Александр Пороховщиков: «Я умру мальчишкой….»

О корнях

Мой прадед был состоятельный человек. Построил три завода в Питере, «Славянский базар» в Москве, особняк в Староконюшенном (там Рахманинов играл с моей прабабкой на рояле), субсидировал  строительство Храма Христа Спасителя. Меценат, архитектор, поручик в отставке, публицист…

Я держусь за свои корни. Неважно, кто ваши предки – дворяне, крестьяне или рабочие. Но вы должны их знать. Это заставляет как-то самодисциплинироваться. Вы не совершите в жизни поступки, за которые они будут краснеть на том свете. Вы будете любить родину так, как они любили. Она бывает разная. Но это моя страна, народ, среди которого я живу… О своих родных я многое знал с детства знал. И воспитывался на этом. Другое дело, что о дедушке мне говорили не все. Он был репрессирован.

О достоинстве

Почему до революции офицер стоял перед царем и говорил: вы можете меня расстрелять, но оскорблять я себя не позволю?! Царю! Вы можете себе представить? С 1917 года нас забили до такой степени, что превратили нищету и безропотность в нашу национальную черту.

О русском народе

Его национальная черта – доброта. Русский народ очень добр и терпим – он прощает многое. Добрыми бывают только сильные люди. Сильный человек никогда не обижает – не лезет, пока уж его совсем не заденут. Тогда проявляется сила духа и народ мощный становится. Вот в Великую Отечественную – совсем задели… А вообще гигантское пространство страны способствует мягкому характеру.

О политиках

Они думают, что народ их любит, а политиков народ считает полубольными шутами, которые нас обворовывают. Народу не жалко: ну, пускай! Я не согласен: нет, это мы дураки, а политики просто бездельники, которые философствуют за наш счет.

О Любимове и Таганке

Юрия Петровича я люблю и преклоняюсь перед ним как перед талантливым человеком. Это в хорошем смысле слова высочайшего таланта авантюрист в искусстве. Как постановщик он во всем хорош. Я никогда с ним не ссорился. Служил ему верой и правдой. И разошлись мы, когда скучно стало на репетициях. Содержание стало уходить, а форма  торжествовать. Честнее уйти самому, когда чувствуешь, что все разваливается… Я пришел  к Любимову и искренне сказал: так и так, я больше не могу.

Таганка для меня - целая полоса жизни. И Любимову я благодарен за очень многие вещи, хотя считаю его, безусловно, человеком разнополюсным, сложным. Некоторые его поступки я просто не воспринимаю.

О званиях

Я бы вообще звания отменил. Это же вожжи, которыми можно управлять. Вот вижу иногда: народный артист СССР смотрит свысока на народного артиста России. С пренебрежением. Что это? Идиотизм.

Особенно возмущает такая безграмотная наглость на телевидении. Диктор такой-то – народный артист СССР. Ну, какой же он народный? Он из театра, знаю, был уволен за профнепригодность как актер. Так напишите: народный диктор Советского Союза. Почему артист? Это оскорбляет настоящих актеров.

О жене

Я просто люблю безумной любовью эту замечательную девчонку, талантливую во всех отношениях. Сложная натура… Часто мы спорим, ругаемся. Но все равно безумно любим и страдаем друг без друга – минуты не можем пробыть. Конечно, я не ангел, я старше ее, прожил жизнь, и, конечно, ей трудно со мной. Я не простой фрукт, у меня свой характер. Некоторые ее поступки как бы прощаю, но мне они поперек горла – как бормашина.

Но она все прекрасно понимает. Башка у нее просто супер. Это уже большой плюс. И потом она чистый человек по натуре. Меня удивить в жизни ничем невозможно. Только чистотой в нашем навозе, в нашей помойке.

Ирка прошла многое, чтобы мы были вместе. Ее клеймили в театре на коллективных обсуждениях. Девицы ей звонили. Гадости про меня говорили… Ей – по натуре чистому ребенку. И она все-таки выдержала. И это ее закалило.

О разнице в возрасте

Когда люди друг друга любят – это неважно. Я могу и старуху Изергиль полюбить, если она отвечает моим ценностям. Мне неинтересно жить, если на свете нет моего любимого человека.

О маме

Мама - мой женский идеал. Это не значит, что я свою Ирку ниже ставлю. Просто с мамой вообще никого сравнивать нельзя – это преступное сравнение.

О ребенке

Менять в жизни ничего не хочу. Но ребенка мы хотим. Созрело уже. Раньше не до этого было. Потом мама болела, и очень много было препон. А сейчас пора – надо мной уже колокольчик звенит: лысый, думай побыстрей! Но я по натуре все равно молодой человек. И умру мальчишкой…