«Я омерзительный, пьяный, ужасный»: как признавал свою вину Ефремов в суде

3 сентября в Пресненском суде прошло заседание по делу актера Михаила Ефремова, ставшего участником пьяного ДТП, в котором погиб курьер Сергей Захаров. На слушании состоялись прения сторон, в ходе которых участники узнали срок наказания, запрашиваемый стороной обвинения, прослушали многочасовой монолог адвоката защиты Эльмана Пашаева, а также последнее слово Ефремова.

На заседание подсудимый пришел гладко причесанным, подстриженным, в черной футболке с надписью «трудный возраст», его защитник — в черном же костюме, как на похороны. А расстраиваться было из-за чего — сегодня гособвинение должно было запросить наказание Михаилу Ефремову. И понятно было, что условных и демократичных сроков ждать не стоит, но все же речь прокурора удивила многих — она запросила для подсудимого 11 лет лишения свободы в колонии общего режима с выплатой компенсации в 500 тысяч рублей старшему сыну погибшего (его защитник Сергей Аверцев подавал иск на 7,5 миллиона — прим. «ВМ») и с уплатой одного рубля по иску трех других потерпевших.

«Ждали его раскаяния»

Второй выступила адвокат потерпевших Ирина Хайруллина. Она поддержала требования обвинения, ведь закон, по ее мнению, един для всех — и для курьера службы доставки, и для народного артиста.

— Желание Ефремова переложить вину на медиков, прохожих, даже на самого Захарова — причем непонятно, как Захаров мог предотвратить ДТП, — свидетельствует о том, что он готов воспользоваться любой лазейкой, чтобы избежать наказания, — заметила Хайруллина.

По словам защитницы, на строгом наказании настаивают в первую очередь сами потерпевшие. Но их реакция могла бы быть совершенно другой, ведь главное, чего они ждали, — подлинное раскаяние и искренние извинения.

— Реакция потерпевших могла бы быть иной, они могли бы и смягчиться к этому человеку, если бы в какой-то момент Ефремов раскаялся и принес свои искренние соболезнования. Они даже с пониманием относились к тому, что какие-то моменты он мог и не помнить. Однако занятая им позиция, строящаяся на том, что подсудимый не помнит вообще ничего и не признает вину, не дает возможности снисхождения. Они действительно ждали его раскаяния. Мы передали семье стихи, которые написал Андрей Орлов (друг Ефремова, поэт — прим. «ВМ») и которые он хотел положить на могилу. Вы не представляете, с какой благодарностью они их приняли. Потому что человек нашел в себе силы, возможность и время и выразил свое участие. Именно этого ждали потерпевшие от подсудимого, именно это было важно.

Адвокат завершила свою речь тем, что верит друзьям Ефремова, называвшим его добрым, честным, щедрым человеком. Вполне возможно, он действительно был таким, но точно не по отношению к потерпевшим.

Невольные ученики

Фото: Андрей Никеричев / АГН Москва

Следующей слово взяла главная оппонентка Эльмана Пашаева, адвокат Анна Бутырина, в отношении которой защитник неоднократно позволял себе оскорбительные высказывания. Бутырина поддержала прокурора, а также попросила провести проверку в отношении свидетеля защиты Тевана Бадасяна, показания которого могут оказаться заведомо ложными. Попросила она обратить внимание и на самого Эльмана Пашаева:

— Все мы стали невольными учениками этого адвоката, разъяснявшего нам нормы УПК, правда, его разъяснения на плохом русском языке не имели ничего общего с действующими нормами. Высказывания человека, трижды лишенного статуса и осужденного по уголовной статье, звучали странно в контексте данного суда и носили оскорбительный характер. На прошлом заседании он допустил оскорбление и угрозу в мой адрес, сказав, что рано или поздно со мной разберется. Полагаю, данное поведение недопустимо и не соответствует кодексу профессиональной этики адвоката.

По словам Бутыриной, она даже обратилась с заявлением в СК, поскольку посчитала угрозу реальной.

После выступили адвокаты старшего сына погибшего, Татьяна Головкина и Сергей Аверцев. Они посчитали несправедливым требование прокурора о компенсации морального ущерба всего в 500 тысяч рублей — ведь жизнь человека, отца, не купишь. Кроме того, от 7,5 миллиона Ефремов явно не обеднеет, ведь, как он сам заявлял в одном из видео, денег у него много.

Перед началом заседания Ефремов попытался сделать заявление, что признает свою вину, но поскольку, по сути, оно было произнесено вне процесса, в текущий момент значения не имело. Да и сделано заявление, по мнению Аверцева, слишком поздно.

— Подсудимый с первого дня заседания знает, что происходило в тот вечер, — посчитал адвокат. — Не утверждаю, что помнит, — знать и понимать — разные вещи. Он постоянно говорил нам, что пришел за правдой и как только появятся доказательства его вины, тут же ее признает. Но, даже если сегодня мы опять, второй раз за день, услышим признание, грош ему цена. Так как он правду не ищет.

«Каскад оскорблений»

Фото: Андрей Никеричев / АГН Москва

Последним со стороны потерпевших с пламенной речью выступил адвокат Александр Добровинский. По его мнению, то, что мы увидели на процессе, — одна большая попытка «отмазаться», избежать наказания за содеянное, не гнушаясь любыми доступными способами:

— С одной стороны — человек за рулем, ехавший домой с работы, полный забот и надежд, живущий простой и доброй жизнью. С другой — человек, опьяненный не только вседозволенностью, но и алкоголем, человек, не желающий взять ни вину, ни ответственность. С одной стороны — потерпевшие, которые с самого начала говорили, что память человека не продается и им не нужны деньги. С другой — неверие, что людям могут быть не нужны деньги. Слова извинения так и не прозвучали ни разу — только непрекращающийся каскад оскорблений. Я спрашивал себя: что дало это Ефремову и его адвокату? И нашел ответ — моральное, а вернее, аморальное удовольствие преступника, пытающегося отмазаться. И мне очень жаль, что такой большой актер оказался таким маленьким человеком.

Последним с долгим трехчасовым монологом выступил Эльман Пашаев. Если остальные защитники подводили итоги процесса, объясняли свою позицию, приводя факты, анализируя показания свидетелей, то защитник Ефремова потратил три часа на критику своих оппонентов и попытки заставить суд пожалеть подсудимого:

— Погиб человек. Это судьба человека. Но жизнь Ефремова — тоже судьба. Пока не столкнешься с этим сам, не поймешь, насколько все это страшно, когда судебная система обращается с тобой, как с вещью. Ефремов ведь тоже человек. Я не понимаю, чего вы хотите, чего добиваетесь? Вы что творите? Какие 11 лет? Зачем вы дестабилизируете обстановку внутри нашей страны? Такими сроками вы показываете ангажированность этого процесса! Непонятно, зачем вы это делаете и кому хотите нравиться, но должен сказать, что Ефремов не боится. Пусть ему даже 12 лет дадут. Вы видели, чтобы он испугался, когда назвали срок? Нет! Он с первого дня знал и понимал свою судьбу.

Отдельное внимание правозащитник уделил критике Бутыриной, мотивируя ее несостоятельность как адвоката сплетнями из личной и интимной жизни женщины. На его слова Анна ответила чуть позже, но не менее жестко:

— Есть такое образное выражение, что подсудимому при вынесении приговора суд может добавить срок за адвоката. Считаю, за Пашаева можно смело назначать максимальный срок. Касаемо меня лично, то ничего, кроме рвотного рефлекса, данное существо у меня не вызывает. Выбрав такого адвоката, Ефремов подписал себе приговор.

«Шикарные доказательства»

Фото: youtube.com/GrazhdaninPoet

Последним событием заседания стало последнее слово самого подсудимого и публичное признание им своей вины:

— Я артист популярный, значит, должен и отвечать популярно, по полной, в два раза больше, чем обычный человек. Никакого негатива по отношению к потерпевшим я не испытываю — у них огромное горе, я соболезную им и переживаю. А вот адвокаты стали препятствием, не давшим нам с ними помириться. (...) Я сразу сказал, что не буду отмазываться, и поэтому нахожусь сейчас здесь. Но, да, я не признал вину — потому что, во-первых, правда ничего не помню, и, самое странное, что не помню даже удара. Мне сказали, надо выпить столько же, сколько тогда, чтобы вспомнить, но я теперь не пью. (...) Почему не высказал соболезнования потерпевшим в суде? Потому что тогда снова сказали бы, что я играю на публику. Что бы я ни сделал, скажут, что я неправ. В общем, понимаю, что неправ во всем. Ваша честь, я признаю вину и искренне раскаиваюсь в том, что сделал. Если это сделал я — хотя, еще бы, такие ведь шикарные доказательства. Алкоголь — это дикое зло. Не знаешь меры — пойдешь на нары на 11 лет.

Затем подсудимый захотел прочитать стих собственного авторства, посвященный погибшему, — его он написал на девять дней смерти Сергея Захарова:

Сергей, мы не были знакомы,

Наше знакомство стало ужасным,

Я был в состоянии алкогольной комы,

А ты погиб совершенно напрасно.

Если, Сергей, я смогу пережить твою смерть,

Все, что будет потом, — только во имя твое.

Я буду молиться, если смогу дотерпеть до того времени,

Когда мы станем вдвоем.

Там никто не сдает и никто не злится,

На том свете нету таких понятий.

Там у всех, как у тебя, светлые лица.

Меня туда не возьмут, там нет никаких демократий.

Сергей, я не прошу у тебя снисхождения,

Я омерзительный, пьяный, ужасный, нечеловек.

Ты, к сожалению, не слышишь моего к тебе обращения.

Мне, к сожалению, не удастся вернуть тебя в этот век.

Господи, дай мне немного сил, а Сергею — рая!

Вот бы поговорить с ним! Увидеть его! Помолчать...

Я же дошел до ручки, как в жизни дошел до края.

Есть на кого поставить Каинову печать.

Выступление Михаил Ефремов закончил словами о том, что 11 лет — очень кровожадный срок и едва ли он доживет до его окончания, поэтому, если судья примет решение о таком наказании, то, по сути, подпишет ему смертный приговор. На этом заседание завершилось.

О вердикте суда страна узнает 8 сентября в 11:00.

Главные факты по теме ДТП с участием Ефремова можно прочитать ЗДЕСЬ >>>

Читайте также: Адвокат Ефремова просит для актера наказание, не связанное с лишением свободы