Пока не поздно: психолог рассказал, как бороться с агрессией школьников

Список регионов, где отмечается всплеск школьной агрессии, вновь расширился: в Бердске Иркутской области четвероклассники толпой избили сверстника, в Братске ученик ранил одноклассника ножом. Омская область «отличилась» дракой шестиклассниц. Ранее в Новосибирске и Перми произошли конфликты школьников с учителями. В столичных школах ситуация благополучнее, но преподаватели согласны: идет формирование пагубного для всех нас тренда.

Долгое время незыблемость авторитета учителя была тем фундаментом, на котором стояла наша образовательная система. Нынешнему поколению 50-летних не понять, как можно прогуливать занятия, на уроке разговаривать в полный голос, сидеть в телефоне, при этом еще и бурно реагируя на замечания. Безусловно, и в советские времена разражались в школах свои драмы, случались конфликты между учениками и учителями, однако в основном они имели локальный характер и, как правило, быстро гасли.

Но что происходит сейчас? Почему после возвращения к привычному формату обучения многие учителя отмечают, что дети вконец «разболтались»? Для специалистов начало формирования зловредного тренда очевидно.

— Увы, мы пожинаем плоды разрушения системы социальных статусов, — уверен доктор медицинских наук, профессор Андрей Жиляев. — Раньше те люди, чья профессия была связана с более глубоким проникновением в личность других людей, то есть врачи, социальные работники, учителя, правоохранители, обладали некоей неприкосновенностью. Пример грубоватый, но точный: даже в воровской среде для убийства милиционера нужны были сверхоснования, а в обществе нападение на сотрудника милиции, врача или учителя считалось немыслимым цинизмом. Сейчас же мы видим, что это стало вполне рядовым явлением. Существует оно не только в России, но для нас это особенно дико, поскольку за нашими плечами — долгие годы почитания статуса этих людей.

Но сегодня, объясняет Андрей Геннадьевич, мы имеем дело с детьми тех родителей, которые сами уже родились и жили в системе девальвации общественных ценностей. Все наши значимые общественные статусы незаметно заменились одним активно навязываемым понятием: «успешный, или «самореализовавшийся» человек.

— Понимаете, за этим словосочетанием подразумевается лишь одно: преклонение перед количеством денег, которые контролирует данный человек. И известные атрибуты этой успешности — это и есть «наше все», то есть то единственное, что может, в соответствии с нынешними воззрениями, восприниматься как нечто, заслуживающее уважения. Понятно, что ни врач, ни учитель, ни социальный работник, ни рядовой полицейский глобально с позицией успешности в сознании современного человека никак не соотносится. Таким образом, агрессия — это лишь следствие крушения общественных ценностей.

Причина бед обнаружена

Агрессия существовала всегда, поясняет эксперт, и в школе в том числе. К ее росту ведут причины и социальные, и физиологические: это и очевидный информационный пресс, и стресс вибрационный, практически не ощутимый, но характерный для большого города — именно из-за него, кстати, происходит массовый отъезд из мегаполиса людей, напоминающий бегство леммингов.

— Но самое главное, агрессия — это свойство мозга защищать себя при угрозе. Когда человек невротизирован, ему буквально все кажется угрожающим, — разъясняет Андрей Жиляев. — И вот вам два фактора: ощущение перманентной угрозы, вызывающее тревожность, и наличие оппонента, персонифицирующего это состояние: вот из-за кого мне плохо. В рассматриваемой нами ситуации это учитель, который ничем не защищен. Он даже не «наезжает», а просто выполняет свою работу, в силу чего заходит в личность ученика глубже, чем позволяют формальные правила якобы этики. Понимаете, ведь в обычном разговоре мы вряд ли будем интересоваться: почему ты все сделал не так?

А учитель обязан это спрашивать, ведь он заставляет человека идти в обучение. А обучение и тревожность, скажу я вам, это по сути близнецы-братья, поскольку человек способен приобретать новые знания, только выходя из зоны комфорта. Сама система обучения строится на этих атрибутах, и ничего плохого в этом нет: иначе просто невозможно мотивировать на изменение ситуации и развитие. Но в тех условиях, о которых мы говорим, само требование развития, движения вперед воспринимается как агрессия: а кто ты такой, какое право имеешь на меня наезжать? Вопрос закономерный лишь потому, что у современных учеников нет представления об особом статусе учителя.

Мажорчики в роли плохишей

Возмутители спокойствия и «анфан террибль», то есть «плохиши», существовали всегда, во все времена. Как правило, происходили они из маргинальных или проблемных семей. Однако

сегодня очень часто их место занимают дети из «приличных», обеспеченных семей, не доросшие до расцвета мажорства, — «мажорчики».

— Мы уже говорили: поколение их родителей росло в ситуации отсутствия ценностей и культивирует успешность в узком понимании этого слова! Они гордятся своими материальными достижениями, и хамство стало атрибутом тех, кто считает себя успешнее остальных, — рассказывает Андрей Жиляев. — Логика тут такова: чем больше у тебя денег, тем, как тебе кажется, больше должны терпеть от тебя окружающие, не имея права на несогласие или возражение. И вот что важно: этот момент стал наследственным. Дети позволяют себе раскованное поведение потому, что за ними в большинстве случаев именно такой тыл.

Деформация понятий

Безусловно, уверен наш эксперт, что в том, что дети ведут себя агрессивно, есть и влияние семьи. Активно защищают своих детей от всех посягательств «яжематери». Но и сам тренд «яжематеринства» стал ответом на снижение доверия к учителю, которому прежде доверяли ребенка на то время, пока родителей нет рядом.

— Это была демонстрация высокого доверия! — подчеркивает Андрей Геннадьевич. — В ситуации же, когда мать перестает доверять учителю, нельзя не вспомнить печальную терминологическую и смысловую деформацию, в результате которой в обществе начали говорить об образовательных и медицинских «услугах». Эта деятельность не может относиться к «услугам», поскольку предполагает больший уровень включенности. И в результате, если люди начинали соответствовать фактору чистой услуги, они были вынуждены избирать нелепую форму поведения. И тогда стало возможно услышать от учителя: «Мне наплевать, каким он вырастет, моя задача — знания ему передать!» А у врачей заместились их истинные цели, их сменило «следование регламенту».

«Услугу» можно оказать или получить в магазине, на почте, где угодно, где отсутствует личностное взаимодействие с тем, кому ты ее оказываешь или от кого ты ее принимаешь, объясняет эксперт. Например, глубокий смысл имеет любая униформа: она подчеркивает, что общение происходит не с личностью, в нее облаченную, а через нее — с фирмой, представительством, брендом. Но в отношении учителя-личности это правило не срабатывает. Его участие в жизни и судьбе ребенка куда более значимое, чем передача посылок или взвешивание товаров на весах.

Возвращение к истокам

Впрочем, уверен Жиляев, не стоит считать сложившуюся ситуацию абсолютным крахом.

— Если сейчас или в следующем поколении родители, переболев этим социальным недугом, начнут заниматься своими детьми, пусть даже на уровне социальной мимикрии, они смогут__ преодолеть этот тренд. Но пока они сами еще полудети и во многом инфантильные люди, — поясняет Жиляев. — Хотя, конечно, большую опасность представляют не те, кто заработал деньги, а те, кому они достались или достанутся... Не хотелось бы, конечно, апеллировать к шумной истории Михаила Ефремова, но вспомните, как в самом начале этой истории он говорил: «У меня денег — во-о-о!» Это же была искренняя уверенность в том, что когда их «в-о-о-о», любую проблему можно разрешить.

А это — взрослый человек… Это пример того, как трансформируется сознание, если общество не корректирует некоторые тренды…

На разрушении основных социальных статусов базировалось многое, под их руинами и была заложена бомба, сработавшая сегодня: она довершила слом системы приоритетов, которые сменило узколобое поклонение материальному достатку, что еще недавно именовалось мещанством и всячески осуждалось.

— Увы, но сейчас воинствующая мещанская позиция стала единственной доминирующей и не имеет альтернатив. И мы видим, как это мещанство проникает повсюду, — констатирует Андрей Геннадьевич. — Но обратите внимание еще и на такой факт. В 1990-е годы, во время разгула преступности, возник спрос на особую социальную роль правоохранителей. Попереключайте каналы сегодня и наверняка наткнетесь на сюжет, где одобряют действия представителей этого ведомства. Пандемия изменила и отношение к врачам, активно формируется особый социальный статус медиков, и дай бог, чтобы он сформировался. Но назовите мне хотя бы один фильм последнего 20-летия об учителе, о позитивной роли его профессии! «Географ глобус пропил» вряд ли будет хорошей иллюстрацией.

Есть еще «Физрук», «Учитель в законе», в котором больше говорится об опыте человека с криминальным опытом, лишь волей судьбы попавшего на эту социальную роль. Налицо абсолютное отсутствие каких бы то ни было социальных усилий для формирования этого статуса.

Многие факторы, которые мы считали аксиомами, добавляет Жиляев, в том числе уважение к учителю или врачу, оказались на деле теоремами, доказывать которые нужно для каждого человека в процессе его взросления в первую очередь за счет социальных инструментов. Когда их нет, то есть когда об этом не говорят в семье, в школу проникает коммерция, разговоры ведутся об инновациях, но не о возвращении в школу воспитательных функций. И если дома ребенок слышит: «Да кто она, Марь Иванна, такая, чтобы рот открывать?», он неминуемо одарит ее агрессией, просто не понимая ее социальной роли в собственной жизни.

Многие тренды в нашей жизни формировались исподволь, подводит итог Андрей Жиляев. С ними нужно бороться, и полумеры тут не помогут.

— Надо активно внедрять в общественное сознание мысль о том, что родители должны делегировать часть своих прав учителям на период обучения ребенка, культивировать большее доверие к учителю и формировать культуру взаимодействия в различных профессиональных ситуациях, причем делать это с двух сторон — как со стороны учеников, так и со стороны учителя, поскольку, надо признать, далеко не во всех конфликтных ситуациях учитель был прав.

И это вовсе не значит, что мы должны эти ситуации оставлять в стороне. Словом, приоритетной должна стать идея о том, что у школы две основные функции — не только образовательная, но и воспитательная, с социализирующей составляющей. Уже очевидно, что в этом смысле была совершена системная ошибка и нужно бросить все силы на ее исправление. Пока не поздно.

КСТАТИ

1 марта 2021 года с петицией в адрес президента Украины Владимира Зеленского обратилась Людмила Тараненко. Она и группа поддержавших ее единомышленников (25 тысяч подписей) попросили у первого лица государства «защитить учителей от угроз, оскорблений, преследования, физического насилия». В документе содержится просьба об установлении дополнительных гарантий уважения личности, чести и достоинства учителя, преподавателя, уважительного отношения к ним со стороны участников образовательного процесса и других лиц. Кроме того, в петиции подчеркнуто: «К сожалению, участились случаи издевательства именно над учителями, в частности со стороны родителей».

ЦИТАТА

Антон Макаренко (1888-1939),педагог:

— Только правильный общий тон подскажет вам и правильные методы обращения с ребенком, и прежде всего правильные формы дисциплины, труда, свободы игры и… авторитета.

В ТЕМУ

Период дистанционного обучения учителя наши прошли, надо сказать, с блеском, но не без потерь. Например, вскоре после внедрения онлайн-занятий начались случаи троллинга. Например, девочка-одуванчик вдруг начала на уроке изъясняться обсценной лексикой, а потом оказалось, что это была не она, а некто посторонний, но имевший ссылку для входа в онлайн-занятие, возник в системе под ее именем и сорвал урок. Были и попытки демонстрации фильмов категории 18+. Правда, и тут учитель не сплоховал: завершил сеанс, создал новую видеоконференцию, с хулиганом разобрались у директора.

А еще в апреле прошлого года фигурантом возбужденного СК России уголовного дела стал YouTube-пранкер Russia Paver: он срывал дистанционные уроки петербургских школьников в Zoom. Хамство учителям сходило ему с рук, потому что он представлялся… сотрудником Министерства образования.

КАК У НИХ

— В Испании с различными видами проявления жестокости сталкиваются 90 процентов работников начальной и средней школы. Также были зафиксированы случаи преследования учителей учениками в социальных сетях.

— В Австрии, только в Вене, в 2017 году было зафиксировано 1600 случаев насилия над учителями.

— В США случаи нападений и проявлений агрессии, жертвами которых становятся как школьники, так и преподаватели, носят регулярный характер. Огромной популярностью пользуются бесплатные для учителей курсы самообороны от вооруженных преступников. Но, как мы знаем, иногда ими становятся и школьники.

— В рамках программ, разработанных при поддержке ЮНИСЕФ или ЮНЕСКО, учителям советуют проходить курсы психологической подготовки. Они нужны как для раннего выявления инициаторов буллинга (травли) школьников в классе, так и для собственной безопасности учителя.

Читайте также: Врач раскрыла возможную биологическую причину частых ссор в семье