Представление о работе следователей и криминалистов сегодня есть, пожалуй, у всякого, кто хотя бы иногда смотрит телевизор. Сюжетами о раскрытии преступлений пестрят новости и телесериалы. Однако реальные возможности криминалистов представляют не все. Корреспондент «Вечерней Москвы» провел один день вместе с сотрудниками технико-криминалистического отдела Следственного комитета и узнал, как сегодня раскрывают громкие дела.

Помещение, расположенное на первом этаже жилого дома в Орлово-Давыдовском переулке, практически ничем не привлекает взгляд прохожих. Мало кто догадывается, что здесь скрывается музей Криминалистического центра Следственного комитета. С него и началось знакомство корреспондента с работой криминалистов.

Невидимые следы

В конце длинного коридора в отдельном помещении собраны вещественные доказательства по самым громким уголовным делам. На стеллажах — ножи, пистолеты, заточки и другие орудия преступлений. Отдельный раздел посвящен серийному убийце Александру Пичушкину. Самое удивительное, что, несмотря на свою кровавую историю, предметы за стеклом кажутся весьма невзрачными, однотипными. Не зная их прошлого, и не угадаешь никогда, что в них такого важного. Что их объединяет? Во-первых, все они побывали в руках убийц.

А во-вторых, владельцы очень хотели от них избавиться. По словам сотрудников центра, большинство преступников стараются выбросить оружие как можно быстрее. Ведь это самое главное доказательство в деле. Найти его непросто.

— Но мы и работаем для того, чтобы докопаться до истины, — рассказывает старший следователь-криминалист технико-криминалистического отдела Следственного комитета подполковник юстиции Александр Горбунов, заступивший на суточное дежурство.

Ему на работе предстоит провести 24 часа. Если в этот период будет совершено какое-то тяжкое преступление, он вместе с коллегами направится на место происшествия, чтобы по крупицам собрать доказательства.

— Порой перед нами стоит непростая задача: внешне ничего не заметно, а нам надо найти зацепки, — рассказывает Горбунов. — Как? Один из наших помощников — прибор Optic-2. Он как раз используется для выявления скрытых био- и жировых пятен.

Мужчина открывает объемный чемодан, из которого достает очки с желтыми стеклами, предлагает мне надеть. Выглядят они совсем обычно, но увидеть позволяют многое. Надев очки, сразу замечаю то, чего не было видно раньше: на стенах какие-то разводы, отпечатки пальцев, непонятные белые точечки.

— Что это? — поворачиваюсь к специалисту.

— Все это следы нашей деятельности, — спокойно констатирует подполковник Александр Горбунов. — Вот вы помыли под краном руки, вышли в коридор, размахиваете пальцами, чтобы они быстрее высохли, а капли попадают на стену. И сохраняются в таком виде.

Самое интересное, что на стенах останутся и микрочастицы с рук. Их эксперты могут изъять и потом сравнивать — принадлежат ли они конкретному человеку…

Или вот, например, когда произошло убийство, на полу остается лужа крови. Преступники протирают пол тряпкой и считают, что следов не осталось.

— Но они глубоко ошибаются, — утверждает Горбунов. — Вот как раз именно с помощью таких очков мы можем отыскать микрочастицы. И нам хватит даже одной, чтобы провести экспертизу. Имея на руках результаты, мы сможем точно сказать, совершал человек преступление или нет.

Чтобы проверить слова криминалиста, дотрагиваюсь до стенки пальцем. Смотрю через очки — виден узор, снимаю — ничего не видно. Правда, отпечаток получился не очень четким. Своими мыслями делюсь с подполковником: хватит ли такой улики для идентификации? — За глаза, — улыбается собеседник.

— Если бы вы были преступником, то данной дактилоскопии вполне бы хватило, чтобы вычислить вас!

Главное, чтобы отпечатки были свежие. Поэтому Александр Горбунов советует всем потерпевшим сразу сообщать в полицию о совершении преступления и ни к чему не притрагиваться на месте происшествия. Иначе можно уничтожить улики.

Волшебные очки: какую спецтехнику используют эксперты-криминалисты

Фото: Анна Иванцова, «Вечерняя Москва»

На месте происшествия

Нашу беседу прерывает вызов. В городе совершено убийство. Есть информация, что в одном из дворов у заброшенного здания предполагаемый убийца избавился от орудия преступления. На месте ждут экспертов.

Служебная машина быстро довозит группу до места происшествия. Во дворе стоит полуразрушенное двухэтажное красное кирпичное здание, о котором говорили ранее. Особых секретов специалисты не раскрывают — все-таки служебная тайна. Но основное и так понятно: человек смертельно ранен. Оружие, которое использовал преступник, нужно идентифицировать и найти. Криминалист Горбунов достает из автомашины «детектор нелинейных переходов» — прибор, внешне похожий на металлоискатель, и начинает водить параллельно земле.

— С помощью этого прибора мы ищем мелкие вещи, которые могут быть уликами по делу, — рассказывает Александр Владимирович. — Например, при планировании совершения многих преступлений злоумышленники используют сим-карты, зарегистрированные на других людей. Потом они выбрасываются.

Подполковник как в воду глядел: через несколько минут находит сим-карту. Улика, как в полицейских сериалах, упаковывается в пакет, заносится в протокол осмотра места происшествия и приобщается к делу. Двое понятых ставят свои подписи.

— Многие преступники наивно полагают, что, выбросив сим-карту, избавляются от улик, — рассказывает эксперт. — Но, обнаружив ее, мы можем с точностью определить, в каком телефоне она использовалась. А исходя из этого, легко выяснить местонахождение владельца аппарата. Дальше следователь-криминалист достает из автомобиля прибор с валиком, на котором видны металлические выступы. Это магнитный комплекс «Поиск». Им подполковник проводит по земле, собирая металлические предметы. Глаз может их и не заметить, а вот прибор обязательно найдет. И верно — через несколько минут и десяток «откатанных» метров мы замечаем, что к валику примагнитились два патрона.

— Это тоже вещественные доказательства, которые будут приобщены к уголовному делу, — констатирует мужчина. — На них наверняка есть отпечатки пальцев, а это уже серьезная улика. Ведь хранение боеприпасов преследуется по Уголовному кодексу. И когда задержим виновного, сравним его отпечатки пальцев с теми, что на гильзах. Многие преступники берут с собой на преступление самодельное огнестрельное оружие и холодное.

К криминалистам подходят оперуполномоченные полиции. Они нашли свидетелей, которые заметили, как пробегающий мимо человек что-то бросил в реку.

— Наверное, тяжелый предмет, так как был отчетливый всплеск воды, — говорит оперативник Сергей Ряполов. — Надо бы проверить информацию, вдруг орудие преступления?

— А что примерно было? — интересуется Горбунов.

— Точно не разглядел прохожий, но, скорее всего, нож — перед падением в воду предмет блеснул, — поясняет полицейский.

Криминалист направляется к машине и достает оттуда большой магнит. После этого задает несколько вопросов, определяет место, куда был брошен предмет, и направляется к воде.

— Хорошо, что течение здесь не быстрое — скорее всего, улику не успело снести потоком, — констатирует эксперт.

Горбунов привязывает магнит к веревке, забрасывает его в воду и на веревке водит его по дну. Вдруг эксперт застывает на месте.

— Что-то прихватил, — объясняет он.

И действительно, вместе с магнитом из воды появляется нож.

Вместе с тем подполковник объясняет особенности работы на водоемах.

— Преступникам часто кажется, что в водоем можно выбросить улики — и все, их не найдут. Но это не так. Чтобы достать патроны, мы используем магнит большей площади, он лучше притягивает мелкие вещи, — говорит Алексей Горбунов. — А вот для подъема пистолета или автомата лучше пользоваться мелким магнитом, но более мощным.

Следователь описывает нож, поднятый со дна Яузы. Со слов специалистов понимаю, что он самодельный и, скорее всего, изначально предназначался для преступных целей.

— Вероятно, его сделали, чтобы резать веревку или какие-то предметы, — предполагает криминалист, рассматривая лезвие. — Убить человека им сложно. Это, скорее всего, произошло непроизвольно: преступник просто не рассчитывал, что потерпевший будет на месте происшествия. Но так ли это, конечно, покажет следствие…

— Нож, наверное, дополнит экспозицию вашего музея? — предполагаю я.

— Если это и произойдет, то совсем не скоро, — улыбается Алексей Горбунов. — Ведь уже возбуждено уголовное дело, а нож будет признан вещественным доказательством. Его приобщат к уголовному делу. А это значит, что до решения суда с ним ничего нельзя делать. Именно судья, когда будет принимать решение и давать срок преступнику, в приговоре напишет, что делать с вещдоком. Обычно бывает два решения: или уничтожить, или передать на хранение в качестве музейного экспоната. Работа на месте завершена, возвращаемся к машине.

Фото: СУ СК России по Свердловской области

Секреты сыщиков

По пути в центр эксперты вспоминают истории из практики.

— Главное на месте происшествия — обращать внимание на все детали, — констатирует старший следователь-криминалист, полковник юстиции Дмитрий Разумов. — Однажды нам сообщили, что в квартире найдено тело пожилой женщины. Предположительно из квартиры похищены ценности. К тому же выяснилось, что преступник совершил в отношении потерпевшей иные противоправные действия. Мы просмотрели камеры видеонаблюдения. Было видно, что молодой человек заходил за старушкой в подъезд, но обратно не выходил. Ни через полчаса, ни через час, ни через два. Будто бы испарился.

Основная версия была такой: преступник поднялся на крышу и ушел через другой подъезд.

— Мы прошлись по крыше, выяснили, в каких подъездах не были закрыты лазы, и попросили оперативников, чтобы просмотрели камеры видеонаблюдения у выходов из этих подъездов, — вспоминает полковник Разумов.

Вот только там мужчина тоже не выходил. Но не мог же он исчезнуть бесследно! Стали искать другие варианты, просматривать камеры, которые фиксируют территорию двора с обратной стороны дома. И выяснилось, что злоумышленник выпрыгнул в окно. А ведь преступление совершалось на третьем этаже. И остался жив, даже без травм обошлось.

— При падении на землю он сломал несколько веток у деревьев, за которые хватался, да выронил из кармана несколько похищенных купюр, — рассказывает Дмитрий Разумов. — Это его и сгубило. На деньгах были оставлены жировые следы преступника. Дальнейший поиск — уже дело техники.

Эксперт Александр Горбунов поясняет: любое наше действие оставляет следы. Например, присели на стул — оставили на нем микрочастицы одежды.

— И при желании всегда можно идентифицировать — был ли тот или иной человек в какомто конкретном месте, — констатирует Александр.

Порой криминалистам приходится не только изучать место преступления и фиксировать находки, но и принимать ответственные решения, от которых зависит судьба дела. А иногда эти решения идут вразрез с инструкциями.

— Был у меня случай, когда в квартире нашли труп с ножом в спине, — рассказывает криминалист. — Я осмотрел рукоятку и вижу — на ней оставлен отпечаток пальца, по которому можно найти преступника. Это стопроцентная улика. Но судебно-медицинский эксперт строгонастрого запретил вытаскивать нож. Такая у них инструкция.

Представитель Следственного комитета понимал, что если вещественное доказательство доедет до морга, отпечаток будет уничтожен. Ведь за нож возьмется кто-то из сотрудников больницы.

— Я принял решение изъять нож, занес это в протокол осмотра места происшествия и вовремя сумел снять отпечаток, — констатирует Горбунов. — Не ошибся. Виновный уже значился в базе данных, мы тут же узнали, кто он, и задержали всего через несколько часов.

Уже в кабинете встречаем руководителя технико-криминалистического отдела Сергея Сычева. Знакомимся.

— Он наша легенда, — объясняет пресс-секретарь столичного Следственного комитета Юлия Иванова. — Когда я училась в институте, нам рассказывали о методе, используемом Сычевым.

Мужчина только стеснительно улыбается. Он считает, что ничего героического не совершал. Но уже то, что он отработал в правоохранительных органах 35 лет, говорит о его профессионализме. Несомненно, в Москве Сергей Викторович считается лучшим специалистом по поиску трупов. Порой преступники закапывают тела убитых в лесопосадках, в парковой зоне, и от них потом очень сложно добиться информации, где они скрыли следы преступления. А, как говорится, «нет тела — нет и дела!».

— Однажды водил нас задержанный за нос, — вспоминает полковник Сычев. — Сначала привезет на один участок, покажет на место — ничего не нашли. Потом на другой везет — там тоже не находим. Не помню, говорит, где зарывал. Несколько дней мы потеряли на поиск тела — очень важно было закрепить вину злодея. Свидетелей хоть отбавляй, а убитого нет. В машине я проанализировал по карте все участки, куда возил нас преступник, и понял, что осталось только одно место, где мы не были и куда он нас не звал. Подумав, громко сказал водителю: «Сворачивай!»

И реакция задержанного подтвердила подозрения. Он закричал: «Нет, не там!» На большой поляне, к которой они подъехали, Сычев взял щуп и начал втыкать его в землю. Тело было обнаружено.

— Я никогда не пользовался щупами, на которых на верхнем конце черенка делают «держатель» для ладони. Вроде бы для удобства специалистов, чтобы лучше держать щуп, но он снижает чувствительность, — делится секретами Сергей Викторович. — Когда железный ус натыкается на закопанное тело, то на щупе без «держателя» рука соскальзывает по деревянному черенку. Именно благодаря этому методу я безошибочно научился определять места захоронений.

Начальник технико-экспертного отдела вспоминает одно сложное дело.

— Задержанный привел нас к озеру и рассказывал, что сбросил тело убитого в яму с водой, — вспоминает Сергей Викторович. — Перед этим он с точностью описывал место: недалеко кусты, рассказывал, что около озера несколько небольших выемок. Все сходилось. Чувствую, не лжет. А тела нет. Вдруг на берегу увидел китайцев, которые работали там и жили неподалеку в шалашах. В памяти всплыла важная деталь. Я знал, как они хоронят своих покойников: вырывают яму, а потом вбок делают отверстие, куда и помещают усопших. Замечаю неподалеку яму и проверяю щупом. Нашли.

Оказалось, что иностранцы нашли тело, побоялись сообщать в органы — подумали, что могут списать убийство на них, и похоронили по своим традициям.

— Преступники всегда помнят то место, где совершали убийство и спрятали тело, — констатирует полковник Сычев.

Сергей Викторович признается, что с преступниками нужно уметь наладить доверительные отношения — это очень помогает в следствии.

— Я многому научился у задержанных, — отмечает он. — От одного узнаю один прием, от второго — другой. И так постепенно накапливается опыт.

Сергей Викторович помнит общение с серийным убийцей Чикатило, много времени пришлось с ним провести. Зато многое удалось узнать о психологии преступника, что-то и сейчас использует. Но основной свой секрет Сычев раскрывает охотно.

— Главное в нашей работе — предчувствие, — констатирует полковник Сычев. — Меня оно еще никогда не обманывало!

ФАКТ

Институт прокуроров-криминалистов был образован в Советском Союзе в 1954 году по указу Генерального прокурора СССР Романа Руденко. Спустя несколько десятилетий, в связи с реформированием системы правоохранительных органов России, полномочия прокуроров-криминалистов были переданы сотрудникам Следственного комитета. В этом году службе исполняется 66 лет. В обязанности следователей-криминалистов входит оперативный выезд на места преступлений, оказание помощи в проведении первоначальных следственных действий. Группы криминалистов работают 24 часа в сутки посменно. При получении оперативной информации они обязаны немедленно вылететь в любой регион России или в горячие точки за рубежом.