Нити времени

Ностальгия по тому, что составляло когда—то быт, было частью интерьера, с годами приходит ко многим из нас. Сегодня мы вспомним о гобеленах — в 1940–1960–х годах они украшали большинство наших домов, а потом были забыты.

Советский быт был скромен, но имел свою гордость: положение «бедненько, но чистенько» никого не оскорбляло. После революции началась нещадная борьба с мещанством и проклятым наследием буржуазии: постепенно ушли в прошлое бархатные абажуры с золотыми кистями, торшеры с инкрустированными полочками, козетки, фикусы, помпезные часы и белые накрахмаленные салфетки, приколотые к высоким спинкам диванов.

Культуру домашнего шика чуть взбодрил НЭП, но его короткая эпоха завершилась быстро и, в общем, бесславно. Но красоты хотелось — не по уму, а, скорее, интуитивно. И после войны, когда оценившие заграничный быт фронтовики возвращались домой и рассказывали об увиденном да плюс ко всему привозили кое-что из увиденного в качестве трофея, естественное стремление к обустройству уютного жилья получило некий новый старт. Теперь зажиточность и нестандартность дома не считались смертным грехом. Не стали они и добродетелью, но все же будоражили самолюбие и были той движущей силой, которая заставляла хозяек привносить в среду обитания какую-то изюминку. И такой изюминкой часто становились гобелены.

Эти тканые картины, если вести речь не об эксклюзивных моделях, всегда были дешевле ковров, а уж после войны, когда они буквально хлынули в СССР, тем паче.

И при этом гобелены потрясали: на этих удивительных тканевых картинах был некий сюжет, лишенный статичности, и, повешенные на стену, они становились точкой притяжения глаза — такой же, как позже стал телевизор. Сначала на стенах квартир советских граждан, у кроватей и диванов, появились гобелены экспроприированные, практически на сто процентов немецкие, позже, в 1950-е, ими опять-таки обеспечивала Европу Германия, а внутренний рынок СССР начал заполняться изделиями отечественного производства.

Вкусы немецких мастеров были, в общем, достаточно приземленными и отражали интересы и уровень притязаний среднего по достатку бюргерства. Красная Шапочка на фоне леса с гигантскими деревьями просилась в детскую, сюжет, отсылающий к мифологии или дворцовой жизни, преисполненный величественности и ярких красок, требовал расположения гобелена в кабинете владельца или библиотеке, а роскошный любовный сюжет с переплетенными телами нимф и сатиров — спальни. Но в Советском Союзе спален как таковых не было, как, впрочем, и домашних кабинетов тоже. Не было и комнат для прислуги, куда вписались бы натюрморты со златоперыми фазанами, виноградом и грушами. Так что у нас особым успехом начали пользоваться гобелены в достаточной степени нейтральные — с изображением леса или морской глади, цветов, милого бюргерского «деревенского» домика.

1 сентября 1986 года. Мастерица по плетению гобеленов из Краснодарского края Ольга Ивановна Шпилевская за работой / Фото: Владимир Веленгурин / ТАСС

А вскоре их потеснил олень (или олени) с ветвистыми рогами. Трудно сказать, почему именно изображение оленя оказалось столь притягательным для советских эстетов. Первые гобелены с оленями тоже прибыли из Германии, где их начали делать в 1930-х под Шварцвальдом. Возможно, олень нравился как символ силы и гордости, ведь это были те чувства, которые заслуженно испытывали советские люди по отношению к своей действительно великой стране. Трофейные олени были как нитяными, так и плюшевыми, начатое позже советское производство поставляло их и в этих вариантах, и в виде недорогих панно с низким ворсом.

Почти одновременно с оленями в моду вошла «итальянская» тема. Никогда не видя Италию воочию, но обожая гениев Возрождения (Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело), советские модники обзаводились гобеленами с изображением колонн и величественных руин, замков у моря и видов на корабли в уединенных бухтах. Такой гобелен подарили и моим дедушке и бабушке. Он — одно из первых моих воспоминаний, очень ярких: я тереблю кисточки, которыми украшен низ гобелена, и отправляюсь в путешествие…

…Взрослые думают, что я просто ребенок, но я принцесса и волшебница. Ночью, когда все уже спят, я сбегаю вниз по лестнице и, пробежав по не успевшим еще остыть каменным ступеням, спускаюсь к морю. Дорога известна — я прыгаю с камня на камень, легкий ночной ветерок вдруг будит море, и оно ударяется о камни, печально вздыхая. Я обхожу бухту и замираю на пороге величественных руин. И это тоже — мой замок. Тут мы жили раньше, до постройки нового замка, королева запрещает мне приходить сюда, но я нарушаю запреты — ведь только тут, под сводами огромного зала, сегодня уже тусклого и мрачного, я могу танцевать с эльфами, пока волшебная синяя звезда не покажется на небе. Ее луч разрежет волны пополам, ны, и из глубины вод верхом на синем коне с крыльями и чешуей по бокам появится Мой Принц…

Будильник всегда звонит не вовремя, разрушая магию сна. Хотя было ли это наваждение сном? Ведь ноги еще ощущают тепло камней, а в ушах шумит море… И два замка смотрят на меня с гобелена. Я знаю, что на полу в новом замке пол выложен темными и светлыми квадратами по принципу шахматной доски. Я помню, что на стены старого замка начал нарастать мягкий разноцветный мох. Я видела, как колышутся от ветра тяжелые бархатные портьеры в моей комнате со стрельчатыми окнами и видом на море. И на этом гобелене есть все, нет лишь меня — обычной советской школьницы и необычной фантазерки.

И я никому не рассказываю о своих путешествиях — это мое и только мое счастье.

Народный художник Латвийской ССР Рудольф Хеймратс и дипломантка отделения текстильного искусства Латвийской академии художеств Иева Круминя, фото 1989 года / Фото: Борис Колесников / ТАСС

Оценить значимость гобеленов для личного самоощущения советских людей наша промышленность смогла на удивление быстро. Никогда особенно не заточенная на исполнение «прихотей», она отреагировала на явный интерес к гобеленам быстрым открытием линий их производства. Наверное, родоначальником гобелена в СССР можно назвать известного латышского художника Рудольфа Хеймратса. В начале 1960-х он и Георг Барканс разработали основные направления этой новой школы искусства, в основе которой лежали классические принципы производства тканых картин, умело соединенные с традициями латышского национального ткачества. Хеймратс был талантливым педагогом, и из-под его крыла вышла целая плеяда художников-гобеленщиков. Свои школы возникали и в других республиках Союза — в Эстонии и на Украине, в Грузии, Молдавии, а также в Москве и Санкт-Петербурге.

Сюжеты советских гобеленов изменились. Кроме лебедей и натюрмортов с амфорами, они начали воздавать должное шишкинским «Мишкам в лесу», перовским «Охотникам на привале», пионерам с горнами, Кремлю под красным флагом и так далее. Кстати, гобеленовым хитом одно время была картина «Нападение волков» художника XIX века Николая Сверчкова — тройка лошадей несется по заснеженному полю, пытаясь увернуться от стаи озверевших волков. Но сверчковские волки были исключением: в основном сюжеты были мирными. Кстати, у нас были популярны не только итальянские замки, но и «альпийские деревни»: водяные мельницы, горы, уютные домики, возле которых на идиллических лужайках дети пасли гусей или кормили кроликов.

Свойственный СССР дуализм проявился и тут: прежде гобелены были прерогативами особ королевской крови и признаком мещанства, теперь считались хорошим вкусом простого человека.

Между тем, история гобеленов уходила в века. Они действительно долгие годы ублажали взоры представителей «голубой крови». Веками ими убирали лишь королевские дворцы и замки. Никому не известно, кто первым додумался переплести цветные нити, чтобы создать удивительную тканевую картину, иногда добавляя к нитям щелковым шерсть и золото с серебром, причем изначально такие изделия называли шпалерами. Прообразы привычных нам гобеленов находят при раскопках древнеегипетских гробниц; иногда в подобные ткани заворачивали тела забальзамированных фараонов.

Советский гобелен с оленями

В Европе раньше всех шпалеры начали делать немцы. Изготавливали их обычно в монастырях — божественные сюжеты были непременной их сутью, а кроме того, тканые картины, развешанные на стенах, помогали сохранять тепло в холодное время года. Во времена Возрождения, когда ткачество было на высоте, особое внимание шпалерам уделяли в Париже, а также в Брюсселе. Тогда и началось настоящее помешательство на этом трудоемком искусстве: картины ткали по несколько месяцев, стоили они уйму денег, так что раскошеливаться на них и правда могли лишь богачи.

Короли Франциск I, Генрих II, Генрих IV, Людовик VIII не жалели денег на приобретение этих уникальных изделий, а также открывали мастерские шпалер при дворе. Библейские сюжеты, знаковые события из жизни и истории королевских семей, масштабные изображения исторических событий, битв, чествований, сюжеты из мифологии — шпалеры изображали то, что могло располагаться в стенах самых богатых домов и подчеркивало и их значимость, и отношение хозяев к вытканным эпизодам. Иные шпалеры заказывали как серии тканых ковров, объединенные единым сюжетом — это могло быть и житие святого. Исследователи насчитали до 12 картин в подобных сериях! Эскизы для некоторых шпалер создавали великие художники — Рубенс, Рафаэль, Ван Дейк, а позже — Пабло Пикассо, Анри Матисс, Сальвадор Дали и Василий Кандинский.

Название «гобелен» старинная шпалера получила с легкой руки французов, когда созданная в XV веке красильщиками, братьями Гобеленами, мастерская перековалась в королевскую ткацкую мануфактуру. Это искусство пережило взлет и падение и как раз перед началом Второй мировой снова начало набирать обороты благодаря архитектору Жану Люрса: он воссоздал гобеленовую мануфактуру и вольно-невольно спровоцировал моду на почти забытые изделия.

Как ни удивительно, сегодня, после периода забвения, гобелены снова пользуются спросом у декораторов и специалистов по интерьеру: не хай-теком единым жив человек. Выпростаны из заветных коробок и тайных уголков антресолей и советские изделия, а также вот такие «замки», как мой: несмотря на немецкое происхождение, они плотно ассоциируются с советскими временами, к которым ныне в обществе большой интерес. Так что сегодня увидеть гобелен из «былых времен» в домах и квартирах можно нередко. Плюс ко всему ими снова начали обивать мебель. А это значит — жизнь гобелена продолжается.

...А что мой замок? Жив и здоров. И никогда не покидал своего места на стене, разве что переезжал не раз. Новый замок не постарел, старый — не разрушился до конца. Море плещет в небольшой бухте, иногда устало вздыхая. Девочка-фантазерка давно выросла, но иногда она отправляется туда, на берег своего детства. Но об этом по-прежнему старается никому не рассказывать.

ЭКСПЕРТ

Красота почтенного возраста

Светлана Румянцева, художник, почетный член Российской академии художеств, председатель секции художественной куклы ТСХР:

— Гобелен — это односторонний безворсовый ковер с сюжетной или орнаментальной композицией. Название, взятое по фамилии Жана и Филибера Гобеленов, уже не ассоциируется с именами собственными. Гобелены при участии господина Кольбера («Виконта де Бражелона» Дюма читали все?) основали Королевскую мануфактуру, так что специалисты считают гобеленами только те изделия, которые были «рождены» только на ней. Кстати, есть гобелен Шарля Лебрена «Людовик XIV посещает мануфактуру Гобеленов 15 октября 1667 года», одна из частей масштабной тканой эпопеи «История короля»!

Изначально это особое искусство было известно как шпалерное ткачество, когда из различных видов ниток создают картины или копии известных картин. Ткут изделия вручную перекрестным переплетением нитей, пропуская уточную нить через основу, создавая одновременно и изображение, и саму ткань. Это древний и трудоемкий вид ткачества — техника изготовления шпалер ведет свою историю со времен Древнего Египта и Китая, Греции и Рима. После забвения это искусство было возрождено в Средневековой Европе, а Россия познакомилась с гобеленами в XVIII веке, при Петре I.

Он открыл и первое гобеленовое ателье. Хотя что значит — познакомилась? Древнейшая из известных шпалер была найдена на Алтае, ученые датируют ее V веком до нашей эры. Сегодня гобелен — не только разновидность ковра, но и ткань, которую используют для обивки мебели, интерьерных аксессуаров и пошива одежды.