- Наследство оформил на себя Шалва Барабадзе – брат по отцу Пороховщикова. Его очередность оказалась первой, несмотря на то, что все родственники знают, что настоящим отцом Пороховщикова был Шота Шанидзе. Но семья Шанидзе не вступила в битву за наследство достаточно благородно. Чтобы доказать родство, понадобится эксгумация трупа, чего они очень не хотят. Я согласен с ними и принимаю их позицию. Они молодцы. Несмотря на то, что у них есть все доказательства того, что именно Шанидзе был биологическим отцом Пороховщикова, но тем не менее они никаких требований и претензий не высказывали.

- А как же Барабадзе, зная, что настоящий отец Пороховщикова Шанидзе, претендует на наследство?

- Они знают, что юридически это не доказано и нет факта, подтвержденного судебным решением. А ведь знания на уровне совести или ее отсутствия. При этом, насколько мне известно, Шалва Барабадзе намеревается оформить свои права на особняк на Старом Арбате. Я уже видел его представителя – девушку, с которой мы ранее встречались на разных ток-шоу, связанных с именем Пороховщикова. При этом, Барабадзе не отрицает тот факт, что они с Пороховщиковым не виделись ни разу в жизни и не помогали актеру во время его болезни и не участвовали в похоронах. Но считают при этом себя правыми претендовать на наследство. Тем более, что на это есть определенные юридические основания.

- А как на все это реагирует сестра Пороховщикова – Алла Алексеевна Дмитриева?

- Тут есть момент: клан Барабадзе раскололся на две части. Одна часть – это Шалва Барабадзе, вторая – двоюродный брат Виталий Барабадзе с женой. Виталий невероятно похож на Александра Шалвовича. Вы не поверите, когда на отпевании Пороховщикова, Виталий вошел в церковь, все вздрогнули. Было ощущение, что Пороховщиков воскрес и стоит перед всеми. Но ситуация такова, что Шалва в погоне за наследством, перестал общаться с другими своими родственниками по линии Барабадзе. А все те, кто помогал и ухаживал за Александром Шалвовичем и при жизни, и в последние годы, участвовали за свой счет в прощальных мероприятиях, остались не у дел. Они не хотят ввязываться в судебные иски и прочие юридические дела. Для них память об Александре Пороховщикове более ценно, нежели погоня за миллионами.

- Но ведь на кону немалое состояние?

- Да, так. Я предлагал помощь Дмитриевым, но они отказываются от юридических услуг. Какие бы не были деньги, но к счастью, честь и достоинство не абстрактные понятия и они это доказывают еще раз. Честь им и хвала. Они вышли на первый план, когда Пороховщикову понадобилась помощь и ушли в тень, когда началась дележка его имущества.

- А такое возможно, чтобы при живых прямых наследниках, имущество уходило в руки наследников «второго круга»?

- Ведь большое значение имеет очередность в наследстве. Ведь Алла Алексеевна – двоюродная сестра Пороховщикова. Шалва Барабадзе неполнокровный брат по отцу Александра Шалвовича.

- То есть, можно утверждать, что вся столичная недвижимость Пороховщикова уйдет в руки клана Барабадзе?

- По всей видимости, да. Но это история о том, как одни родственники вышли на первый план, когда начался дележ имущества, а другие были рядом с актером во время его смертельной болезни. Безусловно, Барабадзе может претендовать на наследство и тут ничего не поделаешь. Взывать к совести в таком щепетильном вопросе по крайней мере неуместно. Я как юрист и адвокат, ни в коем случае, не могу упрекнуть его в алчности и стяжательстве. Но считаю, что с его стороны было бы достойно предложить хоть часть имущества семье Дмитриевых. Я как человек абсолютно не заинтересованный, понимаю, что Дмитриевы ничего просить у Барабадзе не станут. Но я все же говорил представителю семьи Барабадзе, чтобы они подумали и о тех, кто заботился об Александре Шалвовиче последние годы. Говорил, что было бы правильным хотя бы компенсировать расходы, понесенные Аллой Алексеевной на похороны и лечение Пороховщикова.

- А вы думаете, что Алла Алексеевна примет дары?

- Не знаю. Тема наследства с семьей Дмитриевых у меня никогда не возникала. Они воспитаны так, что считают дурным тоном заниматься растаскиванием оставшегося после усопшего имущества. Они абсолютно не меркантильные люди. Но предложить Алле Алексеевне какую–то компенсацию Барабадзе надо. А уж соглашаться или нет, Дмитриевы решат сами.

- Сергей, это первый случай в вашей практике, когда ваш клиент так безропотно капитулирует?

- Не первый, но такое происходит крайне редко. Всегда проше отказаться, когда речь идет о наследстве стоимостью в несколько тысяч долларов. Можно благородно отказаться от средств, заявив, что дороги не деньги, а память. А когда, извините, на кону полтора–два миллиона долларов, тут уже позиция очевидна и неподдельна. И сыграть в благородство тут невозможно. К деньгам, заработанным Пороховщиковым, никто нет имеет отношения. Деньги ему доставались тяжело и он не был богатым человеком. Наверное, было бы правильным пустить вырученные от продажи имущества деньги на помощь детям. Ведь, как известно, у Александра и Ирины не было детей, о которых они так долго мечтали. И это могло бы стать его посмертным даром малышам.

- А вы не предлагали Барабадзе такой вариант?

- Я не имею такого права. Меня многие упрекают, говорят, что как это я, адвокат, могу говорить о морали. Но все таки законы – это общепризнанные правила морали, закрепленные в определенных текстах. Законы ведь призваны осуществлять справедливость и они не всегда совершенны. Если бы я был биологическим родственником, сказал бы, что отказываюсь от своих прав в пользу того или иного родственника. Большое спасибо клану Шанидзе, который поступил благородно, отказавшись доказывать свое прямое родство посредством эксгумации трупа Пороховщикова.

- Вы как адвокат, всегда привыкли побеждать. У вас нет ощущения, что в дело о наследстве Пороховщикова вы проиграли?

- Проиграл я, вернее, мои подзащитные, возможно в материальном, зато мы выиграли нравственно. Это иной раз выше материальных ценностей.