Жиртрест

Новая Знакомая внимательно посмотрела на Хлебосалова, отпила глоток вина и произнесла отрепетированную фразу:

— Мы с вами можем вместе обедать, ходить на концерты, зарабатывать деньги, плести интриги и бить врагов. Можем быть приятелями, даже друзьями, можем быть деловыми партнерами. Единственное, кем мы не можем быть, это любовниками.

Хлебосалов всегда считал, что опытному мужчине достаточно трех минут, чтобы понять, подходит ли ему эта женщина. С Новой Знакомой хватило одного взгляда, чтобы запасть на нее с долгосрочными намерениями.

Боясь спугнуть, он включил режим неторопливого охмурежа. Они несколько раз поужинали, сходили в оперу и на вернисаж, им нашлось о чем пошутить и поумничать. После пятого рандеву он решил, что пора сократить дистанцию (брудершафт, легкие прикосновения, медленный танец). Местом действия был выбран модный ресторан с живой музыкой. И вот поди ж ты!

— Мне с вами очень интересно и приятно,— продолжила дама через паузу. — Но я не смогу лечь с вами в постель. Просто не люблю жирных мужчин.

Он не донес устрицу до рта, и она упала на крахмальную салфетку, которую Хлебосалов на манер слюнявчика разложил на обширном животе.

— Не обижайтесь, я просто не хочу подавать вам ложную надежду, — манерно изъяснилась Новая Знакомая и ушла.

Хлебосалов заказал водки и призадумался. Ему, как и всякому джентльмену с большим пробегом, случалось сносить морально-этические оплеухи от женщин, но такого прямого в челюсть он не получал никогда.

На следующее утро он встал голышом перед большим зеркалом и начал разглядывать свое отражение в рост. То, что по типу телосложения он приписан не к худосочным астеникам и мускулистым атлетикам, а к корпулентным пикникам, Хлебосалов знал еще с юных лет. И, двигаясь с годами по восходящей — упитанный, плотный, дородный, тучный, грузный, толстый, жирный, — совершенно не парился насчет своих габаритов.

Преувеличенные размеры не мешали ему прилично танцевать, играть в волейбол и завязывать шнурки, не садясь на табуретку. А в соединении с веселым характером, артистизмом и безотказным чувством юмора он выглядел просто милашкой. Отношениям с женщинами полнота ничуть не препятствовала, никто из жен и подруг не капал на мозги насчет похудения, а одна озорница даже как-то сказала: «Люблю, когда рядом со мной шагает бревно», — и это прозвучало комплиментом.

Новая Знакомая пошатнула его самооценку и заставила посмотреть на себя без снисхождения. На зеркальном полотне в центре живописной композиции располагалось пузо, которое злые языки именуют передней задницей. В этом мешке обитали ферменты под названием ароматазы, которые преобразуют тестостерон в эстрадиол, то есть главный мужской гормон в женский. Тенденцию к перемене пола поддерживали также сиськи второго размера и приметы целлюлита на филейной части. Что касается первичных половых признаков, то они пока сохранялись, хотя удостовериться в этом можно было лишь с помощью того же зеркала — по причине, именуемой в народе зеркальной болезнью.

Насладившись увиденным, Хлебосалов злобно зарычал и завесил зеркало пледом. Потом позвонил Новой Знакомой и сказал, что приглашает ее на ужин. В то же место, в тот же час. Только через полгода.

Опыт похудения у Хлебосалова был, но двадцатилетней давности. В ту пору разбогатевшая публика решила удлинить свой земной путь, дабы подольше насладиться первоначально накопленным капиталом. Новая концепция завораживала своей революционностью, поскольку включала аж три вида воздержания: не бухать, не смолить, не жрать. И отдаленно напоминала классический советский анекдот: «Жизнь за родину отдашь?» — «Отдам, на хрена мне такая жизнь!»

Хлебосалов, который привык думать, что его телесная тучность подразумевает финансовую крутизну, тоже попал под влияние тренда и опробовал на себе многие тогдашние фишки. Голодал и клизмился, сидел на гербалайфе и тайских таблетках, раздельно питался, потел в паровой бочке...

Результат впечатлил. Из категории пузанов он вернулся в разряд крепышей, но не это оказалось главным.

По-роденовски отсекая все лишнее, Хлебосалов как будто переработал вредный жир в нематериальные, но ощутимые и полезные субстанции: энергию, выносливость, духоподъемность. Гордость за содеянное переполняла душу, открывала новые жизненные ориентиры, усиливала желание извлекать прибыль.

В такой звездной форме Хлебосалов продержался еще полтора года, много чего свершил, но однажды услышал сладкоголосое пение сирен: перестань себя изводить, ты давно заслужил поощрение. Расслабься, проспи тренировочку, покушай вкусненького, это же эндорфины, гормоны радости, они продлевают жизнь получше всякого ЗОЖа.

И Хлебосалов дал себе послабление, а точнее — дал слабину. Он посчитал, что, если будет прибавлять ежедневно всего по 10 граммов живого веса, ничего, в сущности, не изменится. Но расчет оказался с изъяном, ибо ничтожные 10 граммов превращались в ежемесячные 300 и в ежегодные три с половиной кило. В результате за четыре ударных пятилетки он проследовал обратным путем до станции на 144-м килограмме. Но не переживал, поскольку знал наверняка, что у него хватит силы воли изменить себя.

Если возникнет нужда. Которая не возникала. Вплоть до ужина с Новой Знакомой. Итак, цель была поставлена, осталось выбрать средства. Самые скорострельные из них — хирургические. Можно провести баллонирование: засунут тебе в желудок силиконовый пузырь с физраствором, и будешь чувствовать, что сыт. А можно сделать резекцию, то бишь оттяпать три четверти растянутого желудка, и он перестанет вечно просить хавчика. Но, поразмыслив, Хлебосалов решил, что Новая Знакомая при всех ее прелестях не стоит таких рисков.

Под знамя борьбы были стянуты иные резервы. Избалованный шоу-бизнесом диетолог за сумму, на которую можно было бы целый год питаться одной черной икрой, составил рацион и заколебал контрольными звонками. Персональный тренер с замашками садиста гонял по тренажерам. Массажист своими лапами и пятками уплотнял рыхлое тело. В модной клинике очищали кишечник и ускоряли метаболизм. Хлебосалов без конца пересчитывал калории, по пять раз на дню вставал на весы, но желаемые цифры никак не появлялись. Мало того: от одного голодного взгляда на какую-нибудь шаурму прирастало граммов двести.

Организм, который всегда благодарно отзывался на усилия хозяина, с годами стал несговорчив, приходилось биться с ним смертным боем, повторяя мантру: делай не то, что хочешь, кушай не то, что любишь. При этом Хлебосалов совершенно не стремился к худостройности, — она свела бы на нет его вальяжное обаяние. Даром не нужны были кубики на животе, вполне устраивала ненавязчивая округлость брюшка. Никаких рельефных мышц на теле, никаких жестких очертаний лица, куда важнее крепкая задница, которую, как известно, замечают женщины.

Месяца через два наметились сдвиги. Шея легко завертелась в прежде удушливых воротниках. Под застегнутый пиджак, как и положено, помещался кулак. Брюки можно было снять, не расстегивая. Даже ботинки и кепки, которые впору при любых габаритах, и те стали слегка велики.

Дальше — больше. Постепенно еда без соли приобрела вкус, а частых крохотных порций хватало, чтобы не испытывать голодные спазмы. Казавшаяся пустой тратой времени двухчасовая ходьба со скандинавскими палками начала доставлять радость. То, что еще недавно приходилось делать через силу, закреплялось в рефлексах. Из черно-белого кино жизнь превращалась в цветное.

Ровно через шесть месяцев после памятного ужина наступил момент истины: бывший жиртрест снял плед с зеркала. Перед ним стоял мужчину в расцвете лет, сил и желаний. Гедонист, готовый жить долго и счастливо. Новая Знакомая сразу взяла трубку. Она была приветлива и о назначенном ужине не забыла. Хлебосалов надел новый костюм, который был на три размера меньше прежних, и устремился на зов трубы. Ветер удачи дул в его упругий зад.

Читайте также: Фитнес-тренер рассказала, как избавиться от жира на животе