«Ни одной проходной роли»: Москва простилась с Арменом Джигарханяном

17 ноября Москва простилась с народным артистом России, актером и режиссером Арменом Джигарханяном, скончавшимся в возрасте 85 лет после продолжительной болезни. Прощание прошло в здании Московского драматического театра под руководством Джигарханяна, похороны — на Ваганьковском кладбище. Корреспондент «Вечерней Москвы» побывала на печальном мероприятии.

Обычно на прощаниях с известными артистами не протолкнуться: люди начинают собираться еще за пару часов до начала церемонии, толпятся, судачат, делятся воспоминаниями об усопшем. Сегодня заранее приехали одни журналисты, поклонники начали подходить только за полчаса до открытия дверей, но и их было немного. Возможно, сказалась осторожность горожан при посещении общественных мест в период пандемии. Может, именно поэтому у здания театра в этот день собрались только самые искренние поклонники творчества Джигарханяна, те, кому было действительно важно прийти сюда в этот день.

Правда, были и другие персонажи — просто любящие места скопления СМИ. Например, седовласый мужчина, называющий себя экстрасенсом и «отработавший» с журналистами, кажется, все значимые события этого года — от похорон бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова до судов над актером Михаилом Ефремовым. Или другой — специализирующийся исключительно на прощаниях с известными лицами.

— Смотри меня сейчас по телевизору, я на прощании, — кричал он в телефон своему собеседнику, — на всех федеральных смотри. Я буду в шапке и с букетом. Да, вот так, попал. Короче, включай телик.

«Самая короткая дорога та, которую ты знаешь»

Собравшихся стали запускать в здание за полчаса до официального начала. На стойке у входа лежали маски, перчатки, стояли санитайзеры, по бокам прохода — сотрудники театра, одетые в черное, в центре — черно-белое фото усопшего в обрамлении белых и алых роз. Открытый гроб для прощания установили на сцене театра. Люди спускались в зал, клали цветы на постамент и проходили дальше.

Фото: Наталия Белова, «Вечерняя Москва»

Садиться на кресла нельзя: в городе продолжается борьба с эпидемией. Со временем, однако, первые ряды все равно заполнились. На сцене — гроб, в креслах — люди. Словно последний спектакль великого актера.

Знаменитостей тоже пришло немного. Журналисты заметили Бедроса Киркорова, Эдгарда Запашного. Некоторые коллеги Джигарханяна по цеху захотели выступить с прощальными словами.

— Ушел мой старший товарищ, у которого я многому учился, — начал свою речь актер Александр Пашутин. — Это было великое счастье — работать с таким гением. Когда мы оказывались вместе на площадке, ощущение у меня было, как у скрипача, который играет на скрипке Страдивари — такая она податливая. Бывало, после эмоциональных сцен мы выходили за кулисы и он говорил: «Шура, хорошо!». И это была величайшая похвала. В такие дни хочется попросить Всевышнего: помедленнее! Ехали с ним как-то в машине, и он говорил: «Запомни, самая короткая дорога — та, которую ты знаешь». И я всегда вспоминаю этот совет. Давайте все мы будем пользоваться той дорогой, которую знаем. Я счастлив нашему знакомству, тому, что мы общались, играли, снимались. Царствие ему небесное.

Были и те, кто не смог прийти, чтобы проститься с артистом, но прислал телеграмму с соболезнованиями. Их слова зачитывали в перерывах между прощальными речами. Телеграммы отправили президент России Владимир Путин, премьер Михаил Мишустин, мэр Москвы Сергей Собянин, министр обороны Сергей Шойгу, зампред Совбеза Дмитрий Медведев и многие другие. Кстати, президент также прислал траурный венок, казавшийся просто огромным на фоне других.

Со сцены говорили не только коллеги Джигарханяна, но и политические деятели. Последние слова артисту сказали посол Армении Вардан Тоганян и руководитель Департамента культуры Москвы Александр Кибовский.

— Есть любители подсчитывать количество ролей, которые он сыграл. Но дело не в количестве, а в качестве. У него не было ни одной проходной роли, — заметил Кибовский. — Такой народной любви, как он, удостаиваются немногие. И это ведь удивительная творческая сила — сделать любимым не только себя, но даже свой голос, реплики. Благодаря этому даже мультипликационные герои были Джигарханяном. Жизнь у него была сложная, с многими поворотами. Но все те любовь, признание, слава — они его не портили. Он как настоящий армянский коньяк — с годами становился крепче, лучше, но не закисал. Не поддавался гордыне. Это тоже важное качество, которое не всегда присуще большим артистам. Для меня это была очень неожиданная новость — мы были в контакте, общались. Понятно, что возраст солидный, но я надеялся, что поможет кавказское долголетие. Очень не хотелось стоять сегодня на этой сцене в таком качестве. Часто принято бросаться фразой «незаменимых нет». Это циничная фраза, что особенно четко понимается, когда уходят такие люди.

«Погибло его тело, но не все остальное»

Об Армене Джигарханяне со сцены говорили много: вспоминали роли в фильмах, общие эпизоды из жизни, яркие моменты. Но судить о публичном человеке лучше не по пламенным речам с пьедестала, а по тому, что говорят о нем обычные люди. Анна Игоревна — давняя поклонница творчества артиста, на прощание она пришла с пятью нежными розами:

— Я знаю, что обычно на похороны принято приносить четное количество цветов, но Армен Борисович для меня не умер. Может, погибло тело, но не все остальное. Это удивительная особенность творческой личности: уходя физически, она оставляет после себя такое духовное наследие, что назвать человека умершим, сказать, что в этой жизни, в этом мире его больше нет, просто невозможно. Особенно это справедливо для такой большой, громкой личности, как Джигарханян.

Другая поклонница актера, Инга, все последние дни пересматривает фильмы с его участием и никак не может поверить в случившееся:

— В последнее время слишком часто стали уходить такие люди. С большой буквы. И каждый раз это шок, потому что вместе с ними уходит эта эпоха, эта история театра, кино. Конечно, на смену придут новые люди, новые таланты. Вероятно, они будут ничуть не хуже, но только эпоха уже другая, стиль. Для меня смотреть на игру Джигарханяна всегда было огромным удовольствием. Эти эмоции, яркость, харизма — такое не подделаешь. Каждую роль он проживал и пропускал через себя. Мало осталось тех, кто способен на такое творчество.

Прощание завершилось в два часа дня, гроб вынесли из здания театра под громкие аплодисменты, не утихавшие еще несколько минут. Траурная процессия направилась к Ваганьковскому кладбищу, где в это время шла активная подготовка к церемонии.

Фото: Наталия Белова, «Вечерняя Москва»

Похоронить артиста решено было на 29-м участке, практически на самом краю кладбища, что вызвало возмущение у некоторых собравшихся. Правда, запечатлеть это возмущение было некому: журналистов с камерами не пускали, тех, кто решится снимать церемонию на телефон, грозились выгнать с кладбища. Времени для препираний с прессой у охраны было много — катафалк добирался до места захоронения почти полтора часа.

Пожалуй, самой запоминающейся на этих похоронах была музыка, не классическая траурная, звучащая из мощных колонок — музыканты вживую исполняли на инструментах печальные армянские мотивы. Когда гроб занесли под шатер и поставили на постамент, чуть издалека, из-за памятников, раздались звуки игры на трубе.

«Без всякой там народности»

Здесь прощальных речей уже не было. Почти. Слово решила взять только бывшая жена Джигарханяна Татьяна Власова, молчавшая всю церемонию. Теперь она заговорила — тихо, почти неслышно, срываясь на плач, — и только тогда ерзавшая и перешептывающаяся толпа собравшихся затихла:

— Я его видела любым. Он был настоящим трудоголиком. Это была его жизнь. Были и проходные, и замечательные роли. Но когда он видел, что его игра пришлась по душе зрителю, Армен был просто счастлив. Мы вообще с ним скромно жили. Кто приходил, тот знает, что дома у нас не было ни антиквариата, ни чего-то такого. Больше — духовности. Зато мы с ним много ездили — сели на «Москвич» и поехали. Это питало: смена мест, новые лица, новые люди. Я знаю Армена как облупленного, без всякой там народности и заслуженных артистов. И это был потрясающий человек, можете мне верить. Бессребреник, скромный и даже стеснительный. На сцене — что угодно, в жизни — нет. А еще он был очень терпеливым человеком, никогда не жаловался, даже когда болел. С ним возились лучшие врачи, делали все, чтобы его не потерять. Но, видимо, какие-то болячки все же дали о себе знать — терпел, терпел, да кончилось терпение.

Внезапно Власову прервали выкрики из толпы. Но не грубые, беспардонные, а слова соболезнования простых людей, пришедших проститься с великим человеком.

— Сил вам! Держитесь! Спасибо вам! — звучало из разных концов толпы.

Вдова еще немного поговорила с собравшимися, и пришло время нести гроб к месту захоронения, на далекий 29-й участок. В землю его опускали снова под печальную и очень тонкую армянскую музыку, исполнявшуюся на дудуке — духовом инструменте, похожем на деревянную флейту. Мелодия не прерывалась, пока все желающие не бросили по горсти земли на гроб великого артиста.

Читайте также: «Потрясающий человек»: бывшая жена Джигарханяна трогательно простилась с актером