Санкции не сработали: как Россия сохранила внешнеполитический курс

Недавно глава европейской дипломатии Жозеп Боррель заявил, что санкции против России работают. И даже написал по этому поводу аж небольшую статью. С другой стороны, МВФ и Всемирный банк вынуждены констатировать рост российской экономики, вопреки санкционному давлению. В отдельных странах Европы, с третьей стороны, признают, что в той форме, как она задумывалась, санкционная политика ЕС не принесла желаемых результатов. Попробуем разобраться.

Начнем все-таки с признания очевидного факта: беспрецедентные антироссийские санкции, число которых уже перевалило за 13 тысяч (это больше, чем санкции, наложенные на Иран, Сирию, Северную Корею и Кубу, вместе взятые), конечно же, оказывают негативное воздействие на российскую экономику. Иначе рубль не болтался бы в районе 100 за доллар, а правительство, вместо того чтобы решать, как снизить непривычно большой бюджетный дефицит, думало бы, куда девать «лишние деньги» (профицитные) и кого ими облагодетельствовать.

Те, кто утверждает, что «санкции нам только на пользу» или что они «совсем не чувствуются», занимаются примитивной пропагандой. Тогда как проблему, чтобы лучше ее решать, стоит все же «знать в лицо», трезво оценивая реальность и не витая в облаках. Но и рвать на себе волосы не надо — мол, все пропало, все пропало. Ситуация все-таки пока не так плоха, как предрекали многие весной 2022 года, российская экономика все еще показывает высокую устойчивость к беспримерным шокам. При этом оставаясь в целом на рыночных рельсах, не скатываясь к чрезвычайщине и «военно-мобилизационной модели», как призывали некоторые горячие головы.

В чем глава Евросовета Жозеп Боррель видит «успех»? В частности, в обвальном сокращении европейского товарооборота с Россией, в том числе на 80 процентов— в энергосфере. Он, конечно, не пишет, что это бьет и по всей европейской экономике, которая за десятилетия привыкла к относительно дешевым российским углеводородам. Впрочем, нам от этого не легче. Импорт в ЕС неэнергетических товаров из России сократился почти на 60 процентов, наиболее заметно снизился импорт железа и стали, драгоценных металлов и древесины.

В текущем году процесс ускорился. Всего же санкции сократили экспорт из России в Евросоюз на сумму около 91 миллиарда евро. Экспорт из ЕС в Россию сократился от уровня 2021 года на 54 процента. Это тоже десятки миллиардов долларов. Впрочем, в санкционной политике экономическая логика изначально уступила место логике военно-политической. Тут «выгодно-невыгодно» уже не работает.

В прошлом году, когда еще не вступили в действие нефтяные санкции, а газовый экспорт в Европу основную часть года оставался на приличном уровне, российской казне удалось заработать сумму, почти равную сумме замороженных (фактически уворованных) валютных резервов ЦБ (277 млрд долларов против примерно 300 млрд долларов) Однако после вступления в силу «нефтяных санкций» и обрушения европейского рынка «Газпрома» в первой половине 2023 года размеры нефтегазовых доходов России сократились почти вдвое, что привело к росту дефицита бюджета до 2 процентов годового ВВП.

Для «Газпрома» потеря европейского рынка обернулась большими проблемами. Доля его на европейском рынке сократилась с 40 процентов в 2021 году до менее чем 10 процентов в текущем. Как следует из опубликованного отчета по МСФО 29 августа, запасы наличных на счетах газового монополиста тают со скоростью 16 млрд рублей в день. Из 2 трлн рублей денежных средств и их эквивалентов, накопленных компанией перед СВО, к 30 июня 2023 года осталось лишь 683 млрд. Сократив (из-за отказа европейцев покупать трубопроводный газ в России) добычу, «Газпром» потерял 40 процентов выручки, чистая прибыль упала более чем в 8 раз. Для внутреннего рынка проблема (помимо сокращения валютных поступлений в бюджет) еще и в том, что намечается дефицит инвестиционных средств (операционный денежный поток компании — 681 млрд рублей за полгода — покрывает лишь половину капитальных затрат в 1,3 трлн).

Между тем раньше именно европейские доходы рассматривались в качестве важнейшего источника инвестиций в догазификацию самой России. Впрочем, есть и хорошие новости: Европа резко, в разы, наращивает импорт российского СПГ (сжиженный природный газ), считая его «обезличенным» и, стало быть, «менее токсичным». Так что надо скорее развивать собственные технологии СПГ, имеющихся производственных мощностей пока явно тут недостаточно.

Торговый профицит России сократился с прошлогодних 204 млрд долларов до 64 млрд долларов, а профицит счета текущих операций уменьшился со 165 млрд до 25 млрд долларов. Однако благодаря накопленным резервам в ФНБ финансовым властям удается удерживать ситуацию под контролем. Девальвацию рубля (прежде всего из-за неблагоприятного расклада экспорта-импорта) не стоит автоматически переводить в инфляцию. Ее, скорее всего, в этом году удастся удержать ниже 10 процентов, обеспеченность страны основными товарами первой необходимости и про- довольствием — а главное, способность все это производить — пока не вызывает панических прогнозов. Что касается бюджетного дефицита, то штука эта неприятная, но не надо ее излишне драматизировать: многие страны живут и при куда большем дефиците.

Одна из важных причин девальвации рубля, как отмечено выше, состоит в том, что экономическим властям страны удалось найти пути обхода санкций. Россия не оказалась в полной изоляции: на рынок обходными путями поступают нужные комплектующие, даже чипы, полки магазинов отнюдь не опустели. Правда, за критически важный импорт Россия в основном платит в твердой валюте — в тех же долларах.

Тут проявилась оборотная сторона перехода во внешнеторговых расчетах с рядом стран на национальные валюты. Они по большей части не конвертируемы. Особенно большие проблемы с индийскими рупиями, которых скопилось на почти 40 миллиардов долларов, но перевести их в эти самые доллары нельзя, а Индия, опасаясь «гнева» и санкций со стороны США, не хочет поставлять нам ту продукцию, которая у нее есть и которая нужна нам (электроника или запчасти к самолетам, например). В итоге с Индией огромный профицит в торговле в пользу России, но что с ним делать — непонятно.

В целом экспорт из России в этом году сократился, по данным Центробанка, примерно на 33 процента. При этом более 40 процентов текущего экспорта оплачивается как раз не в твердой валюте, а в рублях или других малоконвертируемых или вовсе не конвертируемых валютах. Это проблема, которая может быть решена лишь в долгосрочном плане. Ровно так же обстоит дело с так называемым параллельным импортом.

Действительно, удалось найти пути обхода ограничений. Но не в полном объеме: по некоторым данным, удалось компенсировать лишь от четверти до трети попавших под санкции товаров. По завышенной цене. Но теперь санкционеры давят на тех, кто помогает России обходить ограничения, и проблема может усугубиться.

Впрочем, жажда наживы возьмет свое, и полностью прекратить что-либо продавать в Россию даже самые оголтелые санкционеры не перестанут. Яркий пример — недавний скандал с эстонским премьер-министром Кайей Каллас, муж которой, совладелец логистической компании, продолжал вести бизнес с Россией, пока супруга говорила, что никаких «хороших русских» быть в принципе не может, а власти маленькой страны убеждали граждан, что им даже заправляться в России не стоит, чтобы не приносить ни копейки российскому бюджету. И пока одни послушно сворачивали свои бизнесы с русскими, неся убытки, муж Каллас заработал «в Мордоре» около 30 миллионов евро.

Или, например, обнаруживается, что крупнейшим экспортером санкционных товаров в Россию до недавних пор была… Германия. А второе место занимает Литва. Оказалось, что эти две страны поставляли чуть ли не половину западных товаров, экспорт которых в РФ запрещен санкциями.

В основном европейские компании, особенно немецкие, экспортируют свою продукцию в Россию через третьи страны. Среди таких товаров — предметы роскоши, ювелирные изделия и парфюмерия, передовые технологии, включая современные полупроводники и даже квантовые компьютеры, механическое и транспортное оборудование. Почти половина такого параллельного экспорта проходила до недавних пор через Казахстан, а остальная часть делится между Грузией, Арменией, Киргизией и другими государствами.

Более надежный вариант все же в этом плане — импортозамещение и самообеспечение. Над этим надо работать. Быстрых результатов тут не будет. Также следует иметь в виду, что импортозамещение часто обойдется дороже, чем поставки от уже отладившего процесс поставщика. Сказывается в том числе экономика масштаба: если товар производится только для российского, относительно небольшого, рынка, то его производство (тем более создание с нуля) обходится дороже, чем если перед вами весь мировой рынок в качестве потенциального потребителя.

Следует вообще различать краткосрочный и долгосрочный эффект от санкций. Краткосрочный эффект оказался далеко не таким серьезным, как пугали многие весной 2022 года. Сокращение российской экономики в прошлом году составило скромные 2,1 процента, прогнозы МВФ предполагают в 2023 году даже рост на 0,7 процента. Отечественные эксперты дают даже более оптимистичные оценки. Однако стоит заметить попутно, что во многом рост обеспечивается военным и сопутствующим производством. Если это будет происходить за счет «сжатия» гражданских отраслей и перетока оттуда наиболее квалифицированных кадров, то это не очень хорошо для этих отраслей.

Рост российской промышленности и экономики в целом сильно ускорился в мае текущего года. В годовом исчислении ВВП в части материального производства увеличился аж на 8,7 процента (здесь и далее — к маю прошлого года). Оборот розничной торговли в России увеличился на 9,2 процента, а безработица среди работающего населения снизилась до 3,2 процента. Реальные доходы увеличились на 10 процентов. Отдельно промышленное производство выросло на 7,1 процента год к году, в том числе в обрабатывающей промышленности на 12,8 процента, производство сырья увеличилось на 1,2 процента, сельское хозяйство выросло на 2,9 процента, в строительстве вообще бум — рост — 13,5 процента год к году.

Все это, конечно, не входило в планы санкционеров, которые явно недооценили возможности сопротивления российской экономики, ее адаптационные возможности и эффективность методов реагирования российского правительства.

Государство пошло на беспрецедентный рост бюджетных расходов, ставших главным стимулом экономического роста. Произошел заметный рост инвестиций (хотя во многом за счет оборонных заказов). Частные инвестиции, впрочем, пока «стоят в сторонке», а без них устойчивого роста не будет.

Каковы перспективы роста в 2023 году? Некоторые экономисты ожидают резкого замедления темпов во второй половине 2023 года, которое должно ограничить общий рост 1 процент или 1,5 процента. Однако даже эти цифры будут улучшением по сравнению с прогнозами, сделанными МВФ (в апреле 2023 года), которые составляют +0,7 процента на 2023 г. Аргументы сторонников слабого роста в 2023 году таковы: инвестиции, похоже, заметно снизились в первом квартале 2023 года и останутся невысокими во втором. Политика Центрального банка, повысившего недавно в попытках укрепить рубль (пока, оказавшихся не очень удачными) ключевую ставку до 12 процентов, может сильно ударить по экономической активности, резко повысив стоимость кредитования. Падающий экспорт точно не сможет играть роль «локомотива» роста, как в 2022 году.

Однако у сторонников более оптимистичных взглядов на экономику в 2023 году тоже есть свои аргументы. Они ожидают в 2023 году роста более 2 процентов при максимальном (потенциальном) росте даже до 4 процентов. За счет чего? За счет сохранения на высоком уровне внутреннего спроса, в том числе из-за роста реальной заработной платы, переоценки пенсий и различных пособий. Не стоит сбрасывать со счетов и щедрые выплаты участникам СВО. Продолжение военных действий обеспечит высокий уровень как чисто оборонных заказов, так и инфраструктурных программ, деньги от которых «растекутся» по остальной экономике. Импортозамещение будет стимулировать рост многих компаний, приходящих на смену ушедшим иностранцам.

Если же говорить о долгосрочном эффекте от санкций, то главная опасность проистекает не от количественного даже сокращения ВВП или его вялого роста.

Главная угроза состоит в том, что в условиях, когда страна отрезана от западных новейших технологий, которые отнюдь не все могут быть замещены китайскими поставками (к тому же Китай новейшими разработками и не делится), создаются условия для накапливания технологического отставания.

Впрочем, главный «провал» западных санкций лежит вообще не в экономической плоскости. Он состоит в том, что все эти санкции не заставили Москву изменить свой внешнеполитический курс и тем более остановить СВО. Впрочем, исторический опыт показывает, что такова судьба большинства санкций. Если они когда-либо работают, то гораздо чаще не в роли «кнута» (в попытках заставить страну изменить курс), а в роли «пряника» — в тот момент, когда санкции начинают ослаблять или снимать в обмен на какие-то компромиссы.

ЦИФРА

10 процентов — на столько увеличился доход населения РФ по сравнению с прошлым годом.

СПРАВКА

Обсуждение антироссийских санкций началось сразу после того, как президент России Владимир Путин объявил о признании независимости ДНР и ЛНР, то есть еще с 22 февраля 2022 года. Следующей причиной стало начало специальной военной операции на Украине 24 февраля 2024 года. Всего за время проведения спецоперации было принято 12 пакетов.

Введенные санкции включают в себя масштабные ограничения финансовой системы России, деятельности ряда российских компаний и отдельных отраслей экономики, а также закрытие воздушного пространства и морских портов. Кроме того, были введены персональные санкции против руководства России, крупнейших предпринимателей, а в ряде случаев — и членов их семей. Ограничительные меры также коснулись Белоруссии. По словам президента США Джо Байдена, альтернативой санкциям была бы Третья мировая война.