нескольких лет жизни при монастыре. А вот послушник  состоит в братии и готовится стать монахом. Отличить его можно по подряснику — монашеской одежде. Этот человек живет в монашеском корпусе. Инок — тот, кто принял постриг. Он дает обет — обещание пребывать в монастыре и выходить из него только в рамках послушания. Обязательно и строгое исполнение указаний наместника. Также в обители проживают монахи, давшие обет целомудрия — отказа от брака и нестяжания, у них должно быть минимум вещей.  Одежду, еду — все выдают. Зарплату монах не получает. Схимник тоже дает обеты, но более строгие. Все основное время он проводит в молитвах. Священнослужителями можно стать, лишь окончив духовную семинарию.

В Оптиной пустыни работают все. В специально созданном расписании обозначено, кто, где, когда и что делает. Послушание, связанное с огородными работами, в Оптиной пустыни самое распространенное.

Алипий однажды приехал в Оптину пустынь на экскурсию и решил остаться / Фото: Сергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Разъяснив вопрос со «званиями», корреспондента отправили спать, дабы он не смущал своим светским видом и японскими фотокамерами обитателей. Поселили напротив входа в монастырь, в избушке под номером 7, в комнате для паломников.

Следующее утро началось в 4:45, чтобы в пять уже быть в храме на молитве. Она совершалась в полной темноте, лишь у хоров горели всего две свечи да одной электрической лампой подсвечивалось место, где покоятся мощи. Алипий пояснил, что утренняя молитва — самая важная, и потому ее совершают без света, чтобы сосредоточиться. Затем сытный завтрак. А после — труд. Распределение мест приложения сил каждого озвучивается в девять утра. Своего рода развод — как в армии, но более гуманно и без построения на плацу.

Утренняя молитва — самая важная / Фото: Сергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Корреспондента определили «на капусту»: ее пришлось рубить в поле вместе с братией. Руководил этим отец Владимир, который дал корреспонденту условное имя «отец Сергий». Вооружил острым мачете и объяснил суть задачи: подходишь к кочану, обрываешь внешние листья и, точно примерившись, рубишь его под корень. На выбор было два вида «капустной» работы — рубить или собирать. Попробовав и то, и другое, новоиспеченный «отец Сергий» понял, что лучше у него получается именно рубить. Он левша, но неплохо рубит и правой, это дает ему уникальную возможность рубить налево и направо, что было отмечено одобрением отца Владимира. Команда оказалась смешанной — трудники, один халатник, несколько монахов и даже священник.

У монахов есть свои чины / Фото: Сергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Дисциплина здесь строже, чем в армии. Никакие указания отца Владимира не обсуждались и выполнялись беспрекословно. Но шуткам всегда есть место. В одном из больших кочанов поселились мыши. Растревоженные рубщиками, некоторые из них выскочили и стремглав понеслись по полю, а другие, сделав круг вокруг кочана, предпочли снова в него залезть. Над грызунами-вредителями посмеялись, а кочан оставили отдельно: в пищу он уже не годен, но пусть у мышей будет шанс его беспрепятственно покинуть. Срубленные кочаны грузили в тачки и тележку, а после перемещали в прицеп. Трудник Игорь с гордостью управлял «капустоболом» — бригада развлекалась, бросая в него кочаны, немножко имитируя баскетбол. «Играли» так до обеда и в итоге собрали половину урожая. Корреспондент понял, что выражение «рубить капусту» в смысле зарабатывать деньги действительно оправдано: капуста растет долго, а рубануть ее — секундное дело. Собранный урожай другая бригада монахов помещала в большие бочки, предварительно нашинковав в специальной шинковальной машине. Будут запасы на зиму!

Церковь грузовиком или трактором могут поставить, где надо / Фото: Сергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

После обеда — час отдыха. Чаще всего монахи и трудники просто спят. Алипий, пожертвовав своим сном, устроил экскурсию.

— Вот видите странный такой угловатый храм? Это передвижная церковь, под панелями-драпировками у нее колеса.

В этом корреспондент убедился сам, просунув в щель объектив. Церковь грузовиком или трактором могут поставить, где надо, чтобы службы не прекращались.

А выражение «рубить капусту» в смысле зарабатывать деньги действительно оправдано / Фото: Сергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Потом — снова на работу, хотя вместо этого слова используется другое — «послушание». Любая деятельность начинается с молитвы, молитвой же и заканчивается. После выпало очень грязное и трудоемкое послушание — сортировать собранную картошку. Стоя возле сортировочной машины, нужно было отбирать клубни: резаные и гнилые откидывать на корм животным, крупные и мелкие — в мешки. Пыль столбом. В ушах шум. Однако, если устал, можно отдохнуть. Алипий объяснил, что в послушании — от каждого по возможности, никто насильно заставлять не будет. Однако отец Варсонофий, старший «по картошке», больше напоминал прапорщика, с той лишь разницей, что все время улыбался. Однако кто-то уже из трудников осмеливался с ним спорить, мол, давайте передвинем машину, переставим ведра и так далее. Понимания эти инициативы у отца Варсонофия не находили.

— Отец Макарий, давайте откажемся от дискуссий, просто делайте так, как я говорю, — любезно, но твердо увещевал Варсонофий реформатора.

— Все во славу Божию, — вздохнул Макарий и подчинился.

На выбор было два вида «капустной» работы — рубить или собирать / Фото: Сергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Работа продолжилась. Когда кто-то из братии уставал, внимательный Варсонофий просил его поменяться с другими. Станок для сортировки был довольно высокий, корреспондент «ВМ» был поставлен оттаскивать от него мешки с картошкой и складировать их рядом. За дело он взялся так же рьяно, как и рубил капусту, за что был отчитан Варсонофием.

— Ты, Отец Сергий, не части. Все должны друг друга дополнять, а если ты будешь вперед всех, то либо простаивать будешь, либо остальных нервировать. Видишь, отец Иоанн уже немолод, и все мы под него подстраиваемся. А ты как бы показываешь, что, мол, давайте быстрее. Тут главное — чтобы все было во славу Божию, и все хорошо! — увещевал он.

Послушание продлилось до самой темноты, даже на службу не позвали. Освободились только к ужину.

Одежда монаха - тоже дело особое / Фото: Сергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Еду предложили постную, но вкусную! Макароны, салат из овощей, но на столе были и соусы — кетчуп, аджика.

— Почти все — свое, — пояснил Алипий, накладывая корреспонденту салат. — Завтра будет рыба, а вот мяса не бывает, так что привыкайте!

С этого года в трапезной введено раздельное питание для обитателей монастыря: трудники садятся с трудниками, монахи — с монахами. Но пища одинаковая. Только у священников кружки с узорами, а у остальных — без. Едят все ложками. Вилки и ножи есть, но ими никто не пользуется.

— Так съесть можно больше, — шутит худощавый Алипий.

Завершается день крестным ходом вокруг монастыря. Почти в полной темноте, когда горит лишь одна свеча, монахи и все желающие обходят его с песнопениями. Затем — личное время и сон. 

Трудоемкое послушание — сортировать собранную картошку. / Фото: Сергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Алипий поделился, что в миру был Филиппом, жил в московском районе Ясенево и учился в геолого-разведочном институте. Но, один раз приехав на экскурсию в Оптину пустынь, решил вскоре вернуться туда и стал трудником.

— Мне выпало послушание на конюшне, лошадиную мочу вывозить. Помню, один раз упал и весь ей облился. Запах от меня стоял дня два, наверное, — вспоминает он. — Сейчас я уже инок и принял обет безбрачия. Буду в монастыре, мне здесь очень нравится.

Тут корреспондент «ВМ» понял, что еще не готов. Работать — да. Смирять гордыню —тоже. Но вот жить, не выходя из монастыря, — увольте. Потому, упав на кровать и проспав, как убитый, до 4:45, чтобы в пять утра уже стоять на службе в кромешной темноте, собрался домой. Ехал и всю дорогу думал: «Надо все-таки смирять гордыню». 

С этого года в трапезной введено раздельное питание для обитателей монастыря / Фото: Сергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Список чинов

Наместник — чин епископа. Самый главный в монастыре. Духовный отец и административное лицо.

Благочинный — чин иеромонаха. Заместитель епископа. Составляет расписание послушаний, богослужений.

Старший духовник, архимандрит, занимается принятием исповеди и дает духовные советы.

Иеромонах, архимандрит — эконом, заведующий хозяйственной частью.

Казначей — иеромонах отвечает за денежные средства.

Келарь — иеромонах, ответственный за еду. Трапезная, склады еды, повара — все в его компетенции.

Заведующий подсобным хозяйством — иеромонах.

Уставщик — иеромонах, регулирует то, что нужно петь и читать. Следит за внешним  видом братии.

Заведующий рухольной — ответственный за одежду и швейные мастерские.

Запасы на зиму / Фото: Сергей Шахиджанян, «Вечерняя Москва»

Какая должна быть одежда

Трудник — просто в чистой одежде.

Халатник — в халате.

Послушник — в подряснике.

Инок, монах, иеромонах на трапезу и в храм приходят в полном монашеском облачении. Крест обязателен для священников, иноки — в рясе и клобуке, круглой шапке с развевающейся наметкой, монахи — в рясе, клобуке и мантии — черной развевающейся накидке.

Если кто одет не по уставу, могут удалить со службы или из трапезной.