В Совфеде оценили идею ввести уголовную ответственность за «дележку» ребенка при разводе

Вводить уголовную ответственность за «дележку» ребенка при разводе нужно очень осторожно, с оглядкой на нюансы. Такое мнение в разговоре с «Вечерней Москвой» выразила председатель комитета Совета Федерации по социальной политике Инна Святенко, комментируя соответствующую инициативу детского омбудсмена Москвы Ольги Ярославской.

Ранее уполномоченный по правам ребенка в столице предложила ввести уголовную ответственность в отношении родителей, которые не исполняют решение суда после развода и нарушают право ребенка видеться с другим родителем. Ярославская отметила, что призвала Минюст в срочном порядке принять меры, чтобы защитить детей, оказавшихся в такой ситуации.

В свою очередь Святенко призвала к осторожности в данном вопросе, поскольку «жизненные ситуации бывают разные». Неслучайно, говорит сенатор, при разводе супруги обращаются в суд: именно он определяет порядок общения с ребенком и возможности его встреч с тем или иным родителем.

— Так, в одной семье никакой «дележки» нет, несмотря на развод, а в другой «дележка» бывает по объективным причинам, — сказала собеседница «ВМ». — Я бы с осторожностью вводила какие-то новые нормы в Уголовный кодекс.

Святенко подчеркнула, что не считает нормальным, когда ребенок может общаться в равных долях с обоими родителями, один из которых, к примеру, страдает от алкогольной или наркотической зависимости. Если суд вынесет решение в пользу такого человека, ребенок рискует оказаться под плохим влиянием, отметила сенатор.

Фото: АГН Москва

Однако подобных ситуаций, когда суд встает на сторону потенциально опасного человека, быть не должно, заявила «ВМ» юрист, адвокат и специалист по семейному праву Виктория Дергунова. Наоборот, говорит она, суд здесь должен выступать как ключевой посредник.

— Если я не хочу, чтобы мой ребенок общался с этим родителем, то иду в суд и отстаиваю свою позицию, пытаюсь убедить, что общение с этим человеком навредит ребенку. Если суд встает на мою сторону, другому родителю откажут в общении. Для этого есть норма в Семейном кодексе, согласно которой в общении можно отказать, если установлено, что оно вредит и не соответствует интересам ребенка, — пояснила эксперт.

Она обратила внимание, что нельзя хотеть или не хотеть исполнять решение суда, хотя именно это и происходит сейчас, поскольку текущие законы и виды наказания за нарушения в этой сфере чрезвычайно мягкие.

— Если посмотреть на статистику Федеральной службы судебных приставов, то видно, что число добровольно исполненных решений суда — меньше одного процента. Сейчас можно годами судиться, еще годы пытаться исполнить постановление суда, а за его неисполнение назначают только штраф в размере пяти тысяч рублей. А какой тогда смысл судиться, если можно фактически безнаказанно не исполнять акт суда? — задалась вопросом юрист.

По ее мнению, уголовная ответственность за, по сути, «похищение» ребенка (в западной законодательной практике данное понятие закреплено как abduction — прим. «ВМ») и его «удерживание в заложниках» — это одна из наиболее эффективных мер наказания из всех предлагаемых. Согласно российскому законодательству, родитель не может «похитить своего ребенка», но эту норму следует исправить, чтобы снизить число таких прецедентов и оградить детей от возможных травм из-за отчуждения, сказала Дергунова.

— Возьмите алиментные обязательства. У нас после того как дважды привлекли к административной ответственности за невыплату алиментов, наступает уголовная. Здесь (с «дележкой» ребенка — прим. «ВМ») можно сделать то же самое. И прокуратура должна быть на стороне ребенка. Он имеет право на стабильное и благополучное детство, — заключила она.

Читайте также: В ОНФ поддержали идею ввести уголовное наказание за «дележку» ребенка после развода